Черный Лев: Ты меня бесишь! 2

ГЛАВА 1

- "Ты как?"
- "Как-то. Сложно дать точный ответ, передающий то, что чувствую."
Да, у нас вся переписка с ним такая.
- "Ты в порядке?"
- "В порядке"
- "Держись!"
- "Держусь"
И так далее, по-списку.
Убираю телефон в задний карман джинсов, и молча наблюдаю, как народ толпится у выхода. Такое ощущение, что если за первые пять минут не успеют выбежать с парома, то их вернут обратно на родину, с которой сбежали.
Терпеливо дождавшись, когда проход заметно опустеет, оторвалась от подпираемой стены, и закинув на спину рюкзак, который до этого, как преданная собака, облокачивался о мою ногу, неспешно отправилась на выход.
В ноздри ударил запах моря, моторного масла, бензина и дикая смесь пота с различными одеколонами.
Вместе с пассажирами с парома сходили и огромные фуры. Яркое солнце слепило глаза, мешая разглядеть процесс. Выудив солнцезащитные очки с бокового кармана рюкзака, нацепила на нос. Так-то лучше.
Я не была в родной стране почти девять месяцев. За это время уже успела себя "похоронить" за работой так, что забыть забыла, от чего бежала и почему так рьяно хотела работать заграницей.
Вру. Не забыла. Забудешь тут! Немного притупилось. Лгут, когда говорят, что: "время лечит раны". Физические, - да, но если для этого были созданы нормальные условия, чтобы залечить и заглушить болезненные нарывы, видимые глазу. А душевные оно не лечит. Просто со временем привыкаешь, и учишься дальше с ними жить. Вот и кажется, что не так больно. Если бы!
В терминале толпится народ, спеша покинуть его или боясь опоздать на паром. Будто дежавю.
Ну да, в начале этого года, наблюдалась та же картинка.
Почти сразу при выходе взглядом вылавливаю из толпы знакомую фигуру. Светло-синяя футболка хорошо подчеркивает фигуру, как и тёмно-серые потертые джинсы, и дорогая спортивная обувь. В этом он весь.
- Привет, - целует в щёку, забрав мой рюкзак.
- Есть ли смысл спрашивать, откуда знаешь про мой приезд? - задаю ему вопрос.
На самом деле, меня не интересует его мнение. Его дядя - мой куратор, а младший брат в нашем штате. Кто-нибудь, да доложил.
Я об этом не просила. Не хотела, чтобы он приезжал.
Усмешка и прищур зеленых глаз за стеклами затемненных очков ответил на мой вопрос.
- Сразу на кладбище, или съездишь домой?
Константин усадил меня в какую-то спортивную машину серебристого цвета. Не разбираюсь в марках, да и не нужно мне это. Знаю, что у меня "Ниссан" а дальше, - по-барабану. Кстати, как там моя машинка? С прошлого года за руль не садилась.
- Давай сразу. Я живу в другом городе, пока туда доеду, а потом обратно...
Константин молча кивнул и вырулил со стоянки. Начало сентября, а на улице жарит солнце. Джинсовую куртку сняла еще при выходе с парома оставаясь в темно-синих джинсах и легкой летней маечка.
Таллин — это огромный город по — меркам нашей страны. Знаю его вдоль и поперек, не раз бывала. Но сейчас создается ощущение, что я где-то в чужой стране и в чужом незнакомом мне месте. Все какое-то неродное и мрачное, несмотря на яркий солнечный день.
Перед входом на кладбище бабульки торгуют цветами, купила несколько букетиков, один вручив Константину, хоть он и не просил. Да он и не знал человека, похороненного тут неделю назад.
Я очень хотела приехать раньше. Сразу как узнала. Но обстоятельства не отпускали. Все же, я связана контрактом. И по этому пришлось отработать неделю и только сегодня приехать, чтобы попрощаться с очень дорогим мне человеком.
Тяжело вздохнула и протяжно выдохнула. Дышать было все еще тяжело.
Об ушедшем человеке, либо хорошо, либо никак. Мне сложно было сказать, было ли с Артемием всегда все хорошо. Нет конечно, много было плохого. И на меня злился и я на него. Но человеком он был хорошим. Помогая моему отчиму строить свою фирму, он не чуждался меня. Порой именно он забирал меня со школы или с тренировок, или вместо
Дмитрия ходил на мои утренники и спектакли. Они с Димой оба молодцы, поддержали, когда надо было. Но в отличии, от Дмитрия, Артемий сумел и личную жизнь наладить.
Женат не был, не считал нужным. Но любимая женщина была, возможно есть дети. В это он нас не посвящал да и ребята не распространялись.
Вспомнилась его лукавая улыбка и хитрый прищур серых глаз.
- Я скучаю... - едва слышно прошептала. Говорить громче не было сил. С трудом сглотнула подступивший ком. Уже несколько месяцев подряд вижу по ночам сон, где на моих руках умирает Аслан. То кто-то пытается выстрелить в меня, а он встает между мной и стреляющим. То кто-то с ножом нападает... Вариантов много, но все заканчиваются одинаково. Просыпаюсь со слезами на щеках и порой захожусь в истерическом рыданий. Кричать нельзя, соседи могут услышать. Я писала ему. Много раз, сначала всего пару слов. Прежде упомянутая переписка у меня с Костей, одно-два слова и хватит. А вот Аслану писала больше. Целыми предложениями. Пыталась объяснить, почему тогда при последних встречах не смогла объяснить ему, кто он для меня и какое место занимает в моей жизни. После первых двух сообщений, пришел рапорт о том, что сообщение не доставлено. Я пыталась еще и еще, и в итоге поняла, что мой номер он заблокировал или просто сменил номер телефона. Почему-то постеснялась спросить у того же Дмитрия или
Марьяны. Ведь с ними продолжала время от времени созваниваться. Но оба, словно сговорившись, очень умело обходили всего, что было связано с Асланом. Даже, когда намекнула, что хочу раньше вернутся, посоветовали не торопится.
- Куда ты, только приехала, освойся сначала. Такая возможность! - пыталась заверить Марьяна. Какая к чертям возможность?! Но ругать ее или срываться не стала. Марьяна старалась держать нейтралитет. Она всех нас любила и занимать чью-либо сторону не желала. Хотя это и обижало. Возвращение на родину по причине смерти одного из члена своей неординарной семьи было не приятно. Я рвалась приехать и узнать, все ли в порядке с Асланом. Пуст он не узнает о моем приезде, да и никому не обязательно знать. Просто убедится, что все реально в порядке, как меня и пытаются уверить. Да, я зря сбежала — не спорю. Но никто и не пытался удержать. Мою просьбу не отпускать, Аслан проигнорировал. Что ж, у него были на это свои причины. Тем более, все, что между нами были, скорее всего, плод моей больной фантазии. Чем больше об этом думала, тем сильнее верила. Не знаю, может и ошибаюсь, но когда дорогой тебе человек уходит, неужели не попытаешься удержать? Или тут действует принцип: любишь — отпусти?
Качнула головой в такт своих мыслей.
Костя оторвался от телефона, заметив, что делаю шаги в его сторону. Изучающий взгляд над стеклами очков. Молча дождался, когда поравняюсь, и мы направились к машине.