Глава 1. Ловушка для крайсы.

Самые простые ловушки часто оказываются самыми надёжными.
Крайс.

Утро выдалось просто чудесным. Золотисто-белый свет пронизывал воздух, оставляя на стёклах россыпи бликов. Мелодичный женский голос, объявлявший остановки, казался сегодня даже более жизнерадостным, чем обычно. Умиротворённо улыбающиеся люди жмурились от света и разглядывали проносившиеся за окном зелёные парки и очаровательные маленькие прудики. В такое прекрасное утро им хотелось видеть лишь красивые вещи, и потому они с удивительным единодушием не замечали тощую чёрную тень, скорчившуюся у окна в углу вагона.
Инспектора Крайса такое положение дел вполне устраивало. Настроение у него с самого пробуждения было паршивым. Всё утро Рюни не давала покоя тянущая боль в груди, убрать которую не смогли даже таблетки. То ли болезнь усилилась, сократив и без того короткий срок отпущенной ему жизни, то ли эта боль была предупреждением о грядущих неприятностях. Последнее время такое случалось довольно часто. Будь то выговор от главного инспектора Бруно, внезапно свалившаяся гора нудной работы или утопленник в городском парке – каждый раз он чувствовал жжение и тянущую боль в груди. Вот только этим утром она была особенно сильной и навязчивой.
Инспектор Крайс не мог даже предположить, что сегодня могло пойти не так. Самый обычный день, полный безмятежного спокойствия и надоевшей рутины. Земля жила своей мирной жизнью, и вся его работа сейчас сводилась к разбору мелких жалоб и сопоставлению статистических данных. Даже самоубийцы предпочитали не портить жизнь инспекторам. За неимением настоящих преступлений Бруно заставлял своих подчинённых разбирать старые дела. К счастью, эта возня с пыльными папками и подшивками досталась не только Крайсу, но вид страдающих коллег его совершенно не радовал. Рюни предпочёл бы нормальную работу этой скуке.
С того памятного расследования прошло уже больше полугода, но в жизни инспектора мало что изменилось. Разве что на Дне его ждал теперь только Шима, его младший брат – Жиайю после того разговора он больше не видел. Зато мальчик искренне радовался каждому приходу Рюни. Шима прекрасно понимал, что у брата не осталось причин спускаться на Дно, кроме него и Кою. Крайс приносил Главе Гильдии отчёты о своих наблюдениях – где-то раз в месяц. Хотя толка от них сейчас было немного. На Земле за это время не произошло ничего значимого и сколько-нибудь интересного. Жизнь текла однообразно и до тошноты спокойно, она походила на затянутое масляной плёнкой болото – Крайс видел такое на Дне. Это было жутковатое и неприятное место, время там, казалось, остановилось, увязнув в липкой грязи.
Сонное однообразие разбавляли лишь короткие приступы боли в груди. Крайсу они не нравились, но причин записываться на приём к врачу пока не было. Тот недолюбливал выскочку со Дна и не стеснялся это демонстрировать.
Сегодня всё было иначе. Боль пришла откуда-то из сна, вязкая и душащая. Её тонкие пальцы оплели лёгкие, стиснули горло и уже не отпускали. Крайс даже не смог заставить себя проглотить завтрак, только влил в себя полкружки чая из фелны, но это не принесло облегчения. Боль впивалась острыми коготками в грудь изнутри при каждом вдохе, царапала измученное сердце. Таблетки не помогли, Крайс не стал принимать вторую дозу – толка всё равно не было бы, а к боли в груди прибавилась бы ещё резь в желудке. К тому же, их и так хватало впритык на месяц. Это лекарство было редким и выбирало почти весь лимит, положенный Рюни как одарённому. И если ни таблетки, ни фелна не помогали, то это действительно могло быть предупреждением. И тогда Крайсу стоило готовиться к чему-то воистину отвратительному.
В управлении полиции досиживали свою смену два секретаря и один инспектор, дежурившие ночью. Происшествий в тёмное время суток почти не случалось, но по инструкции офис не должен был пустовать. Бруно ограничивался минимумом – один оперативник и два клерка. Ответив на их вялые приветствия, Крайс нехотя переоделся в форменную куртку. Он мёрз в ней даже в душном, тёплом помещении управления полиции.
На столе Крайса, как и всегда, высилась настоящая гора не разобранных бумаг. Они копились быстрее, чем он успевал их обрабатывать. И поверх самой высокой, опасно накренившейся стопки лежал сложенный пополам листок розоватой бумаги – очередное любовное послание миры Леммар. Крайс взял записку и переложил на менее заметное место. Вчера он уходил последним, и ничего такого у него на столе не было. Мира Леммар с каждым разом проявляла всё больше изобретательности, стремясь донести до него свои чувства.
Инспектор и секретари из ночной смены попрощались и ушли, с явным облегчением сдавая пост немного раньше, чем полагалось. Теперь, если что-то произойдёт, разбираться с этим будет уже инспектор Крайс. Уходившая последней секретарша даже пожелала ему удачного дня. Остальные ограничились дежурным прощанием. Крайс дождался, пока они уйдут, и развернул листок с посланием от миры Леммар. От письма едва ощутимо пахло цветами. Знакомый, легко читаемый и красивый почерк ровными строчками вился по бумаге.
«В который раз я вам пишу? И смею ли рассчитывать на отклик? Вы, верно, решите, что я глупа, но я люблю вас. Вам ведомо, что чувства мои не случайны и не вызваны тем, что произошло полгода назад. Я люблю вас давно и безнадёжно. Как бы мне хотелось хоть изредка видеть вашу ответную улыбку! Но мне так трудно решиться поднять глаза на вас, когда вы сидите, занятый своей работой. Меня так восхищают ваша сила воли, ваша невозмутимость и выдержка, ваша смелость…»
Входная дверь скрипнула, впуская одного из инспекторов, а за ним следом и двух секретарей. Крайс убрал листок с признанием под папку с подборкой дел трёхгодичной давности. Мира Превенс Леммар и так сильно рисковала, оставляя свою записку на видном месте. Чем она в нём восхищалась? Выдержкой? Это была вовсе не выдержка. Девушка совершенно ничего о нём не знала. Это было правило, позволяющее выжить на Дне, правило, которое он выучил раньше, чем научился разговаривать. Когда над тобой издеваются, когда пытаются ударить или убить – сражайся. Но только, если знаешь, что можешь победить. Если же нет – беги. Молчаливое безразличие ко всем попыткам задеть или унизить – это тоже побег. Победить Крайс не мог, только и всего. Так что его терпение – это совсем не то, чем стоило восхищаться.
