Чёрные годы Крайсы.

Чёрные годы Крайсы.

Приглашение пришло внезапно. Крайс был уверен, что Кою ещё долго не захочет его видеть. И Глава Гильдии раньше не звал его первым. Письмо принесла Винара среди ночи. Она выглядела уставшей, но от приглашения отдохнуть и подкрепиться отказалась. Кою желал знать ответ как можно скорее. Крайс согласился, понимая, что отказать просто не может. Это не имело никакого отношения к Небу. И, тем более – к той войне, которую оно развязало против Дна.
Рюни написал записку для своего начальника шены Энде Рандэлл, сказав, что плохо себя чувствует и будет благодарен за пару дней отгула. Ждать ответа он не собирался. Энде и так задолжал ему за расследование и всю ту информацию, которую Крайс добыл для него на Дне. Да и отпуск накопился за несколько лет.
Спуск вниз занял непривычно много времени. Поезда даже на Земле ходили с опозданием, иногда задерживаясь на станциях слишком долго, иногда притормаживая без всякой причины. Доктор Моррэс велел своему пациенту избегать Дна, Крайс понимал, что это может спровоцировать болезнь, но отказываться было нельзя. В Среднем городе Крайс купил две бутылки воды и пару ватрушек с сахаром в круглосуточной лавке рядом со станцией.
Здесь ночью с поездами стало совсем туго, но идти до самого спуска пешком Крайс не собирался. В вагоне было не протолкнуться из-за набившихся рабочих с кирпичного и мукомольного заводов. Мужчины угрюмо молчали, немногие женщины старались держаться друг друга, они выглядели истощёнными и смертельно уставшими. Крайс пристроился в углу, прижавшись к окну. Освещение в Среднем городе поубавили, за стеклом было совсем темно, когда поезд проезжал мимо складов.
Крайс невольно вслушивался в разговоры, стараясь не упустить ничего, что могло бы его коснуться. Но рабочие не замечали тощего, болезненного на вид мужчину в нелепом чёрном плаще и рубашке с оборчатыми рукавами. Их больше интересовали повышения норм выработки, увеличение смен, перебои с транспортом и электричеством. В Среднем городе дела шли неважно, с одной стороны на него влияло Дно – чёрные годы косвенно касались всего города, хотя мало кто об этом задумывался. С другой – Небо не желало ограничивать свою политику только самым нижним уровнем. Доставалось всем.
Рабочие качали головами и сетовали на жизнь, но в них не было даже малой искры неповиновения. Средний город раскачать на бунт всегда было намного сложнее, чем Дно. Местным есть, что терять, кроме того, всё их существование – как постоянно повторяющиеся картинки рутинной жизни – один из отчимов показывал Рюни такое в детстве. Всего пара-тройка отличающихся всего одной деталью кадров, но, если их двигать в одном темпе, кажется, что они оживают. Также было и с жителями Среднего города.
Крайс вышел на своей остановке, с трудом пробившись через зашедших три станции назад красильщиков с разноцветными руками, в кожу которых въелись несмываемые уже пигменты. Пропускной пункт был ярко освещён. Не важно, как сложно приходится всем остальным, Небо никогда не ослабит защиту от нижних уровней. Крайс невесело усмехнулся. Эта предосторожность была не лишней, учитывая всё то, что Благороднорождённые из Высшего Совета творили с городом.
Охранник снова был незнакомый. Он растерянно посмотрел на ночного гостя. В списке тех, кому разрешено работать в Среднем городе, не было никого, похожего на Крайса.
– Ваш пропуск наверх? До какого часа? – молодой парень протянул руку, уверив себя, что стоявший перед ним мужчина прошёл наверх ещё днём и просто просрочил разрешение.
Крайс молча достал из-за ворота рубашки золотые жетоны дарованного Благородного. Охранник приоткрыл рот, не веря своим глазам. Стоявший перед ним человек был похож на типичного жителя Дна. Болезненный, худой, с бледной кожей и расширенными зрачками. Но золото поблёскивало в свете фонарей, не оставляя сомнений. Только сейчас охранник обратил внимание на серьги-гвоздики в ушах Крайса.
– Меня ждут, – Рюни убрал жетоны.
Мутное стекло, окружавшее длинную винтовую лестницу спуска, едва заметно подрагивало и вибрировало. Гул отдавался в костях, заставляя крепче сжимать зубы и время от времени прислушиваться. Рюни постоянно казалось, что в бесконечном монотонном шуме есть последовательность, какой-то смысл. Что у чёрных годов есть голос.
Ветер впился крошечными каменными осколками в лицо, стоило Крайсу открыть дверь и выйти на Дно. Особо сильный порыв рванул полы чёрного плаща, ударил в грудь. Рюни прищурился, стараясь разглядеть хоть что-то в пыльной темноте. Сквозь вибрацию едва слышно пробивалось тарахтение работающего двигателя. Крайс пошёл вперёд, надеясь, что он не ошибся, что это не иллюзия. Из-за перебоев с электричеством лампы над выходом со спуска не работали, а идти одному в темноту было опасно. Крайсы совсем перестали бояться, стаи забредали даже в крупные поселения.
– Рад, что ты пришёл, – Кою появился из темноты, словно соткался из теней.
Крайс мотнул головой, стараясь привести мысли в порядок и избавиться от гудящей боли, что сверлила виски. Он совсем отвык от гула, и теперь Дно мстило ему за это. Кою был одет во всё чёрное, только на шее был намотан длинный тёмно-бордовый шарф. Глава Гильдии казался слишком спокойным для человека, вокруг которого рушится привычный мир. С одной стороны Дно пожирали крайсы, с другой – Небо. А они двое стояли в самом центре этого безумия, спокойные и равнодушные ко всему.
– Я не мог отказать, – Рюни провёл ладонью по лицу, стирая пыль. На Дне не принято просить о помощи и не принято отказывать, когда просят. Рюни достал из кармана и протянул Кою ватрушку и бутылку воды. Тот усмехнулся, но взял.
– Пошли к машине, я расскажу всё по дороге, – Кою махнул рукой, приглашая следовать за собой.
Машина стояла ближе, чем казалось по звуку мотора. Ветер и гул искажали восприятие, путали, заставляя сбиваться с дороги. Крайс старался не терять из вида мелькающий впереди тёмно-бордовый шарф. Как только они сели, водитель включил электропитание защитной обводки. К гулу дна добавилось ещё и потрескивание максимального заряда. Как бы мало Дно сейчас ни получало электричества, на защиту его всегда выделяли.
