Черная кровь

Черная кровь

Свадковский В.А.                                                                                                             Черная кровь

- Вот и все,- курсанты разочарованно вздохнули. - В условленной точке меня забрал маленький самолет и уже через шесть часов, ваш, Егор Петрович, был в столице.

”Как я так, сухо, без романтики. А ведь “детишкам”, хочется таинственного,- преподаватель спецкурса оглядел своих курсантов, многие из которых были выше его на целую голову. - В духе Хаггарда и Майна Рида. - Африка это сказка, особенно для тех, кто там - не бывал”.

Ему всегда везло. Этот раз не был исключением. Первые “звездочки”, после окончания училища, он, обливаясь соленым потом, “обмывал” с молодыми переводчиками на втором этаже офицерской общаги. Общежитие было раем, доступным не каждому. Туда селили только ”спецов”. Какие там африканские диалекты? Знатоков арабского набирали по всей стране. В основном это были историки и специалисты по восточной поэзии.

Но партия сказало – надо. И военкоматы не задумывались, “загребали” этих “книжных червей”, по пять лет копавшихся в древнеперсидской поэзии или египетских папирусах. Лишь бы по-американски понимали. “А, по английски? - восклицал подполковник с багровым лицом - Тоже можете сынки? Язык предполагаемого противника, как-никак”.

Парни, улыбаясь, кивали.

И офицер откладывал папку в особую стопку.

“ Африка, тоже Восток”. И, документы забирало заинтересованное ведомство. Чей представитель, задумчиво глядя в окно, предлагал загранкомандировку, в страну выбравшую путь социалистического развития. Какую? Да тогда не принято было спрашивать. И “архивариусы” соглашались.

И попадали в ад. Чужая, непонятная речь, незнакомые обычаи. Многие из ребят путались в улочках старого города и поначалу конфликтовали с местными патрулями. Но парни оказались настойчивыми.

Уже через пару недель молодые переводчики свободно общались с местной обслугой. Они выпросили разрешение на посещение спортзала, где занимались кубинцы. И попали на занятия только зарождающегося каратэ.

Это эти парни в конфликте с генералом стали на мою сторону. История еще долго была на слуху. К празднику, требовали победу. Нет, не в войне. Как можно победить страну, с которой, не воюешь? Обычно, этот вопрос помогало решать наше партийное руководство. Вовремя высказанное мнение, дружеский стол. Негромкое пожелание. Но, на этот раз, прибыл генерал.

На “товарищеском обеде”, в честь прибытия, он с пьяной бесцеремонностью рявкнул начальственным басом.

-Мы подавим этих повстанцев. К нашему великому празднику надо постараться. А “сынков” я вам еще пришлю. Матерей в России много, еще нарожают ”.

Плохо это тогда прозвучало. Тем более наши части несли большие потери. Это те, которые посольство “охраняют”. Такие же, как мы. Только, пока, живые.

Раздался резкий звук пощечины. Это Генка ему смазал, переводчик из Астрахани. Маленький, щупленький он потом через месяц погибнет в лагере восставших бедуинов.

Генерал долго вращал побуревшим лицом. Наконец, рванув тугой воротник, да так ,что посыпались пуговицы он схватился за кобуру. И тут встал я, держа перед собой пару ингремов.

Повисло молчание.Оно было густым,как желе. В неи вязли все звуки,кроме простеньких,пластмассовых "ходиков"привезенных из Союза. Это длилось всего мгновение. 

На плацу слышались строевые команды. Старшина,как и положенно"гонял" молодых.

Особист, играя желваками, указал, мне и побелевшему Генке на,  улицу. Кубинцы потянулись за нами. Все  были возбуждены и жестикулировали. Переводчики проводили меня до гостиницы. Японовед, он у них был за старшего, протянул Егору значок, со стилизованным изображением сакуры.

-В Японии есть старый обычай. Если уходишь, успей попрощаться со всеми друзьями.

Он хлопнул Егора по плечу и повел парней обратно в лагерь.

И в старом городе еще долго слышались русские, народные песни.

Генерала убрали тем же утром. В столицу, вертушкой. От греха. Люди и так, по грани ходили. Да еще, со свободным ношением оружия.

Я быстро”сошелся” с этими парнями.

Переводчики были парни не злые, Это от них, под портретами Стенли и Ливингстона вырезанных из книжки, украденной в библиотеке неподалеку, Егор выучил свои первые слова на суахили. В каком году это было? Вы еще название города спросите? Незачем это. Давно. Да и войны там по документам не было никогда. И от Союза, там были только врачи и геологи.

“И говорила мне бабушка, стань врачом. Сейчас бы, в попки смотрел”,- парень остановился и облизал потрескавшиеся губы.

“И, вот, одна из них, сейчас ко мне придет. Большая такая”

Рана загноилась. Повязка, наложенная второпях еще в городке, побурела от засохшей крови. Ее давно следовало сменить, однако, бинтов больше не было. И патроны, кончились. Последние, парень выпустил по машине, которая на выезде из города, пыталась тормозить его джип.

Удача штука переменчивая. Вскоре, с машиной пришлось расстаться. На трассе обязательно будут посты. Поставив растяжку, на, что ушла последняя граната, он углубился в буш.

Человек забирал к северу, пытаясь попасть к горам раньше преследователей.

Африка была недовольна. Ее раздражение проявлялось во всем.

Солнечный диск, ворчал и не желал уходить за невысокие горы, виднеющиеся в туманном мареве. Где-то ухали обезьяны, предупреждая о львах, бродивших, неподалеку. Бредущий человек останавливается, вымотанный кустарником, обширные поля которого, вытягивают из идущего все силы. Это, как болото на суше. Серые колючки цепляются за одежду. Ноги приходится вытягивать из ловушек гибких побегов стелящихся по земле. Как сотни маленьких кулачков они хватаются за одежду и пытаются остановить. Вас пугает каждый шорох, поэтому, вы начинаете судорожно рыскать глазами по земле в поисках змей. И тогда слышится шепот. Его пугаются животные и боятся местные жители. Шепчет трава. Угрожающе шепчет.