Крайс взял первый попавшийся на глаза отчёт и углубился в чтение. Вскоре управление полиции начало заполняться пришедшими на работу инспекторами и секретарями. Сонная утренняя тишина постепенно сменялась многоголосым говором, который скоро должен был уступить место монотонному шуршанию бумаг и скрипу ручек. Крайс не отвлекался от работы, когда дверь в очередной раз открывалась, пропуская внутрь очередного служащего. Всё равно на него почти никто не обращал внимания. Хотя кое-кто всё-таки здоровался, младший инспектор Демьен Шеппен даже рискнул улыбнуться ему. Старший инспектор опоздал минут на пятнадцать, хмуро посмотрел на Крайса и прошёл в свой кабинет.
– Ваш чай, – скромно потупившись, мира Превенс Леммар поставила чашку на стол рядом с левым локтём Крайса. Она не решилась поднять глаза, потому что заметила отложенную в сторону записку, явно прочитанную.
– Благодарю, – Крайс попытался улыбнуться, но из-за резко усилившейся боли в груди смог лишь нервно кивнуть.
Девушка отошла, всё так же не поднимая глаз. Её поведение выдавало все её чувства, но на Превенс никто не обращал внимания. Люди вообще удивительно легко не замечают того, чего не хотят видеть. Крайс автоматически помассировал грудь. Боль усилилась на мгновение и снова ослабла, как дикий зверь, ударивший из укрытия лапой и вновь спрятавшийся в своей пещере.
– Это тебе, – Крайс успел почти допить свой чай, когда на его стол поверх груды не разобранных дел и отчётов шлёпнулся конверт из плотной дорогой бумаги. Главный инспектор Бруно смотрел на своего подчинённого с откровенным презрением и ненавистью. – Думается мне, ты оказался у кого-то на Небе в незаслуженном фаворе.
– Или меня там кто-то ненавидит, – равнодушно ответил Крайс, отставляя чашку. Конверт он взял с осторожностью. Идеальным ровным почерком на плотной бумаге были написаны уровень, подуровень, номер управления и имя запрашиваемого инспектора.
– И как же мне понимать твои слова? – с тихим бешенством спросил главный инспектор. Как эта крыса вообще смеет так относиться к оказанной ей великой чести? И так всем ясно, что то преступление он раскрыл случайно и не без помощи Благороднорождённого!
– Частные расследования – это неблагодарная и опасная работа, – презрительно бросил Крайс. Одна польза от них – хорошая премия по завершении. Но не настолько большая, чтобы отдавать за неё жизнь.
– Ты слишком много себе позволяешь. Не думай, это и впредь будет тебе прощаться, – Бруно скривился как от зубной боли и отошёл от его стола. Все эти полгода он ждал со смесью страха и надежды чего-то подобного. Избавиться от инспектора Крысы Бруно хотелось уже давно, но он предпочёл бы, чтобы тот бесславно вернулся на своё вонючее Дно. А тот вместо этого получал уже второе частное расследование!
Главный инспектор остановился у двери в свой кабинет и обернулся. Ему было интересно, кто и зачем мог вызвать Крайса на этот раз. В комнате было тихо, даже слишком тихо. Не шуршали бумаги, не скрипели карандаши и перьевые ручки.
Крайс вскрыл письмо ножом для бумаг и вытряхнул на стол пропуск на Небо – однократный, хотя при проведении частного расследования обычно выдают временный до его окончания. Это не очень хороший признак. Он означает, что заказчик не собирается встречаться с ним ещё раз и уверен, что с Небом его дело никак не связано. Следующими на стол выпали карта и письмо. Официальная заявка на проведение частного расследования с подписью шены Кашана Эстави Дэфретт, заказчика. Ни малейшего указания на то, что послужило причиной этого вызова. Только требование явиться в указанное место в указанное время. Без опозданий.
– Кто-то знакомый, инспектор? – вежливо поинтересовался Демьен Шеппен, подойдя к столу Крайса. Тишина в комнате стала напряжённой. Бруно одарил обнаглевшего младшего инспектора Шеппена возмущённым и одновременно благодарным взглядом.
– Нет, первый раз вижу это имя, – растерянно ответил Крайс.
В прошлом частном расследовании он слышал множество фамилий Благороднорождённых. Это были и участники того злополучного бала, и те, кого сочли способным сменить Дар. Они с Элиасом и его тётушкой составляли бесконечные списки и искали пересечения. Но фамилии Дэфретт не было ни в одном из них. Выходит, этот человек никак не был связан с тем расследованием и, скорее всего, даже не знал лично шену Элиаса Аштарет. Он выбрал Крайса по каким-то своим личным причинам, а не по рекомендации или просто потому, что уже слышал его имя прежде. Да Элиас и не стал бы рекомендовать его. В своё время он выбрал Крайса из-за его связи с Дном. Тогда предполагалось, что его сестра сбежала на самый нижний уровень с мужчиной, и Элиас решил, что местный житель быстрее сможет её отыскать. Не могло же на Небе вновь случиться что-то, имеющее отношение ко Дну или его обитателям! Других причин выбирать именно Крайса у незнакомого Благороднорождённого быть не могло.
Кроме того, если дело действительно было бы связано с Дном, Кою уже давно предупредил бы его. Послать сообщение на Землю для него не было большой проблемой. Винара бывала здесь достаточно часто, даже Айша умудрилась недавно найти постоянного клиента и сделать временный пропуск.