– Охотники обнаружили огромную стаю, ведущую себя крайне необычно, – Кою откинулся на спинку сиденья, его лицо скрылось в тени. Он открыл бутылку с водой, но сразу пить не стал. – Слишком разумно, можно сказать.
– Хочешь уничтожить стаю? – Крайс сцепил пальцы на колене. В груди разливалась привычная давящая боль. Пока ещё до приступа было далеко, но во рту уже чувствовался привкус крови.
– Должен, – слово упало тяжёлым стальным шаром, заполнило повисшую за ним тишину.
Крайс помнил страшную сказку, которую рассказывала ему мать. Тогда он был совсем маленьким, а она – ещё здоровой и красивой. В комнате было темно, пахло фелной и сухими приправами, которые мать собирала и сушила сама – никто не умел, как она, готовить с ними вкуснейшие блюда из самых дрянных продуктов.
Эту сказку, наверное, рассказывали все родители, чаще всего – только один раз. О Большой Крайсе, самой умной в стае, самой сильной и самой жестокой. В чёрные годы иногда собиралась большая стая, и в ней появлялась Большая Крайса. Она становилась чем-то вроде главаря, вожака, вела своих соплеменников в бой, обходя все ловушки. Эта Крайса обладала особым умом, превосходящим всех прочих, хитростью и кровожадностью, до каких не доходили другие крайсы. Откуда именно она берётся, никто не знал, почему не каждые чёрные годы собирается большая стая – тоже. Говорили, что, когда крайс становится слишком много, а еды – мало, они начинают жрать друг друга. Так и появляется Большая Крайса.
Дети всегда верили этой сказке и всегда боялись, что она придёт за ними. Рюни потом ещё долго снились кошмары, чудилось шуршание за стеной, разумный, холодный взгляд в спину. Кою тоже рассказывали о Большой Крайсе, и именно о ней он подумал, когда ему доложили о большой стае. Чем дольше её не трогать, чем сильнее она разрастётся, тем крупнее и умнее будет вожак этой стаи.
– Пойдёшь с охотниками, – Кою не сомневался, что Рюни согласится. Сейчас всех сил Дна может не хватить, а Дар давал шанс.
– Хорошо, – Крайс кивнул и опустил голову, глубоко задумавшись. Этой ночью Разрезание сможет раскрыться в полную силу.
На Дне не рассказывали историй со счастливым концом, только те, которые могли предостеречь. Сказки о чёрных годах отличались безжалостным реализмом, от которого детей мучили кошмары. Зато теперь они, уже давно выросшие, знали, чего им ждать и что делать. Крайс не чувствовал страха, лишь странное спокойствие.
– Стая нападает на фермы, несколько мы уже потеряли, – Кою заговорил снова, когда они уже подъезжали к штабу Гильдии. В бутылке осталась только половина воды, ватрушку Кою убрал в карман. – Крайсы выбирают те фермы, которые мы ещё не успели эвакуировать до конца. Даже если на полях ничего нет.
– Большая Крайса ищет человечину, – Рюни передёрнул плечами. Вернее было сказать, что она не жрёт ничего, кроме человечины, а если той не хватает – закусывает сородичами.
– Да, так говорят, – Кою открыл дверцу, как только машина затормозила. На электрической сетке дымилось несколько тощих тушек, хотя проехали они совсем немного по давно расчищенной территории.
Фарида у входа не было, зато чуть в стороне стояло несколько жутковатого вида машин, явно модифицированных и обвешанных самыми разными средствами защиты. Кроме привычных уже электрических сеток были глянцево блестевшие шипы и цепные полотна, клейкий состав, нанесённый на выступающие поверхности и непонятные выступы в виде полусфер. На боках белой краской намалёваны странные символы, вызывавшие смутную тревогу у каждого жителя Дна – знаки семей охотников. Крайс подумал, что все они в той или иной мере походят на запретный герб самого нижнего уровня города.
– Пойдём знакомиться, – Кою решительно направился к машинам.
Рюни всего дважды за свою жизнь видел таких монстров. Никто, кроме явных безумцев, не решался бы так менять машины, ведь создать новую или починить серьёзно повреждённую просто невозможно. Но охотники не были обычными людьми, и их работа порой требовала самых радикальных мер. Крайс вспомнил, когда увидел изменённую машину впервые. Он был тогда совсем маленьким. Огромная лаково блестящая гора металла остановилась на пустыре рядом с их домом. Отца тогда не было дома, только он, брат и мать. Из машины вышли трое – нелепо одетые, замотанные в тряпки, с непонятным оружием и хлыстами на поясе. Они говорили с его матерью, наверное, не меньше получаса. Рюни тогда показалось, что они хотят чего-то от неё, а она не хочет давать. То воспоминание почти стёрлось из памяти, но теперь всплыло на удивление ярко и чётко.
Крайс пытался понять, что же тогда произошло на самом деле. Ребёнком он подумал, что они хотят еды, а мать говорит, что самим есть нечего. Чего ещё они могли хотеть? Тогда действительно было тяжело. Да и то, что это были охотники, Рюни понял далеко не сразу.
Рядом с машинами стоял человек, которого Крайс не ожидал увидеть не только рядом со штабом, но и вообще на Дне. Шена Тайэн Санвир Милдайя был одним из детективов и бойцов шены Нуари Торхейс и знал о Дне чуть больше, чем все остальные. По крайней мере, так думал красный инспектор. Крайс давно знал, что у Кою есть свой агент в Верхнем городе, но он и представить не мог, что тот является подчинённым шены Торхейс.
– Тайэна ты, думаю, знаешь, – кивнул своему высокородному агенту Кою.
– Встречались, – всё ещё немного растерянно ответил Крайс.
– Да, пару раз, – мягко улыбнулся Тайэн. Он закрыл нижнюю часть лица шерстяным шарфом и теперь чувствовал себя вполне терпимо.
– Тайэн поедет с вами, – Кою сказал это небрежно, словно о чём-то само собой разумеющемся.
– Только предупреждаю, Дар у меня не боевой, – Тайэн пожал плечами. Нуари умел ценить людей за разные качества, если, конечно, они были полезны для его работы.
– Выезжайте, как будете готовы, – Кою развернулся на каблуках, остановился всего на секунду, коснувшись рукой руки Крайса. Он отправлял давнего друга едва ли не на смерть, но они оба понимали, что поступить иначе он просто не мог. Потом Глава Гильдии быстро зашагал к входу в штаб и скрылся за высокими дверями.
