Черный Дракон

Глава 25

Карета, мягко качнувшись, остановилась. Тотчас открылась дверца, и расторопный слуга, опустив удобную лестницу, протянул руку леди Сэмиэль. Та, опершись на нее, спустилась на дорожку и, не оглядываясь, пошла в сторону невысокого здания придорожной гостиницы. Она здесь останавливалась всегда по пути домой, когда возвращалась после посещения своего старшего сына. Хозяина гостиницы заранее оповещали, когда высокая гостья проследует, и тот всегда готовил ей вкуснейший обед, не то, что во дворце, хотя и там повара стряпали неплохо. Женщину ждала ароматная ванна с травами и мягкая постель. До утра леди Сэмюэль оставался здесь, набиралась сил — дальше ничем подобным он себя побаловать не могла, только изысками, которые ей насобирал в дорогу местный повар. А он всегда старался угодить ей.

Но сегодня расторопный хозяин готовил две ванны и две мягкие постели. И очень странный обед — один для леди Сэмюэль, как обычно, а второй — словно для ребенка или сильно больного. Но хозяин никогда ни о чем не спрашивал своих гостей, а только тщательно выполнял все пожелания госпожи, щедро платившей ему.

Маркус приоткрыл глаза, он с трудом соображал после сна — где он и что он. Когда, наконец, понял, что карета стоит, не движется, а слуга терпеливо ждет, пока он соизволит встать на ноги и покинуть ее, то сразу все вспомнил — и аукцион, и рабский ошейник. Он теперь раб, той госпожи, безумно похожей на короля.

Маркус вздохнул и поднялся, чтобы выйти, но от слабости у него закружилась голова, потемнело в глазах, и он снова завалился на подушки. И только почувствовал, что чужие руки, бережно подхватив его, помогают спуститься по лесенке на дорожку. Эти же руки, поддерживая, повели его в дом.

Эти же руки потом его осторожно мыли в ванне. Он хоть и не любил чужих прикосновений, но сейчас был просто счастлив — не надо шевелиться, за него все сделают эти ласковые руки. Маркус пожалел только об одном, что ему такому чистому придется снова надевать свою грязную, провонявшую подземельем одежду. Но каково было его удивление, когда после мытья его облачили в чистую рубашку и лосины, но не с чужого плеча, как ему показалось поначалу, а точно по его размеру.

А потом его повели в другую комнату, где сумасшедшее вкусно пахло едой. Маркус с трудом держался на ногах, чтобы не упасть в голодный обморок — за все время его заточения ему всего лишь дважды приносили миску с какой-то баландой и три куска хлеба с водой. Он тогда решил, что это стражники просто отдают ему часть своей пайки, чтобы он от голода не загнулся, а дожил до оглашения приговора.

— Присаживайся, — раздался уже знакомый низкий голос.

Маркус не сразу понял, что это леди Сэмюэль обращается к нему. Он судорожно вздохнул, громко сглотнул и сел на предложенный стул за столом рядом со своей госпожой.

Перед Маркусом поставили бокал с вином и тарелку с протертым супом, источавшим такой аромат, что сводило челюсти, а рот наполнялся слюной, которую он не успевал сглатывать. Из последних сил сдерживаясь, чтобы не сожрать все в один момент, Маркус взял в руку вино и сделал малюсенький глоток. Это было поистине королевский напиток, не то вино, которое обычно подают на постоялых дворах, и не то вино, что наливают мальчики-виночерпии на пирах, а то, что пьет король за обедом. Ему ли не знать. Маркус сделал еще несколько таких же маленьких глотков. От выпитого в голове приятно зашумело, появилась легкая развязность и даже наглость. Его уже совершенно не беспокоил рабский ошейник, скрытый высоким воротом рубахи. Жизнь налаживалась. Он улыбнулся леди Сэмюэль и взял в руку ложку. Что же, можно и поесть, раз предлагают.

— Из здорового человека легко сделать больного, — пробасила женщина, улыбнувшись Маркусу в ответ. — Неделю будете питаться только протертыми овощами. В ваш суп сейчас добавлен маленький кусочек отварной рыбы. А вот мясо сможете отведать лишь спустя несколько дней, и тоже только отварное.

— Спасибо, — поблагодарил ее Маркус хрипло, с удовольствием наворачивая суп хоть и протертый, хоть и овощной, хоть и без мяса, но удивительно вкусный, приготовленный умелыми руками.

— Не за что, — отмахнулась от него леди Сэмюэль. — Я просто забочусь о своем имуществе. Вы слишком дорого мне обошлись. Да… И никаких физических упражнений, пока не разрешу — только есть и спать…

Маркус так и делал — ел и спал. В дороге это понятно, ничем другим и не было возможности заняться, но в замке, куда его привезла леди Сэмюэль, он заскучал. Маркус чувствовал себя совершенно здоровым и уже пытался несколько раз поговорить со своей госпожой, чтобы та дала ему разрешение и возможность тренироваться на плацу вместе со стражами замка. Но та только отмахивалась от него, говоря, что еще рано, а если ему нечем занять себя, то пусть читает ей, леди Сэмюэль, книги вслух, мол, у нее ослабло зрение. Маркус согласился, все-таки какое-никакое развлечение, тем более что библиотека в замке оказалась великолепная…

Маркус с блаженной улыбкой на лице поднимался по лестнице на третий этаж в покои своей госпожи. Он был почти счастлив, сегодня ему разрешили пробежаться вокруг замка, а потом поплавать в небольшом, словно блюдце, озере в замковом парке с такой же прохладной водой, как на землях его родителей. До обеда еще оставалось время, и леди Сэмюэль изъявила желание, чтобы Маркус ей прочел несколько средневековых баллад. Ему оставалось пройти всего несколько ступеней, как на него налетела, почти свалилась девушка, молоденькая иная. Если бы не Маркус она, наверное, упала бы и могла вообще скатиться кубарем по лестнице.

Маркус подхватил ее и привлек к себе, вдыхая аромат ее духов. Сердце замерло, а мир перевернулся, вернувшись на пять лет назад.

…Харлин шел по бальной зале. Он ненавидел все эти маскарады, а особенно маски, которые постоянно придумывал, изобретал для него король. Вот и сейчас маска была такая неудобная, к тому же она практически не давала ему обзора. Он лавировал между людьми, наряженными в такие же карнавальные маски, стараясь никого не задеть. Они надели маски по прихоти короля только сегодня на празднование Нового года, на его же лице она была всегда. Музыканты уже настраивали свои инструменты, скоро должен зазвучать первый вальс сегодняшнего бала. Харлин шел и выбирал, какую симпатичную девушку или даму пригласить на первый танец. Ему было все равно, по большому счету, кто это будет — старуха, женщина или совсем девочка. Его сердце было свободно и билось ровно для всех — так считали и сплетничали о нем во дворце. Он не возражал, пусть. Лучше слыть холодным, недоступным. Не успел Харлин отойти в сторону, как та девчонка налетела на него. Если бы он ее не подхватил, та просто рухнула бы у его ног. Харлин привлек девушку к себе, вдохнул запах духов, смешанный с ее естественным, и прошептал прямо в ухо:
— А-ах, какой приятный запах молоденькой омеги. И теперь я знаю, с кем буду танцевать свой первый танец.