Откуда ещё этому Благороднорождённому может быть известно его имя? Крайс ещё раз перечитал заявление. Почерк ровный, бумага дорогая, а стиль написания до крайности надменен. Значит, заказчик был, скорее всего, Первородным. Сквозившая в каждой фразе самоуверенность не казалась вымученной и нарочитой. Шена привык разговаривать с теми, кто ниже его по положению. Или равен, но таких явно меньшинство. Но не это было главной странностью. Обычно заявка на частное расследование приходила без конкретного имени исполнителя – на усмотрение главного инспектора. Благороднорождённым неоткуда было знать имена простых инспекторов! А тратить время на выбор и поиск было ниже их достоинства. На конверте же было чётко выведено «инспектору Крайсу».
Рюни решил не забивать себе голову ненужными мыслями и вернулся к изучению содержимого конверта. Пропуск, лежавший там, давал право находиться на Небе сутки. После разговора с заказчиком Крайс решил зайти к шенай Фарии Аштарет. Она точно должна знать, кто такой шена Дэфретт и откуда он может знать его имя. Если, конечно, Аштарет пожелает его принять и выслушать. Несмотря на все её приглашения и заверения в дружбе, Крайс не был уверен, что шенай не забыла о них, как только он перестал быть полезен.
Внизу заявления на расследование и на карте Неба было указано время встречи с припиской «не опаздывать». Крайс поднял голову и посмотрел на висевшие на стене часы. Если он выйдет из управления сейчас, то как раз успеет. Требования Благороднорождённого показались ему странными, но он решил им подчиниться. Хотя бы до тех пор, пока не станет ясно, кто или что стоит и за этим расследованием, и за заказавшим его человеком.
Крайс вытянул из мусорного ведра только что выкинутый туда просроченный отчёт и оторвал чистый угол. Он решил оставить записку на тот случай, если с ним что-нибудь случится. Крайс не доверял Благороднорождённым, а тянущая боль в груди заставляла его искать подвох во всём. Если он ошибся, если это всего лишь обычное расследование, то он выкинет эту записку за ненадобностью, когда вернётся в управление. Если же нет, этот клочок бумаги сможет послужить уликой для того, кто возьмётся расследовать его исчезновение или смерть.
Времени на раздумья почти не осталось. Крайс недовольно посмотрел на кружку с недопитым чаем. Благороднорождённый требовал явиться в указанное место без опозданий и оставил совсем мало времени. Да и главный инспектор всё ещё стоял у двери своего кабинета и сверлил своего самого ненавистного подчинённого тяжёлым взглядом. Крайс быстро сменил форменную куртку на плащ и вышел на улицу. До вокзала было совсем недалеко, он как раз успел к отправлению очередного поезда. Мелодичный женский голос объявил следующую остановку. Крайс поднял воротник плаща и глухо закашлялся, пристроившись в углу вагона. Боль в груди то усиливалась, то спадала в такт пульсу. Крайс закрыл глаза, стараясь подавить приступ кашля. Под закрытыми веками плясали белые и красные пятна.
Поезд до верхнего подуровня Земли ехал непривычно медленно, или просто Крайсу так казалось. Женский голос бодро объявлял станции, пока не дошёл до конечной. Рюни вышел из вагона и поспешил к пропускному пункту.
– Доброго дня вам, инспектор. Много времени минуло с вашего последнего визита, – поприветствовал его молодой охранник на пропускном пункте, тот же самый, что и полгода назад, когда Крайс расследовал исчезновение юной шенай Аштарет.
– Я могу пройти? – Крайс немного нервно посмотрел на часы, висевшие на стене над головой охранника. Благороднорождённый дал ему просто потрясающе мало времени, его едва хватало на то, чтобы дойти до нужного места.
– Можете. Бумаги в полном порядке. Ваш пропуск действует сутки, потом его надо будет либо продлить, либо вернуться на Землю, – пояснил охранник. За выполнением этого правила строго следили, но к инспекторам полиции, ведущим частное расследование, обычно относились снисходительно. Они не могли распоряжаться своим временем и зависели от воли нанимателя.
Крайс кивнул и взял протянутый пропуск. Теперь надо подняться на один подуровень вверх. Идти предстояло пешком – поездов на Небе не было, Благородные пользовались личными или наёмными экипажами. Шена Дэфретт либо просто не считал нужным спускаться на самый нижний уровень Неба, либо демонстрировал таким образом своё превосходство и статус. Поднимаясь по пологой улице, Крайс думал, что Благороднорождённый не стал бы ничего доказывать тому, кого не считал равным. А ещё о том, что высокомерие никому не делает чести. С другой стороны, шена Дэфретт назначил ему встречу достаточно близко к пропускному пункту. Либо он не считал Крайса достойным лицезреть красоты Неба, либо же не желал привлекать внимание к этому расследованию.
Крайс поднялся по витой лестнице, широкими кольцами обвившей пандус для экипажей, и вступил на второй подуровень Неба. В груди кололо, дыхание сбилось, последние ступени дались особенно тяжело. Чтобы отвлечься от монотонного подъёма, Крайс думал над предстоящим делом. По всему выходило, что расследовать ему предстояло неприятное и щекотливое дело, такое, какое не доверить полиции Неба. А ещё, что шена Дэфретт – высокомерный и нетерпеливый Благороднорождённый – будет ему мешать и постоянно торопить. Именно такие частные расследования обычно заканчивались провалом.
Нужное место Крайс нашёл без особого труда. Карта с пояснениями, которую заказчик заботливо положил в конверт, была подробной и понятной. Видимо, шена действительно не хотел ждать заблудившегося полицейского. Однако у кондитерской на углу, отмеченной на карте вычурным значком, никого не было. Мимо неспешно проходили люди, молоденькая Благородная в зелёном платье изумлённо округлила глаза и остановилась, беззастенчиво разглядывая Крайса. По дороге проехала карета, запряжённая четвёркой лошадей. Людей на Небе было, как всегда, мало, а те немногие, кто всё же утруждал себя пешей прогулкой, либо игнорировали стоящего посреди улицы инспектора, либо окидывали его презрительными, жалостливыми, но чаще просто удивлёнными взглядами.