К Крайсу и Тайэну подошёл невысокий худощавый мужчина, голова которого была обмотана широким шарфом, а глаза закрывали толстые очки для защиты от пыли. Он несколько секунд безмолвно смотрел на чёрного инспектора, потом протянул руку.
– Рис, – представился он.
– Крайс, – Рюни протянул руку в ответ. Охотник крепко сжал её выше запястья.
– Я знаю. Ты сын Элиш, – Рис качнул головой в сторону одной из машин. – Наши там, пошли.
– Ты знал мою мать? – Крайс не смог удержаться от вопроса, хотя тот и прозвучал по-детски.
– Знал, – охотник то ли подтвердил, то ли просто покатал на языке слово, чтобы прочувствовать, что оно означает.
– Зачем ты здесь? – Крайс обратился к Тайэну, когда Рис отошёл к машинам.
– Затем же, зачем и ты, – Тайэн невесело улыбнулся. – Глава собрал всех, кто может быть хоть в чём-то полезен, а у меня неплохие показатели по стрельбе. Пойдём лучше посмотрим, на что способны охотники.
Крайс подошёл к машинам, у тех, что располагались позади прочих, по бокам торчали толстые дула, прикрытые тканью. Рядом с ними стояли охотники с большими громоздкими баллонами за плечами. Рюни видел такие – только гораздо больше – на металлургическом заводе, когда учился в полицейском колледже.
– Эти штуки неплохо поджаривают крайс, – усмехнулась подошедшая к ним женщина-охотник. Она была такой же худощавой, как и все представители её касты, с острыми скулами и прищуренными внимательными глазами. – Мы их делаем сами.
– Это малые механизмы? – Крайс удивлённо посмотрел на женщину.
– Можно и так сказать, – женщина равнодушно пожала плечами, на которых висели тяжёлые баки, словно и не понимала, насколько невероятную вещь только что сказала. Малые механизмы могли быть порождены только Механизмами. – Мы только делаем то, что всегда делали. Тебя это так удивляет?
– Да, – выдохнул Рюни.
– Странно, – женщина усмехнулась и пошла к машинам огнемётчиков.
– Загружаемся, – Рис указал Рюни и Тайэну на ближайшую машину. – Поедете со мной. Выполнять все приказы без разговоров.
– Конечно, – пожал плечами Тайэн. Рюни ничего не ответил, это и так было очевидно. Охотники лучше, чем кто бы то ни было, знали, как сражаться с крайсами, они не только понимали своего врага, но и чувствовали его.
Внутри машины было жарко, пахло смазочным маслом и нагретым металлом. На узких лавках вдоль бортов сидели с дюжину охотников. Их лица закрывали шарфы, в руках они держали оружие – каждый своё, подходившее именно ему. Крайс сел с краю, сложив руки на коленях. Ему ничего не было нужно, кроме того, что с рождения жило у него внутри. Тайэн пристроил длинную винтовку между колен. Он выглядел на удивление безмятежным.
Машина быстро набрала скорость, даже гильдейские ездили медленнее. Охотники молчали, Крайс старался не смотреть на них. Встретить кого-то из их касты, считалось дурным знаком, сторониться их учили с раннего детства. Но Рюни чувствовал себя рядом с охотниками неуютно ещё и потому, что они что-то знали о нём, что-то, чего не знал он сам. Вернее, о его матери. Крайс не хотел даже думать, что могло связывать её с охотниками.
Ехали долго, до дальних ферм. Машина остановилась плавно, без рывка, сразу же откинулась аппарель. Крайс вышел первым, огляделся. Дар скрутился внутри, огнём прошёл по нервам, просочился сквозь кожу. Рюни чувствовал их присутствие как никогда остро. Словно шевеление под кожей – они были везде, хотя разглядеть их пока не удавалось. Разрезание стекло по телу под одеждой, выплетая защиту, сжало лёгкие, заставляя закашляться кровью. Сердце билось сильно, болезненно, часто. Пришло время охоты.
– Слишком тихо и пусто, – Тайэн нервно смотрел по сторонам, стараясь держаться поближе к охотникам.
– Их здесь полно, – Крайс недобро усмехнулся и вытер кровь с губ.
Машины остановились на самом краю недавно убранного поля. Вдалеке виднелся фермерский дом, ограда гудела от напряжения проходящего по ней тока. Ничего необычного, кроме, разве что, того, что на поле никого не было – ни людей, ни техники. Фермеры следили за своими посевами даже по ночам, часто патрулировали, да и во время уборки всё время кто-то был в поле. И всё-таки ферма не казалась заброшенной. Ограда была под током, прожекторы работали, хоть и в полсилы – не было необходимости расходовать электричество на самый яркий свет.
Охотники быстро растянулись вдоль поля, перепроверили оружие. Двигатели машин гудели, перекрывая даже вибрацию Дна. Огнемётчики подожгли запалы своих орудий и вышли к самой ограде. Тайэн по-прежнему не видел опасности, но ему передалось общее возбуждение. Рюни же чувствовал, что всё поле кишит крайсами, когда отключат ограду, они нападут.
Никто не произнёс ни слова, все сосредоточенно всматривались во тьму поля, лишь в некоторых местах освещённого тусклыми прожекторами. Большая Крайса была в фермерском доме, она не покажется, пока существует хоть малейший риск. Рюни понимал, что надо прорываться. Его Дар мог быть и щитом, и оружием, значит, только у него и был шанс убить тварь.
Разрезание захлестнуло острые браслеты на запястьях, растеклось плотными лентами под одеждой, сжало тело с такой силой, что Крайс невольно откинул голову назад – Дар оплёл горло, мешая дышать нормально. Сердце билось в быстром чётком ритме, словно кто-то отбивал его по рёбрам.
– Начали, – Рис нажал на рубильник.
Они хлынули чёрной волной, появившись, казалось, из самой почвы. Струи пламени высветили в сгустившемся мраке оскаленные морды и горящие голодом и злобой глаза. Их было слишком много, даже старейшие из охотников никогда не видели такой стаи. Рис отключил лишь одну секцию забора, но твари кидались на соседние, сгорали, и всё равно рвались вперёд. Их гнали не только голод и инстинкты, их вела воля.
Рюни позволил Разрезанию стечь вниз, распластаться по земле чёрным озером, а потом выплеснуться сотнями острейших игл – не задевая охотников и Тайэна, убивая крайс и разрывая их на части. Пахло горючим, кровью и потрохами, в ушах звенело от громкого несмолкаемого писка. В первый миг крайсы атаковали молча, но потом они начали умирать и визжать.
