Чёрное дело

Чёрное дело

ЧЁРНОЕ ДЕЛО.[1]

Трехлетняя волокита подошла к концу, подумал Эдуард, выходя из здания Верховного Суда. Наконец-то. Приговор оставили в силе. Он мог радоваться. Он по делу была не осужденным, он был потерпевшим. Не заплатить в осужденного теперь не получится. Какой срок тот получил, Эдуарда мало интересовало.

Перед ним из здания вышла девушка. Он видел ее со спины. Стройная, в джинсах и вышиванке, - последнее можно было разобрать, когда она немного повернулась, чтобы что-то сказать охраннику на выходе. Вероятно, попрощаться. На плече сумка, больше обычной женской сумо чки, но значительно меньше портфеля.

Кассационный уголовный суд Верховного Суда располагается в двух зданиях. Одно выходит на улицу Пилипа Орлика, из другого, - главного, - чтобы добраться туда, надо пройти через дворы. Там слушали дело Эдуарда, и теперь он направился в сторону улицы. Девушка шла впереди, не оглядываясь. Быстрым шагом, как будто точно знала, куда направляется. Такая целеустремленность казалась странной: Эдуард уже привык, что обычно те, кто выходят из суда, вздыхают с облегчением, и идут медленно, сбрасывая напряжение. К этой девушке это не относилось. И она не сотрудница суда, поскольку обеденный перерыв уже давно кончился, но и до конца рабочего дня было далеко. Девушка шла чуть быстрее, но Эдуард был выше ростом, так что она ненамного его обгоняла.

Он уже шел по Липской, в направлении парка и Верховной Рады, но видел впереди ее спину. Среди предков Эдуарда были этнические греки, литовцы, евреи и армяне, а вот украинцев как раз и не было, хотя все они жили здесь, по меньшей мере, на протяжении четырёх поколений. И каждый раз, когда он, - даже после того, через что ему пришлось пройти, - видел человека в вышиванке, то каждый раз думал: тот таким образом демонстрирует патриотизм и поддержку Украины в ее противостоянии с Россией, или так «зациклен» на своем этническом происхождении? И если второе, то ... готов ли этот человек из-за этого убивать? С готовностью к тому, что получишь только за свое происхождение, его еврейская бабушка прожила всю жизнь. Это не забывается.

Впрочем, с женщинами возможна была еще одна причина: некоторые считали, что вышиванка им идёт. Это, действительно, красиво, не отнять.

У Эдуарда было время, - он спланировал, что может задержаться в суде до вечера. Знакомые адвокаты рассказывали, что туда впускают всех, вызванных на этот день, а отпускают по мере того, как рассматривают дела. То есть, застрять там можно было надолго. Он освободился после обеда, и решил прогуляться. В центре Киева теперь бывал редко, - дела не звали. А недавно построили новый пешеходный мост со стеклянным полом, нужно посмотреть. Он перешел улицу Грушевского, прошел по парку и свернул налево, мимо смотроой площадки. Дорожка шла позади Верховной Рады, - сегодня около нее не было никаких протестов, - и Мариинского дворца. А потом за стадионом «Динамо».

Далее его путь шел через пешеходный Парковый мост, известный также как «мост любви», или «чертов мост»[2]. Подходя к нему, Эдуард снова увидел перед собой девушку в вышиванке. Она замедлила шаг, а когда ступила на мост, почти остановилась.

А потом схватилась за фонарный столб и стала перелезать через перила.

-Что ты делаешь? - Громко сказал Эдуард. Он сам это знал: мост, который шел на большой высоте над Петровской аллеей, был местом не одного самоубийства. Он и получил ответ от девушки:

-Я прыгну! - сказала она удивительно спокойным тоном человека, принявшего решение. Но остановилась, оседлав перила. - Я не должна жить.

Странная формулировка, подумал Эдуард, осторожно приближаясь, - никого больше на мосту не было. Обычно самоубийцы говорят: «Я не хочу жить».

-Может, расскажешь, что у тебя случилось? И найдется выход, - спокойно сказал он.

-У меня ничего не случилось. У меня все в порядке. Просто я родилась вопреки божьей воле.

Сектантка или фанатичка? Нет, не похожа. Такие обычно вышиванку, чтобы хорошо выглядеть, не надевают. И вышла она из суда. Похоже, что-то с ней там произошло, или что-то она там узнала. Что-то поразило девушку так, что она решила ...

-А ты уверена, что правильно понимаешь божью волю? Может, ты ее не понимаешь? - спросил Эдуард, а сам еще немного приблизился. Девушка, между тем, начала переносить вторую ногу за перила.

-Уверена. Спасибо, что поговорил. Но, если бы ты знал ...

Она говорила спокойно, и на ее лице не было слез. Это не было неразделенная любовь. Здесь что-то другое. Мозг фиксировал все это автоматически, но, когда девушка уже готова была прыгнуть, Эдуард бросился вперед и успел обхватить ее за талию, прижать к перилам, а затем одним движением втащить назад на мост. Девушка успела только вскрикнуть, но не смогла сопротивляться. А что дальше? Если бы она была в истерике, помогла бы хорошая пощечина. Но она спокойна и, кажется, по-своему рассудительна.

-Я тебе не дам это сделать, - твердо сказал Эдуард. - Ты верующая? Ну, считай, что это бог послал меня выйти прямо за тобой из суда.

-Кто ты?

-Просто прохожий. Пошли отсюда, пока кто-то не вызвал патрульных. - Он мягко, но крепко взял девушку под руку и вывел с моста обратно в парк. - Меня зовут Эд. А тебя?

-Лионела.

Необычное имя. Эдуард более внимательно рассмотрел спасенную, мимоходом заметив, что вышиванку она надела, точно не из гордости происхождением. Потому что была темнокожей. Или, точнее, мулаткой, - или как сейчас надо политкорректно говорить? Но следовало ее отвлечь разговором, а не разглядывать.