Нанимателя всё не было. Ещё один экипаж проехал, не остановившись. Конечно, Благородный имел право передумать, послать отмену в управление полиции и не соизволить уведомить об этом инспектора. Всё это было возможно, но Крайс почему-то в это не верил. Благороднорождённый потратил немало сил для того, чтобы организовать частное расследование, гордость не позволила бы ему всё отменить и не прийти.
Крайс стоял, прислонившись спиной к стене кондитерской, и разглядывал окружавшие его дома. Сейчас он мог только ждать. Как выглядит и где живёт наниматель, Рюни не знал. О проблеме, заставившей шену Дэфретт заказать частное расследование, в заявке тоже не было ни слова. Крайс щурился от яркого света и морщился от постоянных изучающе-жалостливых взглядов. Но, по крайней мере, здесь был чистый воздух, вкусно пахло, а рядом не бродил злобный и раздражительный с утра главный инспектор.
Крайс нервничал всё больше. Назначенное время уже давно минуло, а нанимателя не было видно. Несколько человек зашли в кондитерскую и вышли из неё с покупками, но на инспектора они смотрели с удивлением. Крайс хотел сам зайти в магазин и спросить продавцов, не видели ли они сегодня шену Дэфретт. Даже если они и не знали его в лицо, точно обратили бы внимание на явно кого-то ждущего Благороднорождённого.
Крайс замер перед изящной мятно-розовой дверью кондитерской. Горло сдавил комок горькой боли. В этом мире красоты и удовольствий ему места не было. Инспектор нерешительно осмотрелся и заметил, что тень от дерева, перекинувшего свои ветви через стену соседнего дома, гуще, чем должна быть. Там был узенький проход между домами, ведущий на соседнюю широкую улицу, этими проулками обычно пользуются уборщики и курьеры. Рюни их показал во время прошлого расследования Вайл Даннар. Повинуясь интуиции, Крайс решил проверить этот проулок.
Шена Кашан Дэфретт обнаружился именно там. Он лежал, раскинув руки, и слепо пялился в густую зелёную крону нависавшего над ним дерева. Крайс присел на корточки рядом и осторожно, едва касаясь кончиками пальцев, отодвинул в сторону край его фрака. Шесть ножевых ранений в грудь, клинок широкий и длинный, удары сильные и уверенные. Кровь ещё не успела свернуться до конца. Его нанимателя убили на месте их встречи незадолго до его прихода.
– Ах, как ужасно! Чудовищно! – Женский крик вывел Крайса из задумчивости. Он встал и повернулся к выходу из проулка.
У кондитерской стояли двое: перепуганная молодая женщина и поддерживающий её за локоть мужчина. Оба с ужасом и непониманием смотрели на Крайса. В их представлении именно он был преступником, отвратительным убийцей. В эти проулки почти никто и никогда не заглядывает, не все Благороднорождённые даже знают об их существовании. Кроме того, разглядеть что-то в густой тени от ветвей дерева было непросто. Но эта женщина всё-таки заметила его. Может быть, действительно случайно, краем глаза уловив движение. Крайс не успел додумать ускользающую мысль.
– Полиция, скорее! – истерично закричала женщина. Её прекрасное совершенное лицо исказила гримаса отвращения.
Крайс отвернулся от кричащей женщины и широкой светлой улицы и ещё раз взглянул на тело. За все те разы, что он бывал на Небе, Рюни не видел ни одного полицейского, кроме шены Торхейс и его людей. С другой стороны, он и сам часто пренебрегал форменной курткой, возможно, у местных блюстителей порядка вообще не было формы. Или они не носили её, чтобы не смущать горожан. Так или иначе, раз женщина звала полицию, значит, она здесь всё-таки есть. Все инстинкты подсказывали Крайсу, что надо бежать, спасать свою жизнь и свободу. Но он оставался на месте, жадно вглядываясь в распростёртое на мостовой тело. Любые мелкие детали могли стать уликами. Если он не заметит их сейчас, потом возможности у него уже не будет. Если он найдёт то, что укажет на убийцу, сможет оправдаться.
Поэтому инспектор Крайс старался запомнить положение тела, размер и расположение ран, выражение лица жертвы. Мысли в голове метались пойманными крайсами. Он понимал, что старший инспектор Бруно попытается выкинуть его из управления, даже если Крайсу удастся вычислить настоящего преступника. Репутацию он вряд ли сможет очистить, ему просто не дадут. Но ещё Крайс понимал, что его подставили, причём весьма грубо и грязно. Кто-то постарался сделать так, чтобы его обвинили в убийстве Первородного. Кто-то насоветовал шене Дэфретт вызвать именно его. Кому-то очень сильно мешает инспектор Земли Крайс. И надо было выяснить, кому. От этого зависела его жизнь.
– Стоять! – Крайс поднял голову и обернулся. Обнаружившая его пара всё ещё стояла около кондитерской, только теперь к ним присоединилось ещё пятеро крепких мужчин. Один из них вытащил из-за ворота полицейский жетон, такой же как у самого Крайса, только золотой. – Не сопротивляйтесь аресту, иначе мы вынуждены будем применить наши Дары.
Крайс шагнул вперёд, к полицейским. В глаза ему бил яркий свет с улицы, и потому он не мог различить их лиц. Словно полицейские и не были людьми, лишь некими неведомыми существами, способными карать и миловать по высшей справедливости. Крайс сощурился и вышел к ним. Он не собирался сопротивляться – это лишь доказало бы его мнимую вину. Крайс решил пока играть по правилам Неба, доказать свою непричастность к убийству он мог с лёгкостью.
– Я хотел бы переговорить с одним человеком до суда, – холодно и презрительно процедил он, глядя в самые обычные, человеческие лица полицейских. Благородные, скорее всего, в недалёком поколении, довольные своей жизнью, расслабленные, уверенные в правоте. На Небе почти не бывает преступлений, и полиции обычно нечем заняться.