Огнемётчики шагнули вперёд, оттесняя тварей обратно к полю, разомкнули линию, промежутки сразу же заняли их товарищи с другим оружием. Сзади и с боков охотников прикрывали машины. Некоторые уже успели принять на себя удар самых отчаянных и быстрых крайс. Рюни догнал первый ряд. Ему нужен был простор, чтобы убивать быстрее, чтобы Дар мог развернуться.
Чёрные ленты скользили по земле, оплетая, разрезая и вспарывая хрупкие тела крайс. Тех, кто проскочил, встречал огонь и пули Тайэна. Огнемётчики сделали ещё два шага вперёд, проверяя на прочность стаю. Под ногами хрустел пепел и рассыпающиеся почерневшие мелкие косточки. Ещё шаг, ещё залп. Чёрные ленты взметнулись над землёй, рухнули в кровавых брызгах.
Рюни шёл вперёд медленно, каждый шаг отдавался гулом в костях. Дар плотно спеленал его тело, не позволяя зубам и когтям добраться до плоти. Двигаться было странно, словно идёшь сквозь воду, борясь за каждый вдох. Рюни чувствовал тошноту и омерзение. Каждый миг десятки крайс касались его и умирали от его ударов. Он стал Разрезанием, слился с ним, двигаясь вместе с лентами и направляя их. Вперёд. К дому.
В какой-то миг Рюни понял, что вырвался далеко вперёд. Огнемётчики продвигались слишком медленно, Тайэн ещё пытался его прикрывать, но винтовка могла забрать за раз всего несколько жизней – и это если повезёт. Благороднорождённый стрелял мастерски, его Дар – Замирание – служил ему отличным щитом.
Крайсы шли нескончаемым потоком, крупные, агрессивные, совершенно утратившие инстинкт самосохранения. Чем ближе Рюни подходил к фермерскому дому, тем сильнее был их напор. Разрезанные тушки мешались с массой живых тварей, доходившей едва ли не до колен. Крайсы пытались забраться по плащу, но тот, покрытый длинными лентами Дара, становился для них смертельной ловушкой. Рюни казалось, что Разрезание поглощает его, заменяет собой плоть. Каждый вдох оплетённой чёрными лентами грудью давался с борьбой. Каждый выдох – через сдавленное Даром горло – с болью и привкусом крови на губах.
Дойдя до крыльца, Рюни остановился. Кашель душил его, выдавливая лёгкие наружу. Слабость накатывала, заставляя ноги дрожать, а колени подгибаться. Дар удержал его, впившись в кожу, оставляя на ней бесчисленные порезы. Рюни казалось, что в его груди перекатываются металлические шары с шипами и острыми гранями. Рёбра едва не ломались от кашля, а сердце с трудом билось, перекачивая кровь, которая выходила судорожно сжимавшимся горлом.
Разрезание, развернувшееся в полную силу, убивало своего хозяина, требуя больше, чем он в силах был дать. Рюни выпрямился, цепляясь за стену. Какой-то частью сознания он всё ещё был чёрными лентами, всё ещё ощущал бесчисленные тушки крайс, их шкуры, кости и внутренности, которые разрезал в безумном вихре убийства.
В доме было тихо и пусто. Стая осталась за крепкими деревянными, обитыми железом дверями. Едва Рюни поднялся по крыльцу и вошёл в прихожую, он перестал ощущать через Дар бесконечные прикосновения и смерти. Всё стихло так внезапно, что он растерялся. Писк, выстрелы, рёв пламени и удары остались в поле, за дверями.
В доме было прохладно, пахло кровью и мускусом. Рюни ощущал присутствие Крайсы всем естеством, Дар подрагивал, готовый ударить. Кости болели от напряжения, в голове билось паническое «беги». Крайсы всегда приносили на лапках страх, но дети Дна учились сопротивляться ему едва ли не с рождения. Но сейчас всё было иначе – сильнее, глубже, объёмнее. Другой уровень. Рюни закрыл глаза, положившись на чутьё. Так он иногда делал в детстве, когда пытался понять, где находится самая большая крайса стаи, вожак.
Рюни поднялся на второй этаж по узкой крутой лестнице – такую легко оборонять в случае чего. Второй этаж каждого фермерского дома – если он вообще был – это последний рубеж обороны. Здесь запах крови был сильнее, как и запах зверя, та особая вонь, что была присуща только крайсам. Ни с чем не спутать.
Теперь он шёл осторожно, примеривая каждый шаг. На верхней площадке было пусто, но запах стоял просто невыносимый. Рюни открыл глаза и смотрелся. Тёмный коридор, проёмы дверей едва различимы – лампы в доме почти потухли. Под пальцами на стене что-то липкое. И присутствие. Рюни безошибочно мог сказать, где именно. Самая защищённая часть дома – дальше от лестницы, без окон – только одно, выходящее на крышу, плотно закрывающееся, которое открывают перед сном, чтобы проветрить – детская спальня. Тварь затаилась именно там.
Рюни достал из кармана табельный пистолет. Крайса ожидает чего-то одного, она привыкла, что у людей только одно оружие: чаще всего, острые лезвия или жала, реже – огонь. И совсем редко – пули. Теперь она знает про Дар и ждёт именно его. Разрезание шевельнулось, вздыбилось, вытекло сквозь кожу. Рюни судорожно вздохнул, он уже не реагировал на боль и начал забывать, что когда-то чувствовал что-то ещё.
Тонкие чёрные нити скользили по полу, опережая его на шаг. Рюни чувствовал старое дерево, свежую кровь, лак и металл. Дойдя до двери, он замер, прислонился к косяку, не входя, и закрыл глаза. Нити Разрезания скользнули внутрь, прячась в пыли. Она была там – огромная раздувшаяся туша, вокруг которой пульсировал воздух. Дар двигался с трудом, требуя больше сил на каждый кусочек пола. Рюни отозвал его, теперь он знал, где именно находится Большая Крайса.
Шаг вперёд, разворот, ещё шаг. Дар вырвался десятками бритвенно острых лент, рассёк пыльный воздух, вспорол напряжённую тишину. Прямо посреди спальни, среди разломанных и перепачканных детских кроваток теперь дёргался огромный чёрный шар из переплетённых проявлений Разрезания. Крайса билась и визжала за пределами слышимости, от этого вибрировали кости, а из носа пошла кровь. Рюни поднял дрожащую руку, чтобы вытереть её. Тварь билась, казалось, Дар может задержать её, но не убить. Ленты сжимали, рвали, пережимали, но шкура Большой Крайсы не поддавалась. Она была готова к встрече с Разрезанием, знала, что оно придёт за ней.
