Черные доспехи для Милы

ГЛАВА 7

Мила блаженно выдохнула и расслабилась, погружаясь в воду почти до подбородка. Пена сразу попала в нос, и ей пришлось отплевываться, поднимая в воздух огромные радужные пузыри.

Мыло. Целая гора ароматного мыла! В Верховинах никто и помыслить не мог о подобной роскоши. А сейчас Мила одна сидела в гигантской бадье, доверху наполненной горячей водой, как какая-нибудь принцесса или герцогиня. Видела бы ее сейчас Матушка Яна… А Анна и Марта уж точно бы лопнули от зависти!

Тоска по дому на мгновение уколола сердце тонкой иголкой, но Мила привычно отогнала ее и принялась намыливать волосы. В конце концов, все складывалось не так уж плохо. Она прекрасно одета, в тепле и может называть своим мужем самого красивого и могущественного мужчину из всех, кого когда-либо видела. А то, что это все не по-настоящему… да какая вообще разница? Возможность помыться в ванне того определенно стоила. Как и возможность перестать носить на душе груз тяжелых мыслей и хоть ненадолго вручить себя и свою судьбу в чужие руки, сильные и уверенные. Рик сможет о ней позаботиться, с ним она чувствовала себя защищенной – пусть и игрушкой.

Так наверняка бы думала какая-нибудь девица из тех, что продают свое юное тело, чтобы заработать денег. Ну и ладно. Мила лениво вытянула ногу и провела ладонью по гладкой коже. В Верховинах юноши нередко говорили о ее красоте, но только увидев себя в новом платье, она сама начала в это верить.

Если уж быть игрушкой, то только самой лучшей. Самой ценной и прекрасной. Той, которой Рик сможет гордиться. Которую будет… желать?

Конечно же будет – он ведь мужчина. Необычный, наделенный нечеловеческим могуществом, но все же мужчина. Мила не раз замечала, как Рик на нее смотрит. Как в его черных глазах, глубоко, на самом донышке загораются крохотные огоньки. Но они больше ее не пугали. Как не пугала и сама мысль о возможной близости с ним. Волнение, тревога, томительное и тягучее ожидание неизвестного – но не страх. Скорее осторожный интерес… и предвкушение. Марта рассказывала, что на свете нет ничего более приятного, чем иметь дело с мужчиной… Впрочем, ей-то откуда знать? Разве что от старших подруг, которые уже успели выйти замуж. И те наверняка ожидали первой брачной ночи с этой странной смесью желания и испуга.

И Мила ожидала. Рик сам назвал себя ее мужем – так пусть же будет в своем праве! Он никогда не отпустит ее, никому не отдаст. Она теперь принадлежит ему. И не суждено ей встретить того, кто полюбит ее, и кого полюбит она, с кем они смогут встать вдвоем перед людьми и Небесами, чтобы сочетаться в любви законным браком. Не будет у нее никакого законного брака. Никогда! И никакой любви тоже не будет – видимо, на то воля Всеотца. Так кто же упрекнет женщину в слабости? В том, что ее тело жаждет ласки и прикосновений?

Мила ополоснула голову и вынырнула. Воздух в небольшой комнатушке под самой крышей уже успел остыть, и после горячей воды кожа тут же покрылась мурашками. Мила поежилась и принялась намыливаться. То ли от холода, то ли по какой-то другой причине тело вдруг стало немыслимо чувствительным. Особенно грудь – каждое прикосновение к затвердевшим соскам вызывало странную дрожь, будто что-то горячее разливалось на уровне сердца, прокатывалось по всему телу вниз и замирало внизу живота. Да уж, так будет толком не помыться… Мила покачала головой. И что с ней вообще такое творится? Разве можно так терять голову?

Оказывается, можно. Милу переполняли неправильные, постыдные мысли, и она никак не могла их отогнать. Непослушное тело уже жило своей жизнью. Будто бы чужие ладони легли сначала на полукружья грудей, потом скользнули вниз по узкой талии и спустились по животу, лаская горящую кожу… Мила откинула голову на край ванны и тихонько застонала. Вряд ли принцессы из сказок или праведные девы из Священных Книг занимались чем-то подобным, но грешить было приятно. Невероятно приятно. Если бы Рик прикоснулся к ней так же, она бы, наверное, с ума сошла…

- И чем это ты тут занимаешься?

Мила вздрогнула. Но обернуться не успела – теплые мужские ладони закрыли ей глаза. Осторожно, но сильно – даже голову не повернуть. Да не очень-то и хотелось. И почему сейчас Миле было совершенно не стыдно, что ее застукали за столь непотребным занятием. В конце концов, Рик сам виноват! Кто знает, если бы не та резня в корчме, он, может быть, уже давно…

- Впрочем, лучше не рассказывай, - горячо зашептал Рик прямо ей в ухо. – Позволь я сам угадаю.

Его пальцы скользнули по щекам и убрали назад мокрые и тяжелые волосы. На мгновение плечи кольнуло холодом, но когда кожи коснулись мягкие губы, Миле вдруг стало жарко. По-настоящему жарко! Она еще немного подвинулась, упираясь лопатками в стенку ванны, закинула назад руку и запустила пятерню в густую шевелюру. Вот ведь странно – ей всегда казалось, что темные, почти черные волосы у Рика жесткие, а они оказались похожи на шелк и мягко струились между пальцами – почти как вода. И губы, которыми он целовал ее шею – такие нежные! Щетина у него обычно успевала отрасти за какие-то полдня и наверняка должна была ужасно колоться. Но не кололась, хоть за окном уже давно стемнело. И руки. Мила блаженно застонала и накрыла ладони Рика своими. Он погладил ее плечи, сжал чуть сильнее, разминая, а потом спустился ниже, под воду. Рик уже трогал ее там – тогда, у дерева, когда их чуть не прикончили из арбалета. В тот раз это показалась страшным… но не сейчас. Сильные пальцы уверенно ласкали разгоряченную плоть Милы, заставляя ее таять, словно воск свечи от огня. Немыслимо, безумно приятно – но просто чувствовать было уже недостаточно. Мила снова подняла руки и смахнула с поверхности воды шапку белоснежной пены. Почему-то ей хотелось видеть, что именно он с ней делает.