Чёрный бриг

основа книги

Глава

Надвигался шторм. То самое кудрявое, легкомысленное облачко, что с полуденных склянок показалось на зюйде, к ужину превратилось в чёрную лохматую тучу. Озаряясь высверками грозовых разрядов, она грозно и неумолимо надвигалась на судно. Ветер, добросовестно трудившийся в парусах с самого начала плавания, крепчал, и, наконец, наступил момент, когда он из неутомимого труженика и друга стал врагом. Заскрипели мачты, предчувствуя тяжёлое испытание на прочность, свист в снастях перешёл на высокие ноты. Матросы взлетели по вантам, подгоняемые яростной руганью боцмана и убрали последние из парусов.

Капитан Питер Кольерс молча стоял на мостике. Все приказы команде давно отданы, этот шторм не первый в его жизни. Ну а судьбе приказов не отдают. Можно помолиться, но для этого надо верить в какого-нибудь бога, в данном случае лучше всего подошёл бы Посейдон, но капитан слишком долго прожил в море, чтобы верить и надеяться на что-либо другое, чем надёжность корабля  и сноровка его экипажа. Судьба же слишком капризная леди, чтобы просить её о такой мелочи, как жизнь.

 – Капитан! Прямо по курсу парус! – рулевой Мак Грегор славился своей лужёной глоткой и мог перекричать любой ветер.

– Какой к чёрту парус! В такой шторм только сумасшедший может оставить на мачте что-то больше носового платка! У тебя опять с собой ром на вахте, старый пьяница? – капитан знал о привычке своего старого приятеля носить в куртке заветную фляжку, но злоупотреблений никогда не случалось, а, по словам рулевого, пара глотков за вахту только полезны для зрения.

И то верно..., в подзорную трубу было видно какое-то судно, судя по оснастке бригантина, с большой скоростью пересекающее курс его "Амелии".  Мачты отчаянного корабля почти касались волн, и он мог перевернуться в любой момент, но почему-то Леди Судьба была благосклонна к этим безумцам, и вскоре паруса незнакомца скрылись из виду.     А потом началось то, что обычно бывает в настоящий серьёзный шторм и за тяжёлой авральной работой, которая, собственно, вместе с опытом капитанов и спасает корабли, странная встреча забылась.

Глава

 Неистово бушевавший вокруг «Амелии» океан являл собой величественную картину. Его пенистая поверхность, взрытая огромными холмами бешено несущихся волн, с окутанными водяной пылью седыми вершинами могла бы вызвать восторг любого художника. О высоте волн судить было невозможно, так как сравнить их было не с чем. И среди этих водяных гор "Амелия" со спущенными стеньгами и брам-стеньгами выдерживает шторм с оголенными мачтами под штормовыми триселями, бизанью и фор-стеньги-стакселем, то поднимаясь на волну, то опускаясь в глубокую пропасть, образуемую двумя громадными валами. Барк дергает во все стороны. Он качается и вперед и назад, и с бока на бок и, рассекая форштевнем гребень волны, вскакивает на него, и в этот момент часть волны попадает на бак. Иногда при сильном размахе судно черпает воду бортом, и тогда верхушки волн яростно обрушиваются на палубу и выливаются на другой стороне борта через шпигаты.

Команда второй день устраняла последствия шторма: поднялась фок-мачта, штопались порванные паруса, вязались канаты, не переставая менялись матросы на ручной помпе, трюм был уже почти сухой.

– Капитан! – Мак Грегор деловито пыхнул своей трубкой, – а тот отчаянный парень, капитан той бригантины, он вам никого не напоминает, в такой ветер  оставить грот и марсель, это кому же надо продать свою душу?

Капитан только сейчас вспомнил о начале злосчастного шторма и слова заступившего на вахту  рулевого заставили его задуматься, – Не знаю, Джонни...столько лет прошло, не слышно было о нём, да мало ли сумасшедших капитанов на свете! Перевернулся бы вот и всё.

– Ну дай то бог.

– И не дай бог если...Тогда не мешает тебе помолиться ему, Джон.   

– Это точно... Питер, – два старых моряка многозначительно переглянулись,– пожалуй помолиться стоит... только вряд ли поможет, молились уже...тогда

Глава

Борт преследующего судна неумолимо приближался, десяток смельчаков, очевидно из пассажиров, решив сопротивляться, лихорадочно заряжали ружья и пистолеты. Для половины из них это оказалось довольно трудной задачей: порох сыпался мимо стволов и полок, некоторые вообще забыли об их назначении, либо просто не знали. Двое затолкали пули в стволы пистолетов, не забивая пыжей, и те выкатились на палубу, но никто не обратил на это внимания. Страх и отчаяние на почти каждом лице решившего сражаться смешивалось с нежеланием отдавать пиратам своё перевозимое имущество, о ценности которого мог судить любой, кто видел их ставки и проигрыши в вист по вечерам.

  Команда же собралась на баке и задымила трубками, демонстрируя свои мирные намерения. Капитан судна прекрасно понимал своих людей, не желавших отдавать жизни за содержимое матросских сундучков, а ему самому просто хотелось увидеть своего внука, старший сын недавно женился и перед выходом в плавание провожающая невестка уже была с заметно пополневшей талией.

Взлетели в воздух абордажные крючья, и на палубу "купца" ворвались  пираты. С дикими криками они набросились на кучку пассажиров у грот мачты, успевших дать нестройный залп, который, впрочем, не принёс особого вреда нападавшим. Через несколько мгновений всё было почти кончено, двое несчастных были зарублены, а остальные лежали, раненые и избитые в лужах крови.