Рюни отозвал Дар, ленты хлестнули ему за спину, часть осыпалась чёрным пеплом. Одновременно с этим, пока тварь не успела опомниться, он выстрелил. Пуля за пулей вонзались в тело Крайсы, пока не кончилась вся обойма. В этот миг чёрный инспектор не думал, как будет объяснять расход боеприпаса, что напишет в докладной. Его больше заботило то, что шкура Крайсы дымилась, а из круглых отверстий вытекала густая тёмная кровь.
Рюни не успел ещё опустить бесполезный уже пистолет, как Дар ударил острыми прочными копьями точно в открытые раны, пробивая тварь насквозь. Ощущение было предельно странным, точно внутри одной огромной и уродливой туши копошились ещё десятки туш поменьше. Разрезание изгибалось, разрывая плоть, к которой, наконец, получило доступ.
Рюни подошёл к поверженному врагу. Жизнь быстро вытекала из Большой Крайсы вместе с кровью. Сознание исчезало из гладящих с лютой ненавистью маленьких глазок – всех шести на длинной остроносой морде. Тварь злобно скалилась и царапала когтями пол, но Дар не давал ей дёргаться, продолжая превращать внутренности в кровавое месиво.
– В этот раз победа за нами, – тихо произнёс Рюни. Он знал, что Крайса поймёт его. Разума в её взгляде было больше, чем у многих людей.
Дом содрогнулся точно от мощного удара. Рюни так устал, что ему было даже всё равно, ворвётся ли сюда огромная стая крайс. Двери выломали с третьей попытки. Чёрные тушки заполнили лестницу, коридор, пол комнаты, окутали огромное тело своего поверженного вожака. Рюни отозвал Дар, он не трогал крайс, они не тронули его. Когда волна схлынула, на месте огромной туши не осталось даже клочка шерсти. Стая ушла, оставив на поле большую свою часть убитыми.
Рюни пошатнулся, схватившись за дверной косяк. Его стошнило желчью и кровью, голова болела так сильно, что он едва не слеп. Дар уснул, спрятался, оставив его измученное тело беззащитным. Когда его нашёл Тайэн, Рюни сидел на полу детской спальни и едва осознавал, что вокруг него вместо крайс появились люди.
– Что произошло? Стая вдруг метнулась к дому, не обращая внимания на огонь, а потом просто исчезла, – Тайэн присел рядом с Рюни, не обращая внимания на грязь и кровь.
– Ты убил Большую Крайсу, – Рис оглядел комнату, замечая мельчайшие приметы того, что здесь произошло. – Стая почтила павшего вожака.
– Да, – хрипло выдавил из себя Рюни. Боль постепенно отступала, но слабость накатывала всё сильнее. Тайэн с трудом разжал ему зубы и влил какое-то лекарство. Стало намного легче, Крайс поблагодарил Благороднорождённого кивком. – Что дальше?
– Стая распадётся на несколько крупных, но с ними мы уже справимся, – Рис достал из кучи деревянных обломков, некогда бывших детской кроваткой, тряпичную куклу-оберег и положил на подоконник. – Ферму очистят и передадут родственникам. Как всегда.
– На Дне мало что меняется, – Рюни медленно, тяжело встал, опираясь на дверной косяк.
– Пора вернуться в штаб, пополнить запасы, – Рис кивнул и вышел из комнаты. Он предпочёл бы сжечь дом, но все строения ферм были неприкосновенны, они обладали особой защитой от гула и были построены очень давно. Повторить нечто подобное сейчас никто бы не смог.
Крайс не торопясь вышел наружу. В поле не было видно ни одной живой крайсы, охотники прочёсывали территорию, добивали немногих раненых тварей. Зачисткой займутся уже другие, присланные Гильдией, их же задачей было обеспечение безопасности. Рюни не чувствовал присутствия крайс, они действительно ушли после гибели своего вожака.
Пахло отвратительно – кровью, потрохами, пеплом – и ещё жареной крайсятиной. Запах еды смешивался с запахом смерти, порождая тошнотворную вонь. Гул слышался сильнее, почва подрагивала от внутренних вибраций. Рюни мотнул головой, прогоняя туман. Лекарство Тайэна действовало, помогало держаться, оставалось надеяться, что его хватит до возвращения хотя бы в Средний город.
Охотники собирались, готовясь уехать. После такого крупного сражения им надо было вернуться за топливом и батареями. Кроме того, Кою стоило знать о том, что произошло. Смертоносной Большой Крайсы и её стаи больше не существовало, зато появилось несколько поменьше.
Рюни сел в одну из машин, рядом уселся Тайэн, напротив – Рис. Некоторое время они молчали, размышляя каждый о своём. По внешней броне прошёл электрический разряд, отдавшийся внутри лёгким треском и покалыванием в руках. Рюни провёл ладонью по лицу.
– Здесь две фермы было полностью уничтожено. Одной управляла Эшби, второй семья старого Дагга и его дочери Заны. Никто не уцелел, – Рис покачал головой. Они не успели, тогда атаке подверглись несколько ферм сразу, а эти стояли в отдалении. – Эшби собиралась эвакуироваться, как только соберёт урожай. Дагг отказался уезжать. Теперь его ферму займёт семья его племянника Нары, а ферму Эшби – сестра Клая с мужем.
– Это слишком, – Тайэн закрыл глаза и откинулся назад. Он не мог выносить равнодушие охотника, хотя и понимал, что тому плевать на людей. В конце концов, его они презирают и зовут только тогда, когда он нужен. И всё равно, так просто говорить о жутких смертях целых семей – этого Тайэн принять не мог.
– Я знал Эшби, – Рюни заговорил неожиданно для самого себя. Он помнил, как видел её в последний раз в приёмной Кою. Сильная, полная жизни, уверенная в себе женщина – а теперь от её фермы остался пустой остов. Вспомнились фрукты, которыми она его угощала. Сладкие, необычные и очень вкусные. – Завозил ей семена по просьбе Кою, когда работал на него.
Рис промолчал, в конце концов, это не имело значения. На Дне жизнь любого могла оборваться когда угодно. Сожалеть было бессмысленно. Рюни и не сожалел, Эшби знала, на что шла, знала, зачем рискует. Как и он сегодня.
