Чешуя Змеедевы

17_Змеецарство

— Госпожа Змейка, госпожа Змейка! Я тебе пастилу принёс! Сам сделал. Она из ягод. Ты же ешь ягоды? Я у тебя в чашке их видел! — Хиван протягивал девушке-змее корзину с тёмным слегка поблёскивающим лакомством, которое было свёрнуто в небольшие рулетики и проложено тканью. — И корзинку я сам сплёл, мне дед Олан показал, как. У меня раньше не получалось, а теперь получилось. А пастила черничная.

— Спасибо.

— Попробуй!

— Сейчас… Подержи, пожалуйста.

Арриши вернула корзинку Хивану и ушуршала к себе в дом, чтобы через несколько минут вернуться с резной шкатулкой, в которой путешествовал деревянный Господь Шеша.

— Это тот самый? — спросил Хиван.

— Да, бабушка отдала Его мне.

— А она сама как же?

— А ей уже незачем. Ей Господь Шеша вживую является, стоит стол накрыть.

Потом Хиван с интересом наблюдал ритуал предложения пищи и цветов фигурке многоглавого змея, который был деревянный, но как живой. После ритуала она попробовала кусочек пастилы и сказала, что это очень вкусно. Хиван порадовался и хотел спросить, что ещё девушка-змея ест, но она уже начала рассказывать:

— Ты спрашивал, откуда у князя Шантара взялись ноги? Так вот, змеелюди, которые в достаточной степени владеют собой, способны принимать человеческий образ на какое-то время. Князь Шантар Шасс может поддерживать двуногий облик почти двое суток. И тогда, когда он освобождал сестёр своей невесты, он решил представиться человеком, чтобы люди в деревне его не испугались, и не решили, что очередной змеечеловек хочет забрать ещё больше девушек. Так вот, про этих самых девушек. После того как князь Шантар увёл их в Змеиное царство и женился на Лагде, он заботился о её сёстрах как о своих собственных и, когда пришло время, выдал замуж. Две из них нашли своё счастье с достойными нагами, поэтому они до сих пор живут в Змеином царстве, не стареют и не болеют, хотя уже стали бабушками. А третья влюбилась в младшего принца Золотого царства, который прибыл к нагам послом, и согласилась стать его женой. Он был человеческим юношей и не мог продлить своей жене жизнь, но сделал её очень счастливой.

Потом Арриши начала рассказывать про дочку князя Шантара и Лагды.

— Шаррис ничем не отличалась от других змеят, её ровесников. Единственное что, была более спокойной и миролюбивой, из-за этого её часто называли слабой и глупой, «никчёмным человеческим детёнышем» и ещё по-всякому. Дети бывают очень злыми…

— Ага, бывают… — согласился Хиван, вспоминая, как ему в своё время доставалось от сверстников за слишком светлые волосы и глупые вопросы.

— Но когда царь Сатэш искал себе жену, он выбрал именно Шаррис, потому что она единственная любила его по-настоящему и никогда бы не предала. На второй год их счастливой семейной жизни у них родилась я.

— Так я и думал! А как тебя зовут?

Девушка-змея рассмеялась своим чудесным смехом и сказала:

— Я думала, ты уже никогда не спросишь.

— Так раньше, вроде как, и не нужно было. А сейчас у всех в истории имена есть, и у тебя должно быть.

Арриши удивлённо покачала головой. Да, мыслил Хиван своеобразно. Даже обидеться не получилось. С царским достоинством, на которое имела право, она назвала своё полное имя и титул.

— Ариша! Красиво!

— Благодарю, — мягко улыбнулась змеедевушка.

Сегодня у неё тоже было дело: она собрала несколько крупных веток и чудным образом с ними работала, сначала обламывала самые тоненькие отростки, потом, держала ветку в руках, и через некоторое время с неё сама собой опадала кора, оставляя гладкую древесину. «Я направляю воздух между корой и стволом, вот она и отваливается» — объяснила она удивлённому Хивану. Затем девушка-змея подбрасывала голую ветку вверх, делала какое-то замысловатое движение рукой, и ветка, рассечённая на множество маленьких чурбачков, падала кучкой на заранее расстеленную плотную ткань. «Так действует воздушный клинок» — последовало пояснение. После этого мастерица брала чурбачки один за другим, скругляла их края маленьким ножиком и, зажав в кулаке, создавала в середине небольшое сквозное отверстие — получалась крупная бусина. Горка бусин росла, и рассказ продолжался.

— Как я и говорила, моя матушка рано покинула этот мир. Это случилось почти пятьдесят лет назад. Был очередной заговор, и заговорщики решили, что, если похитить меня и маму, отца можно будет заставить отречься от престола. Они не считали его достойным царства, обвиняли в том, что беглая царевна Шаани родила его неизвестно от кого. И мою маму они не видели достойной царицей, потому что её матерью была не змеица, а человеческая женщина. Отец не смог нас защитить, перед самым нападением в одном из дальних княжеств случился мятеж, и он отправился туда наводить порядок… Конечно, всё это было подстроено. Когда на нас с мамой напали, никого не было рядом, стража куда-то подевалась, а возвратные пути оказались перекрыты. Единственное, что я смогла, это позвать своего жениха. Его звали Карриш, и он учился создавать амулеты — украшения, дарующие мистические силы. Он подарил мне медальон, с помощью которого мы могли с ним мысленно общаться. О медальоне никто не знал, это был наш с ним секрет, по традиции мы не должны были встречаться и разговаривать до свадьбы, только обмениваться письмами и подарками. Однажды я пожаловалась ему в письме, что мне иногда бывает одиноко и грустно, когда папа и мама занимаются государственными делами, и он прислал мне этот амулет в подарок. Когда нам с мамой удалось ускользнуть и спрятаться, я позвала Карриша с помощью амулета, и он поспешил к нам, но перед этим ему пришлось сразиться с собственным отцом, который тоже оказался среди заговорщиков. Я плохо помню, что и как тогда было, но заговорщики нас нашли. Моя мама сражалась так, что уже никто не назвал бы её слабой и беспомощной. Сначала они хотели схватить нас обеих, но, когда стало ясно, что мама живой не дастся, они решили убить её, и похитить только меня. Когда мама получила смертельную рану, появился Карриш и подхватил её меч… В тот день я потеряла их обоих. Карриш был очень молод, он только начал осваивать боевую форму и мало что мог противопоставить опытным воинам, но он защищал меня на пределе возможностей и, лишь когда появился мой отец, упал замертво.