Черное море

Нота пятая - Бегущая по волнам.

Это было сложное испытание, которое довелось испытывать девушке. Даже находясь не берегу Светлой Гавани, и рассматривая, как «Черные Паруса» удался от берега, Пикассо еще долго злилась на свою вспыльчивость. Недавно она давала слово, что больше не будет вмешиваться в дела других людей и станет сторонней наблюдателем. Однако  неприятности настигли Викторию, как прилив от черного моря. Если капитан вовремя не остановился, то ее первая брачная ночь была полна ужасов. Хотя и до момента на корабле, гостья испытала не меньший ужас. Неожиданно перед ней открылась еще более неприятная догадка – капитан Ной Плауман был не просто бандитом и черной душей – он целиком обладал своей подопечной. 
Виктория подавила тяжелый вздох:
«Ох, жить бы в том двадцать первом, где есть телевизор, айфон, интернет, селфи или электрические приборы на кухне. И мама рядом, которая приготовит обед без всяких проблем. А если ей лень, то всегда можно заказать пиццу с доставкой на дом»,  – размышляла девушка, направляясь к дому. 
Решая пиратские проблемы, домашние хлопоты от Виктории никуда не делись. На кампусе готовили вкусно, но на берегу за Пикассо никто ужин не приготовит. Менее, дверь была открыта настежь – в замке стоял ключ. 
От неожиданности она даже остановилась.
Ее ключ был при ней, значит, кто-то проверял дом. 
«И как попал, интересно, запасной предмет к неприглашенному гостю?  – мысленно думала хозяйка лачуги, – Неужели, правду говорил о Радмире капитан Ной – этот человек дружит как пес? Не верю. Радмир добрый. Он сделал для меня много хорошего». 
Голод творил мрачное дело – в животе неприятно урчало.
Решившись, Виктория зашла в дом. Хижина находилась на берегу моря, за несколько километров от города при веке, где люди не знали, кто такие полицейские. Одно дело, когда ты находишься под защитой пирата, а другое, когда совсем одна.
Убедившись, что в доме никого нет, чужестранка открыла ящик стола. До пиратского путешествия она позаботилась о будущих запасах – связала несколько теплых накидок. По воскресеньям в Светлой Гавани проходили хорошие торги. Девушка надеялась выменять или продать товар, чтобы прикупить немного домашней утвари или продуктов. 
К бывшему другу странница черного моря заходить не стала. Она не стремилась показывать свое присутствие дома, так как в кармане лежало письмо с указаниями к новой вещице. А как показал печальный итог, Радмир и Ной находились в не очень хороших отношениях. В любом случаи человек в черных одеждах уже заметил ее отсутствие, а, если девушка посетит лачугу на холме, то, кто мог знать…
Убрав волосы в платок, накинув на плечи накидку, Виктория взяла корзинку и отправилась в поход. Дорогу в город не успело размыть второй весенней водой, но снег уже сошел с земли. Погода приятно шептала об отличном настроении, и редкие путешественники предлагали ей присоединиться к ним. Однако девушка кивала в ответ, но в повозки не садилась. 
Люди любят болтать и покупку купят у того человека, у которого репутация лучше – поэтому  она шла вперед.
Светлая Гавань встретила гостью дурно. 
Она ожидала увидеть красочные витрины магазинов, экипажи на улицах, прекрасных дам в белых одеждах, а вместо этого гостья шла по узким улочкам в окружении низких, серых домов. На окраине Светлой Гавани постройки напоминали ветхие землянки, а в центре города были китайские кварталы, европейские домики и даже восточный минимализм. Вдоль новых улиц тянулись двухэтажные бараки, к сожалению, тоже неопределенного грязного цвета, но по сравнению с остальными кварталами вид у них оказался более приятный. 
В центре площади стоял фонтан, около него медленно прогуливались дамы и господа. Люди рассказывали друг другу про охоту, новые события недели, упомянули про ярмарку. Однако их вид удивил девушку – в основном преобладали красные, зеленые, желтые платья. Словно самый глупый модельер одел этих людей в нелепую цветовую гамму. 
Из-за кривых построек Виктория не сразу заметила итог путешествия – перед глазами девушки предстала вся Светлая Гавань: мясник, испачканный в кровь зверей, охотник расположился рядом, дровосек озабоченно потирал шею, а женщины около синей витрины продавали шелка. Они показались девушке женщинами легкого поведения – одеты были не по погоде, роскошно и легко. Неприятно удивило, что именно эти модницы подытожили серый вид городка у моря. 