– Надо будет уничтожить ещё одну стаю, небольшую, нам по дороге, – Рис произнёс это со спокойным равнодушием. Запасов топлива им хватало, а там уже работала группа бойцов Гильдии.
Машины остановились рядом с крайним домом небольшого эвакуированного поселения. Гильдия давно вывезла всех жителей, остались только убогие дома и полуобвалившиеся заборы. Когда аппарель опустилась, Рюни помедлил, прислушиваясь. Звуки выстрелов доносились слева и впереди. Гильдия решила использовать все ресурсы для защиты, даже дефицитное огнестрельное оружие.
– Интересно, а здесь много этих тварей? – нервно спросил Тайэн. Охотники выгружались молча и сразу же исчезали между домов.
– Достаточно, – устало ответил Рюни. Это была самая обычная стая, хотя и крупная. Он прислушался к Дару, пытаясь отыскать его внутри себя.
Что-то шевельнулось в животе, медленно и нехотя распрямилось, царапая внутренности. Разрезание оплело позвоночник, заставив болезненно распрямиться, стянуло лёгкие, коснулось сердца. Рюни судорожно вздохнул и шагнул вперёд – прямо по главной улице, не таясь. Дар стёк сквозь кожу, скользнул тонкими нитями на сухую чёрную землю.
Крайсы кинулись сразу со всех сторон. Загнанные, разозлённые, теснимые охотниками они увидели лёгкую добычу. Добыча коротко откашлялась в ладонь и вытерла губы от крови, болезненно поморщилась. А потом первые крайсы замерли в воздухе, пронзённые едва различимыми чёрными иглами, поднимающимися от земли. Следующие твари не успели затормозить, просто рухнули, проехавшись почти до самых ног своей несостоявшейся жертвы и оставляя за собой следы крови и кишок.
Дальше Рюни атаковал сам. Он почти не двигался, только поворачивал голову и время от времени сухо кашлял в ладонь. Разрезание задевало лёгкие, выплёскивая новую порцию чёрных игл. Крайсы не отступали, каждая новая партия меняла тактику, пыталась найти обходной путь, нащупать слабое место. От пронзительного писка звенело в ушах, от запаха крови тошнило.
Рюни отвлекал внимание, выманивал на себя самых безрассудных тварей, пока остальных уничтожали бойцы Гильдии и охотники. Три крайсы кинулись с крыши соседнего дома, целясь в лицо. Рюни сшиб всех троих и хотел было повернуться, почувствовав присутствие ещё пятерых слева, когда в груди резануло острой болью. Приступ скрутил его, сдавив горло спазмом, раздирая лёгкие сотнями острых когтей. Ноги подкосились, Рюни рухнул в пыль, комкая ворот плаща в скрюченных пальцах. Он судорожно закашлялся, выплёвывая сгустки крови на пыльную дорогу. Тело колотило крупной дрожью, мир заволокло алой пеленой, за которой гулко отдавались звуки. Приступ прошёл так же внезапно, как и начался, оставив режущую боль в груди и слабость.
Рюни поднял голову, прямо на него падала с крыши большая крайса. Тварь растопырила лапы и истошно вопила, целясь в лицо. Вызвать Дар Рюни уже не успевал, да и не смог бы. В считанных сантиметрах от его лица крайса дёрнулась в сторону и упала, так и не долетев. Из стреляной раны в её боку вытекала тёмная густая кровь.
– Как раз вовремя, – Фарид протянул руку, помогая Рюни подняться. Тот сначала тщательно вытер ладонь платком, и только потом протянул её телохранителю Кою. – Ты полстаи на себя взял.
– Спасибо, – тихо прошептала Гир. У неё на плече лежала тяжёлая винтовка из тех, что Гильдия забрала у провокаторов с Неба. Судя по отверстию в тушке, крайсу убила именно она. – Я вернула долг.
Рюни кивнул. Однажды он закрыл девушку от пуль своим Даром. Теперь она отплатила ему тем же.
– Жив? – Тайэн выглядел растерянным. Рюни только кивнул, говорить пока было слишком больно.
– Поедешь с нами в штаб, скажу Рису, что мы отправляемся, пусть догоняет, – Фарид пошёл искать лидера охотников. Он не любил общаться с ними, но за последнее время привык.
– Как же я устал! – Тайэн провёл рукой по стволу винтовки. – Горячая. Надеюсь, теперь Гильдия справится без нас.
– Надеюсь, – эхом повторил Крайс. Он едва стоял на ногах, тяжёлый приступ выпил все силы, оставив только усталость и саднящую боль.
Фарид вернулся быстро, махнул рукой, велев забираться в стоящую неподалёку машину. Она была самой обычной и принадлежала Гильдии. Никаких дополнительных модификаций, кроме электрической сетки. Рюни залез в пассажирский отсек первым, сел в углу и прикрыл глаза. Вскоре и остальные заняли места, машина тронулась.
– Главе я ещё буду нужен? – голос Тайэна доносился словно сквозь слой воды.
– Думаю, нет. Он не хочет, чтобы ты отвлекался от основной работы. Твоему начальнику лучше не знать о том, что ты связан с Гильдией, – Фарид сидел напротив Крайса, так что его голос звучал чётче.
– Иначе загоняет меня сюда по каждой мелочи, – усмехнулся Тайэн. – Или уволит.
– Ты нужен Гильдии на Небе, – Фарид помолчал, подбирая слова. Он слышал и знал многое из того, что Глава Гильдии предпочитал скрывать от остальных. – Поэтому больше тебя привлекать к зачистке не будут. Без крайней нужды.
– Ну и хорошо. Я рад был помочь, но это ужасно выматывает, – Тайэн вздохнул и замолчал, думая, что ему ещё надо будет как следует почистить и смазать винтовку.
Рюни не открывал глаз, слушая, как потрескивает электричество по другую сторону бронированной стенки, как вздыхают и шевелятся члены отряда Фарида. Он понимал, что Кою и его больше не позовёт без крайней нужды – его частые отлучки могут привлечь ненужное внимание. Дар мог быть очень полезен в чёрные годы, но в глубине души Рюни был рад, что ему больше не придётся так активно его использовать. Разрезание давало большую силу, но и требовало немало.
Рюни понял, что задремал, когда проснулся от резкой остановки машины. Зашуршала одежда, люди поднимались со своих мест и выходили. Крайс поднял голову и осмотрелся. В пассажирском отсеке было не так темно, как должно было. Через откинутую аппарель лился тусклый свет.
– Приехали. Надо доложиться, потом можешь возвращаться наверх, – Фарид вышел, даже не взглянув на Крайса, он явно спешил.