– Суда? Ты, верно, решил, что тебя будут судить, будто ты человек, а не крыса? Или ты думал, я не пойму, на каком уровне ты родился? От тебя несёт Дном! – насмешливо посмотрел на него полицейский, показавший свой жетон. Он надел тонкие наручники из чёрного металла на запястья Крайса и достал точно такой же ошейник. – От тебя просто избавятся, как от бешеной твари, посмевшей оскалиться на Благороднорождённого. Будь благодарен за лёгкую смерть.
Крайс слышал о таких ошейниках – блокирующих Дар вне зависимости от его силы и особенностей. Фактически, они действовали так же, как и способность Подавления. Дар под их воздействием словно засыпал, замирал. Ошейники надлежало использовать, когда преступник обладал сильным или боевым Даром, таким, который может помочь ему сбежать. В остальных случаях их применение было необязательным. В его управлении такой ошейник был всего один и хранился он у Бруно. Полицейские, не имеющие права использовать Дар, всё равно не смогут арестовать преступника, которому он мог понадобиться.
– Ты попался, – тихо и самодовольно заключил один из полицейских. Он улыбался так, словно самолично вычислил и с трудом поймал опасного преступника – с гордостью и предвкушением похвалы.
В этот момент инспектор Крайс понял, что его ждёт, если он и дальше будет пытаться играть по правилам Неба. Никакого суда не будет, не будет дознания, не будет возможности оправдаться. Его просто пристрелят как дикую собаку, даже слушать не станут. Полицейские увезут тело и передадут родственникам, если, конечно, вообще станут выяснять, есть ли у него родня. Если очень повезёт, Крайса просто отправят в рециклер. Никто не станет осматривать или вскрывать шену Дэфретт. Зачем беспокоить мёртвого Благороднорождённого, если преступник уже найден? Крайс был виновен уже тем, что родился на Дне. Он с размаху попал в расставленную ловушку. И на кону была вовсе не его свобода и карьера, как он думал. Кому-то понадобилось избавиться от него окончательно.
Дар пробудился сам, взметнулся болью и огнём по нервам, расцвёл алым цветком в груди. Он ответил на отчаянный призыв, гнев, порожденный страхом. Жизни Крайса угрожала вполне реальная опасность, о которой его с самого утра предупреждала боль в груди. Он должен был быть готов отразить удар, но вместо этого расслабился, позволил потоку событий увлечь себя. Теперь оставалось только драться и бежать, спасая свою жизнь. Крайс зло оскалился, выпуская Дар. Наручники с тонким хрустом упали на мостовую, разрезанные на ровные половинки. Полицейские Неба с ужасом смотрели на осколки чёрного металла. Наручники должными были хотя бы частично усыпить Дар, не дать преступнику быстро его активировать, но тот, казалось, даже не заметил их подавляющего действия.
Полицейские отвлеклись всего на секунду, но этого Крайсу вполне хватило. Он сорвался с места и помчался, не оглядываясь, по залитым солнцем улицам Неба, сворачивая и петляя, выбирая те, где совсем не было людей. Он рассчитывал на то, что полицейские отвлекутся на погоню и забудут предупредить своих товарищей об опасном преступнике. Крайсу надо было как можно быстрее спуститься вниз. Если он сможет вернуться на Землю, у него появится вполне ощутимый шанс на спасение.
Чувство направления в переплетении улиц и переулков вело его к пропускному пункту. Если бы только удалось пробиться! Успеть, пока его не выследили! Бежать было недалеко, встречу жертва назначила достаточно близко от перехода. Высокомерие и нетерпеливость шены Дэфретт сейчас играли Крайсу на руку. Он быстро спустился на самый нижний подуровень Неба и побежал к пропускному пункту.
Но Крайс не успел. Он резко остановился и бросился назад и вбок, спрятался за угол дома. У пропускного пункта стояли полицейские Неба, замешкайся он хоть на секунду, они бы его заметили. Крайса спасли только его инстинкты и обострившееся чувство опасности. Укрывшись в тени у дома, беглый инспектор осторожно выглянул, чтобы рассмотреть стоявших у пропускного пункта людей.
Они были одеты как обычные жители Неба, но Крайс сразу понял, что они из полиции. Их было пятеро, они стояли, полностью загораживая спуск на Землю. Старший из полицейских что-то втолковывал охраннику, тот смотрел на него не верящим и ошарашенным взглядом. Это ведь он только что пропустил на Небо убийцу! Крайс тихо выругался под нос. Как можно было быть таким идиотом? Уж охранник-то должен был понять – Крайс просто не успел бы никого убить за это время! И на Небо он поднялся по прямому приглашению. Кто же будет совершать преступление, заведомо оставляя столько улик? Крайс же и сам был полицейским, он просто не мог так ошибиться! Почему они не видят очевидного?
– Быстро они, – за раздражением он постарался спрятать первые ростки паники. Ей нельзя давать ни малейшего шанса прорости! Крайс сухо закашлялся и опёрся о стену, пережидая приступ. В кармане плаща болталась упаковка таблеток, не выложенная со вчерашнего вечера, когда он ходил в аптеку. – Как будто точно знали, когда случится убийство, где и кого им потом ловить придётся.
Новая мысль поразила своей гадливой правдивостью. Полицейские действительно знали всё заранее или же кто-то очень вовремя отдал им приказ. Это убийство было ловушкой, расставленной на него, но организовать её мог только кто-то очень влиятельный. Так нагло и открыто использовать полицию Неба для своих целей, разве это подвластно обычному неборождённому? Крайс сделал два шага назад, потеряв из поля зрения пропускной пункт, и только тогда развернулся.
– И что теперь? – он изо всех сил старался подавить отчаянье, ища успокоение хотя бы в звуке собственного голоса. Этот пропускной пункт был единственным, о котором он знал. Должны были существовать и другие, но Крайс понятия не имел, где их искать. И даже если попытается, перекрыть их успеют намного раньше, чем он их найдёт. Если вообще найдёт. Существовал ещё один способ спуститься на нижние уровни – через Внешнее море – но это было чистое самоубийство.