А тем временем, девушка у фонтана отвлеклась от обсуждения и осторожно спросила:
– Какой прелестный цвет! Кто мастер?
– Моя работа, леди, –  вспоминая правила приличия, сказала Пикассо.
– О! Прекрасно! 
– И отдаю за скромную цену, – быстро добавила Виктория, – первому покупателю скидка. Скажу по секрету, – чужестранка быстро осмотрелась по сторонам, покупательницы проделали тот же трюк, – я хочу устроить сегодня шумные торг, но раз вы подошли, то выбирайте любой первыми.
Девушка ловко убрала платок с корзинки, показывая товар. Молодая леди от счастья прижала кулачки к щекам, когда женщина около нее присмотрела лимонную накидку, даже не попросила сдачи с пяти золотых. Если Радмир был прав, то такая сумма могла покрыть все расходы на будущий материал. Однако девушке нужны были продукты, поэтому Пикассо не ушла с площади. Она выбрала самого шустрого мальчика и решила сделать в него вложение.
Ее юный спутник отработал монетки честно. Он кричал во все горло показывая трюки, при этом не жалея времени на новые фокусы. Например, прошел перед ногами девушек колесом или сделал фокус с яблоком. 
Через несколько минут около леди в красном платье стали собираться люди. 
Виктория не растерялась, присела перед толпой в реверансе и начала активный пиар:
– Чудесные леди и щедрые господа! Дамы! Миледи и очаровательные девушки! Только сегодня и только сейчас по самой низкой цене, предлагаю вам эти две вязаные накидки!
Одна из девушек вышла вперед:
– Я хочу потрогать!
– О, нет, нет! – продавщица отошла на шаг, – Этот чудесный товар, который сделан вручную, достанется лишь лучшей! Итак, первая ставка шесть золотых!
Мальчик тут же подхватил:
– Подходи! Налетай! Шесть, – теперь засомневался ее спутник, – Шесть золотых?!
Виктория была невозмутима:
– Да! Всего лишь шесть золотых! 
– Шесть золотых?! – мальчик изобразил на лице возмущение, – Несколько монет за милейшую вещицу? О, леди города – это почти подарок для вас от доброй мастерицы! Подходи! Налетай…
Возле пары стали останавливаться не только девушки, но и порядочные дамы. 
Около фонтана остановился экипаж, запряженный парой вороных коней. Сначала приподнялась шторка купе, а потом из кареты плавно вышла женщина в белом. Она внимательно стала следить за происходящим. Вторая юная особа, которая была одета скромнее, хотела ее отговорить, но леди, будто зачарованная смотрела на голубую накидку.
– Я куплю за пятнадцать золотых! – наконец, сказала она.
– О, прошу вас, – хотела возразить спутница.
– Продано леди в белом, – улыбнулась Виктория, – кто желает малиновый…
– Его тоже куплю, –  сказала миледи.
К Виктории подбежала полная дама:
 – Даю, шестнадцать золотых! – и, вложив монеты в ладонь продавщице, вырвала ткань из рук.
– Но, – возразила удивленная Пикассо, – накидка мала для вас?
– Подарю племяннице, – высокомерно сказала женщина.
– Продано! – напомнил о себе юный союзник Виктории, и Пикассо ловко вручила ему четыре золотые:
 – Три за работу, а одну на будущее. Я приду в Светлую Гавань через две недели. Поможешь?
Мальчик улыбнулся и кивнул.
Не все остались довольными от торгов. Хозяйки шелковой лавки с презрением смотрели на гостью с золотого пляжа. Чужестранка успела переманить всех покупателей, а на площади уже устанавливали позорный столб. В этот день торговые дела шли быстро, и публика хотела скорее посмотреть мрачное представление. Капитан Артур обещал суд над информатором пиратов. Поговаривали, что капитан гвардейцев разговаривал с Радмиром. А, когда человек в черных одеждах ходил в светлых учителях, то ни одна колдунья не рисковала выступить против его слова. Похоже, маленький триумф хозяина дома на утесе вернулся. 
Виктория видела озабоченность на лицах людей выходивших из грязно-белого здания, но не подозревала, кто стоял за интригой дня. Она заметила мужчин в белой форме с мушкетами через плечо, а потом потеряла к ним интерес. Ее больше волновала расстроенная женщина в белом. 
Девушки отошли в сторону, но не спешили сесть в экипаж. 