Рюни покинул машину последним. Она остановилась у главного входа в штаб Гильдии, и свет лился из открытых дверей. На верхней ступеньке стояла Кларисс, едва Фарид поднялся к ней, она обняла его, нисколько не смущаясь Тайи, Энки, Гир и Бисы. Все они давно привыкли к роману своего начальника и старательно не обращали внимания. Крайс улыбнулся и покачал головой. Вид смущённого Фарида не мог не радовать. Тому иногда полезно было думать о чём-то, кроме безопасности обожаемого Главы Гильдии.
Рюни поднялся по ступеням и вошёл в холл. Несмотря на то, что была ночь, в штабе всё бурлило. Две группы охотников обсуждали с бойцами совместные операции, чиновники Гильдии с кипами бумаг в руках сновали между ними, то и дело уточняя какие-то детали или выдавая разрешения на получение нужных вещей со складов.
Крайс миновал весь этот чётко организованный хаос и поднялся наверх. Ему безумно хотелось лечь спать, но Фарид был прав – сначала доложить Кою, потом всё остальное. В его усталом мозгу даже мысли не мелькнуло, что Тайэн это может сделать за него, что он вообще не подчиняется Гильдии.
У кабинета Кою, как и всё последнее время, стояла небольшая толпа. Её состав менялся, но люди в этом коридоре толпились в любое время суток. Увидев его, многие отшатнулись. Крайс с трудом сообразил, что всё ещё покрыт кровью и пылью, да и выглядит, наверное, не лучшим образом.
– Крайса! Наконец-то! – у самой двери стоял Фэрри Лепёшка. Он махнул Рюни рукой, подзывая. – Глава тебя заждался, велел сразу вести на доклад!
Рюни невольно подумал, что Фэрри, изо всех сил старавшийся избежать присоединения к Гильдии, неплохо устроился в её структуре. Фэрри, которого при первой встрече Кою хотел убить, теперь пользовался определённым его доверием. Фэрри, который терпеть не мог Крайса, теперь улыбался при встрече с ним.
– Паршиво выглядишь, – тихо сказал Фэрри, открывая перед Рюни дверь. – Совсем паршиво.
Крайс кивнул, понимая, что Лепёшка прав. Но сделать с этим пока ничего не мог, да и не хотел. Дверь закрылась у него за спиной, Кою встал из-за стола и почти целую минуту молча смотрел на Рюни.
– Фарид сейчас подойдёт, Рис будет позже, – Крайс не стал дожидаться приглашения и сел в кресло, стоявшее рядом со столом Кою. В мозгу вспыхнула мысль, что он его безнадёжно испачкает, но у Рюни не было сил заботиться ещё и о чистоте мебели Гильдии.
– Рассказывай, – нетерпеливо велел Кою, словно Фарид и Рис его вообще не интересовали. Он с жадностью и непонятной тревогой смотрел на сидевшего перед ним человека.
– Стая была огромной, она пряталась в поле. Под прикрытием охотников, шены Милдайя и Дара мне удалось проникнуть в дом. Там никого не было, кроме Большой Крайсы. Её я убил, – Рюни говорил монотонно и устало, то сражение казалось бесконечно далёким, а всё, что случилось после него, представлялось однообразной серой пустошью, по которой он брёл целую вечность. – Крайсы сожрали тело своего вожака подчистую, ни косточки не оставили, а потом ушли. Рис сказал, распались на меньшие стаи.
– Зачистим. Какая она была? – Кою подался вперёд. Как и все, он раньше считал Большую Крайсу страшной сказкой, но в последнее время страшные сказки начали слишком уж часто сбываться.
– Очень большой, с разумным взглядом, – Крайс опустил голову, разглядывая свои руки – все в крови и чёрных подпалинах. На венах словно карандашом нарисованные линии – след Дара. – А внутри – словно ещё больше крайс. Кишат, возятся…
– А может, так и есть? – голос Кою раздался совсем близко. – Может, нет Большой Крайсы, только сплетение обычных, просто крупных? Когда их становится слишком много.
– Не знаю. Глаза говорят одно, но чувствовал я… – Крайс мотнул головой, силясь выгнать оттуда тошнотворное ощущение копошащихся тварей.
На его судорожно сцепленные кисти легли ладони Кою, присевшего на корточки рядом с ним. Рюни поднял голову и наткнулся на нечитаемый взгляд Главы Гильдии. Некоторое время они сидели молча, но это прикосновение и этот взгляд разрушили затягивающий водоворот воспоминаний. Рюни почувствовал, что снова может дышать.
– Это многое объясняет. И то, что Большие Крайсы появляются только в чёрные годы, когда популяция резко возрастает. И то, что нет ни одного упоминания о трупе или исследовании мёртвой твари, – Кою говорил тихо и спокойно, крепко сжимая руки Рюни в своих. Он точно пытался удержать друга над бездной. – Я тебе бесконечно благодарен.
– Я просто сделал то, что мог, – Крайс мотнул головой. Усталость накатывала волнами, выстужая внутренности и туманя мозг.
– Этого достаточно, – тихо сказал Кою и поднялся на ноги.
Крайс тоже встал. Его короткого рассказа было достаточно, об остальном Кою мог расспросить Тайэна и Риса. Пришло время возвращаться назад, он выполнил свой долг перед Дном. Кою положил руки на плечи Рюни. Он молчал, разглядывая бледное, измождённое лицо друга, губы его нервически подрагивали.
– До встречи, – тихо сказал Кою, сильнее сжимая руки, потом убрал их.
– До встречи, – эхом отозвался Рюни, не зная, какой будет эта встреча.
Крайс вышел из кабинета Главы Гильдии, молча кивнул Фэрри и подошедшему Фариду. Те ответили такими же кивками и переглянулись за спиной чёрного инспектора. Рюни было без разницы, что они сейчас о нём думают, ему вообще сейчас было всё равно. Из штаба он вышел на автомате, помнил лестницы и переходы, людей просто не замечал. Кажется, пару раз его окликнули. В голове пульсировала боль, в глазницы будто насыпали песок. Крайс задыхался, каждый вдох проходил через лёгкие с усилием и болью.
Машина ждала его у входа, водитель открыл дверь, едва взглянув на пассажира. Видимо, Кою велел отвезти его как можно скорее. Крайсу не надо было поднимать голову, чтобы чувствовать на себе взгляд. Главе Гильдии не надо было видеть его, чтобы наблюдать. Рюни отрешённо подумал, что он чувствует Кою почти так же хорошо, как крайс. Их внимание, их волю.