Крайс шёл вдоль высокой стены, окружавшей чей-то особняк, он старался держаться в тени и не привлекать внимание. Конечно, на Небе мало людей, по крайней мере, на улице, но Рюни слишком сильно выделялся в своём нелепом плаще, с бледным болезненным лицом и расширенными зрачками. К тому же, его искали. Чаще всего Крайсу удавалось заметить полицейские патрули раньше, чем они замечали его. Пару раз он едва не попался. Целая облава на одну маленькую крайсу.
– Инспектор, вы опять что-то расследуете? – радостный голос, раздавшийся откуда-то сбоку, заставил Крайса резко остановиться и вздрогнуть. Уборщик Вайл Даннар вынырнул из неприметного переулка, скрытого густыми зарослями кустарника. Он приветливо улыбнулся, пользуясь возможностью не только отложить скучную работу, но и обзавестись парой новых сплетен для вечерних посиделок с коллегами.
– Лен Даннар, – растеряно и обрадовано улыбнулся ему Крайс. Это был шанс если не спастись, то хотя бы оправдаться. Единственный человек сейчас и здесь, который его выслушает. – Мне надо сказать вам кое-что очень важное.
Инспектор Крайс схватил опешившего уборщика и затащил в проулок, из которого тот только что вышел. За завесой зелёных веток было сумрачно и тихо. Даже шум проехавшего экипажа казался приглушённым, а голоса и шаги редких прохожих – едва слышными. Здесь можно было поговорить, не спеша и не оглядываясь по сторонам. При желании в проулках, подобных этому, можно было даже укрыться на какое-то время и отдохнуть.
Но Крайс уже успел заметить, что полицейские Неба постепенно брали его в кольцо, выдавливали в нужный им район города, перекрывая улицы и прочёсывая оставшиеся открытыми. Вряд ли у них был опыт подобной облавы. Скорее всего, полиция Неба действовала по чьему-то плану, тщательно продуманному и просчитанному. Все шаги Крайса были предугаданы заранее, все места, где он мог укрыться, отмечены для проверки. Он не мог ни остановиться, ни отдохнуть, ни обдумать своё положение. Если полиция замкнёт кольцо, Крайс проиграет.
– У вас проблемы, инспектор? Вы плохо выглядите, – растерянно пролепетал Вайл, морщась от боли – Крайс слишком сильно сжал его руку.
– Да, проблемы. Мне нужна твоя помощь. Запомни сейчас то, что я тебе скажу. Передашь эти слова тому, кто будет меня искать. Тому, кто не будет моим врагом, – Крайс понимал, насколько бессмысленным и отчаянным было то, что он задумал. Но другой возможности хоть как-то оправдаться ему просто не дали.
– Кто-то будет вас искать? Кто-то, кто вам не враг? Но как я пойму, враг он или нет? – растерялся Вайл. Он совершенно не понимал, что от него хочет этот чудной инспектор, но искренне хотел ему помочь.
– Поймёшь, – Крайс разжал пальцы, отпустив растерянно глядящего на него уборщика.
Сейчас он мог рассчитывать только на одного человека. Того, кто хотя бы выслушает его, перед тем как решить, отправлять ли на казнь. Шена Торхейс недолюбливал Крайса, но всегда действовал согласно своему понятию справедливости. Кроме того, он был достаточно упрям и влиятелен, чтобы игнорировать чужие приказы.
– Слушай внимательно и запоминай. Скажешь, что я не убивал того Благороднорождённого, – Крайс говорил медленно, подбирая слова так, чтобы если и не убедить шену Торхейс, то хотя бы заставить сомневаться.
Вайл судорожно выдохнул, но промолчал. Он так побледнел, что на щеках проступили незаметные обычно веснушки. В горле юноши тугим комом стоял страх. Убийство? Разве инспектор полиции способен убить кого-то?
– Я не убивал, – с нажимом повторил Крайс, сжав кулаки. Вайл Даннар не верил ему, сомневался, боялся. Во время их первой встречи инспектор спросил его всего лишь о грязи, которую преступник мог оставить на мостовой. Вопрос простой и понятный для того, кто каждый день занимается уборкой. Тогда ни о каких смертях речи не шло. Теперь же Крайс по уши увяз в грязи человеческого лицемерия и лжи. И с каждой попыткой освободиться погружался всё глубже. – Скажи, что меня подставили. Просто скажи, что хотят убрать, тем или иным способом. Я должен бежать, иначе мне просто не дадут оправдаться. Скажи, что я постараюсь выжить.
– Да, лен Крайс, – тихо ответил Вайл. Он не смел ослушаться, не мог отказать в просьбе человеку, который относился к нему как к равному. Не хотел подводить того, кем восхищался. Инспектор или, вернее, уже бывший инспектор, говорил с такой горячей убеждённостью, что ей трудно было не верить. – Я передам.
– Благодарю, – Крайс облегчённо выдохнул и прижал руку к груди – то ли благодаря, то ли пытаясь усмирить боль. Можно было ещё напомнить шене Торхейс про «навозную кучу», но он и сам не был уверен до конца, что эта травля напрямую связана с делом об убийстве шенай Калии Аштарет. К тому же, Крайс оставил упоминание об этом в своей записке. Если шена Торхейс будет его искать – а он обязательно будет хотя бы ради Элиаса – он найдёт и прочтёт её. Этого вполне достаточно. – Скажи, в какой стороне находится дом шены Нуари Торхейс?
– Там, – Вайл махнул рукой в нужном направлении. Он хорошо знал расположение родовых поместий самых главных семейств и домов Благороднорождённых, которые занимали высокое положение в обществе. – На два подуровня выше и направо. Почти по прямой.
– А доки? – Крайс с трудом сдержал кашель, по горлу словно прокатился раскалённый шарик, усыпанный шипами. Между уровнями есть только два вида переходов – пропускные пункты и Внешнее море, омывающее город снаружи. И ему оставили только второй вариант.
