Черный Дракон

Глава 2

Воинов короля вместе с королевским посланником разместили на третьем, гостевом, этаже замка. А вот в то время хозяйские комнаты и спальни располагались на втором этаже. Маркуса этот факт сильно обрадовал, не надо будет объясняться, что он делает на втором этаже, если его там застанут за подслушиванием или подсматриванием — заблудился, мол, не дошел до своей комнаты. А если еще и прикинется пьяным… Какой с пьяного спрос?

Маркус по-прежнему не оставлял мысли проследить за хозяином и отыскать в недрах ту омегу, от запаха которой, что распространялся по замку, у него самого начинала кружиться голова, а в штанах становилось тесно. Маркусу приходилось непрерывно смазывать губы снадобьем, которое он купил у ведьмы перед походом, просто так на всякий случай, не планировалась встреча с омегами в замке лорда Харланда — их там априори быть не должно. И вот ведь как неожиданно пригодилось. У Маркуса в кармане было еще одно средство, но уже для особо настойчивых омег. Маленькая его капелька, нанесенная на губы, но только течной омеги, усыпляла ее мгновенно, ненадолго, всего на часик. Но, как правило, этого времени хватало, чтобы избавиться от настойчивого внимания иной и оказаться как можно дальше от нее. А, проснувшись, та потом пребывала некоторое время в прострации, ничего не соображая, и не помнила она никакого альфу, который так бесцеремонно с ней обошелся, вместо того чтобы заняться сладострастным действом…

Маркус выбрал для себя маленькую комнату в самом начале коридора практически возле лестницы, пока воины с шумом и грохотом шпор и оружия не могли поделить другие выделенные им помещения для ночлега. Спорить с командиром никто не стал — если Маркус хочет, значит, так надо. Воины доверяли ему — его природное почти животное чутье никогда Маркуса не подводило. Ни разу они не попадали с ним ни в засады, ни другие передряги. И сейчас все видели озабоченность Маркуса, заметную только им, но понять причины ее не могли, вроде бы все в порядке, и им ничто не угрожало, но… И поэтому решили просто довериться. А Маркусу для его миссии удобна была именно эта комнатка — можно легко вышмыгнуть из нее, а потом тихо в ней же и скрыться, не рискуя быть застигнутым в коридоре.

Когда все разбрелись наконец по выбранным помещениям, Маркус проверил дверь, чтобы та без скрипа открывалась и закрывалась. Стараясь своими действиями не привлекать ничьего внимания. Кусочком сальной кабаньей шкурки, которую прихватил со стола, смазал петли, добившись бесшумного хода двери. Прошелся несколько раз по коридору и лестнице, пока никто еще не уснул, проверяя, какие половицы скрипят, чтобы потом их обойти стороной или мягко перепрыгнуть. После этого, скрывшись в своей комнате, проверил на всякий случай возможные пути отступления через окно, и остался весьма ими довольным. Как войти, так и выйти в свою комнату он смог бы и по стене замка, благодаря разросшемуся прямо под его окнами плющу, многочисленным выбоинам, видимо, оставшимся от каких-то прошлых осад замка, а главное, близости выступающей сторожевой башни, к которой позже вплотную были пристроены жилые помещения замка и образующие с ней острый угол.

Маркус усмехнулся, как обычно, полагаясь только на интуицию, он выбрал самое удобное для своих целей помещение. Ну и пусть оно крошечное — он не королевский посланник, который требовал себе не спальню, а танцевальную залу, не меньше. Он отдохнуть сможет и в такой комнатке.

Маркус отстегнул тяжелый меч, затем широкий ремень с парными кинжалами, скинул сапоги со шпорами, разделся, избавившись от тонкой нательной кольчуги и лат на ногах и руках, оставшись только в одной льняной рубашке навыпуск и в штанах из оленьей замши, сидевших на нем как вторая кожа и не сковывающих движений. Немного подумав, все же нацепил назад свои парные кинжалы, и уселся на краешке кровати, привалившись к спинке, дожидаясь, когда стихнут звуки, прекратятся хождения по коридору, и все улягутся спать перед дальней дорогой.

Солнце село уже как час назад, но, к удивлению Маркуса, до его слуха продолжали долетать смех, разговоры, бряцание оружием — жизнь в замке продолжалась даже ночью.

«Так и уснуть немудрено», — раздраженно подумал Маркус и, поднявшись, прошелся на цыпочках до окна и выглянул наружу. Его острый глаз сразу выхватил несколько всадников, отделившись от крепостной стены, видимо, только что выехавших через какой-то потаенный ход, устремились к ближайшему леску.

— Ох, не нравится мне все это, — уже вслух прошептал Маркус и покачал головой, стараясь прогнать сон. — И перенос отъезда на завтра, и всадники, и сам хозяин, пахнущий омегой.

Он подошел к двери, прислушался, ничего не услышав подозрительного, выглянул в темный коридор. Тихо. И темно. Смело можно отправиться на поиски иной. Ступая неслышно, как кошка, Маркус спустился на второй этаж и пошел вдоль ряда дверей, принюхиваясь возле каждой. Девушка должна быть где-то здесь. Нет... Не здесь... Дальше... Запах становился все сильнее, Маркус уже несколько раз капал себе на губы снадобье и тщательно его размазывал, но это слабо помогало, от избытка феромонов в воздухе становилось дурно, ему хотелось завыть, завлекая на голос возбужденного альфы истекающую самочку.

Остановившись возле одной из дверей, где запах был особенно сильным, Маркус перевел дыхание и прислушался, стараясь хоть что-то услышать сквозь буханье своего сердца. В комнате явно было двое, они тихо разговаривали, не шептались, просто говорили негромко.

— Любовь моя, — произнес голос, который Маркус слышал всего единожды, но тотчас узнал его. Он принадлежал лорду Харланду, хозяину замка.

— Любовь моя, — снова продолжил голос спустя некоторое время, видимо, между поцелуями, судя по звукам и рваному дыханию, — не могу я сейчас заняться с тобой любовью. Потерпи, родная. Вот вернусь…