Вторая спутница, которая была против покупок, утешала женщину:
– Беру смелость спросить, миледи Айна, ваша печаль разбивает мне сердце. 
– Моя чуткая подруга, – тихо сказала собеседница, – один наш общий друг обещал, что не будет печали, а в итоге, они вновь сожгут невинную девушку. Потому что Радмир сказал – так быть.
Виктория уронила корзинку под ноги. Она переводила изумленный взгляд с одной женщины на другую. Собеседницы тоже заметили ее замешательство. 
– Я не хотела подслушивать разговор, но добрый спас мне жизнь, а теперь я слышу, что этот человек творит зло – почему?
– Ее обвиняют в пиратстве, – ответила Айна, – Радмир и капитан Артур хотели плыть за «Черными Парусами» на «Бесстрашном», но капитан корабля, сказал, что знает свое дело. В итоге наш доблестный волонтер покоится на дне морском, благодаря коварству разбойников. Однако светлый бог замечает все – на берегу видели информатора. Моя тетушка Элиза все подтвердила.
– Это были вы? – теперь все внимание Виктории переключилось на леди рядом с женщиной. Девушка выглядела скромно: серое платье, белый платочек на голове, русые волосы, которые были заплетены в простую косичку. Правда, ее глаза смотрели холодно на окружающих. 
– Да. – неопределённо ответила дама. 
Пикассо вновь не справилась с эмоциями и сказала мысли вслух: 
– Разве, достаточно просто увидеть человека в плохой компании? Или вы видели, как она говорила с пиратами?
– Я видела достаточно, – холодно ответила Элиза, – и не вам задавать подобные вопросы. Вы соблазнили мою добрую Айну яркими игрушками, а потом расстроили ее чуткое сердце.
– Но я просто спросила,  – удивилась собеседница. 
– Я узнала злодейку! – почти выкрикнула девушка, – Я дала показания чести вслед за Радмиром. Пусть о нем говорят плохо, но я скажу, что мы росли тут. А вы, чужестранка, всего день в Светлой Гавани. Я не знаю вас. Кто такая дева в красном? 
– Элиза, – вмешалась герцогиня, – прошу! – и, повернувшись к Виктории, она тихо сказала, –  Мне хочется просить о снисхождении, так как я уверена, что перед моими глазами настоящая образованная леди. Я лично приношу извинения за мою мнительную подругу и жду вас в воскресенье у меня в доме. И, захватите чудные накидки. У вас будет время показать нашим гостям товар. 
С этими словами девушки из высшего общества оставили Пикассо. 
Неожиданное приглашение было приятным. Общество знатной леди могло принести нужные связи, а с другой стороны, когда-то за свои корыстные цели Виктория дорого заплатила. Однако отказывать было глупо. Женщины принесли хороший доход, поэтому один маленький и, конечно, скромный визит ничего не значил. 
Пока одна проблема была решена, то другая имела печальный итог. 
Дружба Виктории с Радмиром медленно разваливалась. Подозрения девушки оправдались – на платформу для казней медленно поднялся человек в темных одеждах. 
Ее друг не заметил девушку, внимательно наблюдающую за ним. Радмир старался от всей души: размахивал руками в разные стороны и кричал так, что лицо становилось красным. 
Чем больше видела гостья Светлой Гавани, тем точнее понимала, как сильно ошибалась насчет побережного соседа. Ее проницательности хватило, чтобы сопоставить некоторые моменты и понять, кто настоящий злодей. И ради этого человека она чуть не пошла против капитана Ноя, мечтала остаться ним, быть его женщиной.
Тем временем…осужденную вытащили под руки, с улюлюканьем толпы обрезали пряди волос, при этом «ведьму» обкидали тухлыми яйцами, помидорами и кислым хлебом. Людей было не угомонить. Им нужна была ведьма, неважно каким стал приговор. Многие хотели крови. Представления. Жатва началась. 
Виктория набрала в легкие больше воздуха, хотелось закричать, что виновата чужестранка: она стала союзницей пиратов, помогала разбойникам и не сказала стражам закона, где покоятся останки команды «Бесстрашного». Однако разум взял верх над сердцем. Именно по этой причине девушка внимательно осмотрела присутствующих на площади и пошла от ужасного зрелища прочь. 
Человек не выделялся среди офицеров, но его резкие движения и ровный строгий голос, заставили Викторию поднять взгляд от подола платья. 
И вдруг, она забыла все и сказала всего одно:
– Облонский?