– На уровень выше и прямо, слегка налево. Но они большие, не пропустите, – пожал плечами Вайл. И зачем только инспектору могли понадобиться доки? Это было довольно странное и неприятное место. Его знакомый, работавший рядом с доками, часто рассказывал всякие небылицы, в большинство из которых Вайл не верил. Слишком уж фантастичными они были.
– Благодарю, – искренне сказал Крайс.
Сейчас даже такой слабый союзник был для него просто бесценным. Распрощавшись с уборщиком, бывший инспектор полиции Земли Крайс прошёл через проулок и вышел на широкую светлую улицу. На ней пока ещё не было видно полицейских, только несколько праздно гуляющих Благороднорождённых и продавцов, неторопливо открывающих свои магазины. Обманчиво мирное и тихое утро. Крайс невесело усмехнулся и зашагал по улице, стараясь держаться в тени домов и не вздрагивать от каждого резкого звука. Если он сможет добраться до шены Торхейс, выживет. Красный инспектор выслушает его и возьмётся за расследование убийства. Даже если он будет подозревать Крайса, даже если не поверит ему, всё равно докопается до истины. Ради Элиаса, конечно же. Шена Торхейс очень не любил расстраивать своего друга.
Крайс ускорил шаг, свернул вбок, уходя с широкой улицы. Так у него было меньше шансов наткнуться на полицейский патруль. На Небе хватало маленьких уютных улочек, заполненных кафе и магазинчиками, которые шли параллельно широким проспектам. Там на тротуарах всегда росли деревья, дававшие густую тень. Свернув на одну из таких улочек, беглый инспектор огляделся по сторонам и только после этого продолжил свой путь. В голове вертелись успокаивающие мысли, за которые он цеплялся, как за последний шанс, за соломинку, не дающую ему поддаться панике.
Конечно же, Элиас очень расстроится, если выбранного им когда-то инспектора без суда казнят за убийство или пристрелят при попытке к бегству. И, естественно, в его виновность шена Аштарет не поверит ни на секунду. Так что его другу придётся расследовать убийство шены Дэфретт. И это давало Крайсу надежду, пусть и очень хрупкую. Если только ему повезёт, если только он сможет добраться до дома красного инспектора, будет спасён. Впрочем, Рюни никогда особенно не везло.
– Он там, у зелёного дома! – резкий как пощёчина и такой же обжигающий окрик заставил Крайса дёрнуться в сторону.
Трое полицейских уже бежали к нему со всех ног. Рюни едва успел нырнуть в проход между домами, скрытый какими-то ползучими растениями. Крики за спиной подгоняли лучше любой плети. Проход был совсем узким, Крайс едва не цеплял плечами стены. Более массивным полицейским приходилось ещё хуже. Наконец, беглый инспектор вырвался из каменных тисков на залитую светом улицу и тут же побежал к маячившему впереди такому же проулку. Погоня застряла в узком проходе, и у Крайса было несколько секунд на то, чтобы перебежать улицу и нырнуть в спасительную тень. Сделать это надо было до того, как первый полицейский появится из проулка и сможет заметить, куда именно он забежал.
Рюни был уже на середине широкой дороги, когда услышал скрежет и ржание прямо над собой. Инстинктивно пригнувшись, он развернулся. Над его головой бились копыта поднявшейся на дыбы лошади. Крайсу уже приходилось видеть этих животных, но он не замечал раньше, насколько они огромны. Рюни хватило нескольких секунд и чьего-то отрезвляющего крика, чтобы, всё ещё пригибаясь к земле, метнуться в спасительную темноту проулка.
Лишь там Крайс осознал, что из-за спешки едва не угодил под копыта лошади. Наверное, это была бы самая нелепая смерть, которая только может случиться на Небе. Осознание пришло вместе с дрожью и болью в груди. Крайс остановился, тяжело дыша и опираясь одной рукой о стену. Второй раз за сегодня он едва не погиб. Ведь тот полицейский, который обнаружил его рядом с телом, точно прикончил бы его в первой же подворотне при «попытке к бегству».
На следующей широкой улице Крайс снова нарвался на отряд полиции, и ему опять пришлось убегать, петляя между домов. Эти полицейские оказались упорнее, да и в прошлый раз перепугавшийся возница надолго задержал преследователей и дал ему фору. Крайс не заметил, когда именно от них оторвался. Просто в какой-то момент перестал ощущать за спиной погоню. К этому времени Рюни окончательно выдохся и, завернув в небольшой тупичок, скрытый завесой лиан, сполз по шершавой стене и зашёлся в натужном, болезненном кашле.
Беготня измотала его, Крайс понимал, что долго так не протянет – кашель накатывал всё чаще, а приступы становились всё тяжелее. Ему ужасно хотелось пить, но на Небе он не видел ни колонок, как на Дне – вода в них была маслянистой и горькой, но вполне пригодной для питья – ни торговцев с бутылочками, как в Среднем городе. Здесь не было даже кафе, где можно было заказать холодный чай, как на Земле. На Небе были только дома с высокими заборами и открытыми калитками.
Крайс раздражённо вытер губы манжетой, оставив на ней кровавые полосы. Он не мог позволить себе даже короткую передышку. Полицейских вокруг становилось всё больше, улицы перекрывали одну за другой. Его загоняли в ловушку. Чем выше он поднимался, тем плотнее смыкалось кольцо вокруг него.
Какое-то время Крайсу удавалось продвигаться в более или менее верном направлении, а потом он едва не столкнулся с группой из трёх человек. Его обострившееся чутьё уже легко могло отличить полицейского Неба от обычного небородного. В последний момент Крайс успел спрятаться в незаметном переходе между домами. Тот так густо зарос зеленью, что беглого инспектора практически не было видно с улицы.