Машина ехала плавно, внутри почти не укачивало, пахло горючим и озоном. Крайс согнулся, уткнувшись лбом в колени. Приступ начался почти сразу, как он отъехал от штаба. Долгий, мучительный, выворачивающий наизнанку. Дно брало свою дань кровью. Дар требовал расплаты за помощь. Машина остановилась, коротко дёрнувшись, как раз тогда, когда Рюни смог выпрямиться. Грудь болела, горло пульсировало, а во рту стоял привкус крови.
Дверь открылась, водитель молча посмотрел на своего пассажира. Он не торопил, просто ждал, пока тот медленно встанет и направится к выходу. Крайс кивнул ему и подошёл к пропускному пункту, всё ещё сжимая в руке пропитанный кровью платок. Ветер бросал в лицо пригоршни горького пепла, гул отдавался в костях нестерпимым ритмом. Рюни начал подниматься по лестнице, ни разу не оглянувшись. Дно пялилось ему в спину глазами крайс и шептало ветром имя. Оно не отпустит – они оба это знали.
Дважды Рюни приходилось останавливаться, чтобы отдышаться. После очередного приступа кружилась голова. Охранник на выходе не стал спрашивать жетон – запомнил или просто не рискнул. Рюни понял, что всё ещё покрыт кровью крайс. Было настолько поздно, что уже почти можно было считать это ранним утром. На улицах Среднего города было пусто, поэтому он наскоро отмыл плащ в ближайшем фонтане и умылся, сжевал припасённую со спуска ватрушку, выпив бутылку воды в два глотка. Стало немного легче.
Поезда ездили совсем плохо, но Рюни никуда не спешил. У него был ещё день в запасе, чтобы прийти в себя. Без этого он бы точно не протянул, от одной мысли о том, чтобы через несколько часов вставать и идти в управление полиции, голова начинала болеть, а желудок – скручиваться узлом. Рюни дождался полупустого поезда и доехал на нём до пропускного пункта в Верхний город. Рабочие на него почти не смотрели, только бросили пару настороженных взглядов.
Здесь уже жетоны проверили – охранник очень удивился золотым. Несколько раз перевёл взгляд с них на бледное, измождённое лицо Крайса и обратно. Потом только заметил серёжки-гвоздики. Пропустил неохотно, но запретить не мог, даже не стал спрашивать, куда Рюни направляется. На Земле с транспортом было легче. Поезда ходили пустыми, с приглушённым светом.
Крайс едва не заснул на особо длинном переезде. Мелодичный женский голос вывел его из дрёмы, заставив выпрямиться на сиденье. Он обычно стоял, но сегодня в поезде никого не было, а он очень устал. Крайс сильно закашлялся, когда пересаживался на другой поезд, ещё раз порадовавшись, что едет в вагоне один. На Небо его пропустили без вопросов, только проводили удивлёнными взглядами.
Крайс шёл по улице, освещённой медленно тускнеющими фонарями. В воздухе пахло ночными цветами, от зелени рябило в глазах. Лёгкий ветерок шевельнул волосы, заставив вздрогнуть. Крайс поднял ворот плаща и зябко передёрнул плечами. Этот порыв ветра разбудил в нём дурные предчувствия, хотя небородные считали дуновения воздуха хорошим знаком. Для Рюни Крайса они означали беду.
Небо мирно спало, нежась в тепле и уюте, не ведая крови и страха. За высокими каменными оградами прятались красивые безопасные дома. Ветер шелестел листвой и срывал тонкие лепестки ночных цветов, нёс их над тротуарами и ронял в фонтаны с чистейшей водой.
Рюни Крайс поёжился, плащ, наскоро отстиранный, ещё не высох, в мокрой рубашке было холодно. До дома идти оставалось совсем немного. Он жил на самом нижнем подуровне, отведённом для дарованных Благородных и самых низших вассалов. В доме, который ему выделили, было темно. Слуги ещё спали, уверенные, что хозяин не вернётся до утра – так он им сказал. Сейчас Крайс понимал, что мог вообще больше не вернуться. Он оказался сильнее – но совсем ненамного.
Калитка едва слышно скрипнула, Рюни вошёл в запущенный садик, теснившийся между домом и невысокой стеной из дикого камня. Когда-то тот был ухожен, но за годы, пока дом пустовал, совершенно зарос. Крайс решил его не трогать, велел только расчистить дорожки. За стеной было безопасно. Ветер не шевелил неровные кроны деревьев, с улицы ничего не разглядишь.
Рюни удивился, как быстро это место стало для него убежищем. Холодной квартирке на Земле так этого и не удалось. Но здесь была его территория. Крайс бесшумно открыл заднюю дверь, вошёл в тёмный коридор, заглянул на кухню. Слуги всегда оставляли что-то от ужина на случай, если хозяин проснётся раньше них и решит позавтракать, или если Шиме захочется перекусить среди ночи. После того, как мальчик переселился на Небо, его режим совершенно сбился. Выходить днём из дома Шима не любил – свет казался ему слишком ярким, да и людей на улицах много. Постепенно он привык, но всё равно иногда просыпался по ночам.
Крайс сделал себе чай и пару бутербродов. Есть хотелось невыносимо – Дар и сражение отняли много сил, приступ закончился достаточно давно, чтобы не напоминать о себе тошнотой, от ватрушки не осталось даже воспоминания. Перекусив и вымыв тарелку с кружкой, Крайс прошёл в гостиную.
Шима спал на диване, рядом на полу лежала книга по анатомии – огромный справочник с подробными схемами и картинками. Рюни сходил в кабинет за пледом и укрыл брата. Тот заворочался, устраиваясь поудобнее, но так и не проснулся. Крайс поднялся в спальню, снял пропахший кровью и пеплом плащ – завтра надо будет его постирать как следует, стянул липнущую к телу рубашку. В душе Рюни стоял, пока не начал засыпать. Под горячей водой было хорошо, спокойно. Душистое мыло помогло избавиться от вони Дна и крайс. Под одеяло он забрался уже на автомате, по привычке сжавшись и подтянув ноги к груди. Засыпать в безопасности и тепле всё ещё было непривычно. Прежде чем погрузиться в сон, Рюни протянул руку к тумбочке и вытряхнул на ладонь сразу три таблетки из пузатой баночки, проглотил, не запивая. Тупая, ноющая боль в груди стала меньше, хотя, возможно, так просто показалось. Рюни Крайс погрузился в долгожданный сон без сновидений.