Чёрное Солнце

Жёлто-коричневый с зелёными вкраплениями. Пожалуй, это было бы идеальным описанием мира вокруг. Ну, как мира. Скорее небольшого мирка. Маленький дворик между двумя пятиэтажками - одна показывает голые кирпичные стены, другая скрывается под толстым слоем бледно-жёлтой штукатурки, - какие легко можно встретить практически во всех небольших городах СНГ. С виду ничего особенного.

Режущий уши скрип. Опять. Опять. Ритмичный, резко врывающийся в черепную коробку и заставляющий невольно сморщиться. Впрочем, такой скрип местным уже был почти привычен – ржавые качели, покрытые облупившейся жёлтой краской здесь не смазывали, пожалуй, с самого начала их существования. Девушка лет девятнадцати слабо раскачивалась, не отрывая ног от земли, и задумчиво, при этом как-то даже обречённо смотрела вперед, чуть наклонив голову вправо.

- Ты этого не сделаешь.

В ужасно усталом, почти отсутствующем взгляде девушки проскальзывает легкая печаль, когда она оборачивается на мужчину.

- Вы же знаете, что сделаю.

- Ангелина... Я тебе не позволю.

Девушка медленно, с трудом, чуть пошатываясь поднимается с качелей, словно апатия к ней вернулась после года устойчивой ремиссии. Впрочем, на самом деле после переезда в этот город ремиссия давно уже полетела к чертям. Ангелина встаёт перед мужчиной. Взгляд у неё всё такой же отсутствующе-печальный.

- Прости.

Девушка никак не реагирует на слова. Чужие руки сжимаются а шее, а в ответ лишь апатичный взгляд полуприкрытых глаз. И вот когда Ангелина, казалось бы, должна была задохнуться, руки проходят сквозь плоть как сквозь вязкую жидкость.

- Нет...

Ангелина молчит и смотрит на него с болезненной, почти безумной улыбкой. Мужчина с ужасом осознаёт, что своими руками запустил происходящее. Страх, боль и насилие. Те самые три компонента, которых не хватало.

- НЕТ!

Он смотрит на свои руки и падает на колени. А когда поднимает голову, то не видит девушки. Однако ответ приходит сам, как только его накрывает тень. Крыша. Шар, будто бы нарисованное подобие звезды, которая не светит, покрытое слепыми глазами. И было с ним что-то ещё неуловимо не так, но мужчина никак не мог понять, что именно.

- Его сияние и взгляд идут не в пустоту, а в себя. Это Чёрное Солнце.

Девушка сзади исчезает, блеснув напоследок своими выкрашенными в неестественный жёлтый короткими волосами, однако тут же появляется уже другая такая же, начав качаться на качелях куда сильнее, чем Ангелина до этого. Постепенно она становится младше, а на ушах появляются большие наушники. Кажется, музыка из них звучит везде. Звучит она до жути, до кровавой тошноты радостно и знакомо многим. Внезапно девочка поворачивается к мужчине и грустно улыбается.

- Я никогда не умела определять чувства и эмоции людей по глазам. Не могла выбрать, что нужно сказать. Но сейчас все будет по-другому.

Мужчина шарахается в сторону. Зрачок и радужка девочки растворяются. Так. Надо собрать волю в кулак. Он посмотрел на крышу. Чёрное Солнце забирало кровь из вскрытых вен Ангелины. Надо бежать. Но не выходит. Реальность расходится волнами и мягко прогибается под ним, словно вместо земли кто-то налил несколько десятков слоёв раскаленного асфальта. Коричневый становится гнилостно-невыносимым, а желтый по-петербургски болезненным. Мужчина отчаянно цепляется за ручку двери в подъезд, но она растягивается будто пластилин. Волны лопаются, и из них вытекает гной. Рядом появляется нож. Единственная целая часть пространства.

Ангелина устало, даже как-то вымученно улыбается, наблюдая за переходом людей в Новое.

- Я думала, что смогу помочь всем. Думала, что смогу поддержать каждого. Залечить их раны своим творчеством и своей заботой. Но я сейчас я признаю, что не понимаю других людей. Я не понимаю себя. И сейчас... Сейчас всё изменится. Сияние звёзд-сознаний будет направлено внутрь. Как у Чёрного Солнца. Мы все пройдём то, что нам надо пройти.

Струи крови стремились к шару из вскрытых вен и шей жителей, из их ран на животе и других смертельных повреждений тела. Каждый из них видел то, что приводило к нестерпимому желанию покончить с собой. И каждый раз нож оказывался рядом.

- Ты говорила, что человека нельзя сломать, не применив физическую силу. Что пока есть руки и ноги, надо идти, несмотря ни на что. Ну так я и иду! Я иду, мама! Так ведь и надо! Так! Я всё делаю правильно! Правильно!

Истерический смех ломанным хрусталём разносится по крыше. Начав задыхаться, Ангелина опускает руки и садится на самый край, впервые подпевая той мелодии из детства, что звучала вокруг. Одному зацикленному припеву.

- Прекрасное далёко, не будь ко мне жестоко...

Сидит, болтает ногами, с недостаточно, но уже почти сумасшедшей и через чур детской улыбкой смотрит, как потоки крови летят к шару, а привычный мир искажается и удаляется всё сильнее.

- Это ведь не кровь. - подставляет руку под один такой поток, и он проходит сквозь неё, - Только символ. То, что видят люди. Интересно.

Внезапно она встаёт на край крыши. Светло улыбается. Алые потоки текут сквозь неё. Оборачивается на Чёрное Солнце. Беззлобно усмехается. Оно растворяется в её глазах. Теперь осталось совсем немного. И она увидит. Она всё увидит. Она поймёт. Она будет лучше. Девушка окидывает взглядом болезненное, пронзаемое алыми потоками пространство и вздыхает. Раскачивается на месте. Чуть медлит. Срывается. Падает.

- Жестоко не будь...

Всё словно в замедленной съёмке. Сияние поглощает её. И всех остальных.

|волнение трансформация рекурсия пустота пространство темнота стекло стены другие страх крики невозможность я заперта почему я же хотела|

СТРАХ

Что происходит?

Личности освобождены от оков тела.

Кто ты?

Я... Носила имя Ангелина. Сейчас это не имеет значения.

Ты правда этого хотела?

Да.

Правда?

Да!