– Почему мы ищем его здесь? – голос раздался совсем рядом. Крайс вздрогнул и плотнее прижался к стене. Желание тихо сбежать боролось в нём с желанием дослушать разговор до конца. Может быть, полицейский проговорится и скажет что-нибудь важное. Например, кто отдаёт им таким удачные приказы. – Это самая крупная операция на моей памяти. Совершённое этим мерзавцем преступление, вне всяких сомнений, ужасно, но стоит ли привлекать столь большие силы для поимки презренного убийцы?
– Нам велено было перекрыть именно эту улицу, – не менее недовольно отозвался другой голос. – Это приказ, и мы обязаны его выполнить.
– Верно, – ответил первый.
На Небе преступления были редкостью, поэтому звание полицейского было больше показателем высокой социальной ответственности носителя, чем реальной работой. Трудно было представить, что человек способен пойти против системы, которая обеспечила его всеми мыслимыми благами. Но в опасных и серьёзных ситуациях полицейские должны были быть готовы исполнять приказы своего начальства и работать на благо города.
– Но всё же, почему именно эту улицу?
– Не знаю, – произнёс третий голос, глубокий и раскатистый. – Знаю лишь то, что нам следует умертвить преступника, если он окажет сопротивление.
– Не слишком ли это? – растерянно спросил первый голос, и Крайс с ним мысленно согласился. Значит, либо казнь, либо смерть при попытке к бегству. Всё, как он и думал.
– Его Дар – боевой, он весьма опасен, – пояснил второй голос. Ему явно не хотелось встречаться с носителем Разрезания в одиночку. – А действия отродья Дна непредсказуемы. Он определённо безумен и уже убил Благороднорождённого.
Сбоку раздалось тихое шуршание, Крайс повернул голову. По стене одного из домов, между которыми он стоял, ловко цепляясь за толстые лианы, спускалась девушка. Едва коснувшись земли, она обернулась и заметила Крайса. Беззвучно засмеявшись, девушка прижала палец к губам и покачала головой. Потом шагнула к выходу, рядом с которым стоял Крайс. Но он тоже покачал головой и прижал палец к губам. Девушка кивнула, улыбнулась и убежала в противоположную сторону.
Некоторое время Крайс смотрел ей вслед. Девушка была очень красивой, тонкой, темноволосой, больше похожей на видение, чем на живое существо. Она понимала его без слов, а он втянулся в её игру. На секунду Крайс даже пожалел, что он всего лишь крыса. Пришлось жёстко напомнить себе, что звёздам место на Небе, а вот ему – на Дне. И палками его сейчас пытаются прибить, а не столкнуть.
Выждав некоторое время, Крайс последовал за девушкой. Когда он вышел на соседнюю улицу, её уже нигде не было видно. Обречённо вздохнув, беглый инспектор зашагал вдоль высокой стены очередного особняка. В голове теснились мрачные мысли. Получалось, что полицию на него натравили и сейчас загоняют, как крайсу на охоте. Вот только куда? Большую часть улиц полиция уже перекрыла, к шене Торхейс ему уже не пробиться, остаётся только одно место, куда он мог пойти – доки. Там можно было спрятаться, отсидеться, переждать. А ещё – отдохнуть, обдумать всё и попытаться дождаться красного инспектора. Он обязательно пройдёт по его следу и не побоится сунуться на территорию доков.
Крайс резко метнулся в сторону, протиснулся между двумя домами, стоящими почти впритык друг к другу. На улице появились полицейские, он успел спрятаться до того, как они его заметили. Своим крайсьим чутьём беглый инспектор чувствовал, как сжимается вокруг него кольцо. Его выдавливали, травили, загоняли в угол. Вот только крайсы не сдаются, а он часто участвовал в охоте на них в детстве и знал, как они действуют. Рюни перебегал широкие, хорошо просматриваемые улицы и держался в тени домов. Там, где это было возможно, пользовался переулками и узкими проходами. Когда нет – шёл быстро, но не срываясь на бег. Это было самым сложным – идти мимо людей со спокойным лицом, когда знаешь, что полицейские бегут по соседней улице. Но жители Неба привыкли не замечать то, что они не хотят видеть.
Крайс свернул в очередной проход между домами, оставив за спиной широкую светлую улицу, на которой было на удивление много людей. Пройдя несколько шагов, он замер. Она стояла неподвижно, гордо скрестив руки на груди. Её волосы распущены по плечам, на губах – победная усмешка.
– Жиайя? – выдохнул Крайс, сам до конца не веря в то, что говорит. Женщина пошевелилась, гордо расправила плечи и привычно поправила шаль. Вот только платье на ней было незнакомое – более закрытое и дорогое, чем её обычные откровенные и вызывающие наряды.
– Да, братец, это я, – голос женщины слегка дрогнул. В торжествующей улыбке проступила тщательно скрываемая горечь.
– Как ты здесь оказалась?
Это было просто нелепо, невозможно! Жиайя никак не могла попасть на Небо, даже по особому приглашению!
– Скоро узнаешь, – Жиайя отвела глаза, посмотрела куда-то ему за спину. Крайс не мог оторвать взгляд от сестры. В ней было ещё что-то новое, что-то очень важное, чего он почему-то не замечал. – А знаешь что, Рюни, ты предсказуемый. Бегаешь, как крайса, за которой охотятся мальчишки. Даже не огрызаешься, просто мечешься в панике. Было так просто узнать, куда ты побежишь в следующий раз. Я ведь тебя всю жизнь знаю. Знаю все твои повадки, братец. И то, что мне ты навредить не сможешь, тоже знаю.
Осознание пришло после того, как чутьё буквально завопило о грозящей опасности, но Крайсу не хватило нескольких секунд. Долгая гонка, накопившаяся усталость, надсадная боль в груди замедлили его мысли и реакцию. Если бы только он повернулся раньше, если бы только его уставший, лихорадочно ищущий выход мозг смог сообразить вовремя! Затылок взорвался тупой болью, Рюни бросило вперёд, на чистые, вымытые белые камни мостовой. Фигура Жиайи подёрнулась чёрной мутной дымкой, прочерченной резью и тяжестью в глазах. Всего на миг, потом всё утонуло в вязкой темноте.