Честь, хлеб и медяки

Глава 18

Неожиданно Талису пришла в голову абсолютно сумасшедшая идея, что сидеть без дела? — проникнуть в гарем амира и еще раз попытать его наложниц. Только теперь он будет спрашивать не о красавице Акташе, а о ее служанке. Ведь им с Рупертом именно ее надо разыскать в первую очередь. А в гарем новых девушек доставили, может, они принесли новости с воли.

Осталось решить в каком виде предстать перед наложницами.

Одной из них? Вряд ли сопернице за любовь амира они что-то расскажут. Не побили бы, пока стражи не видят.

Евнухом? Талис мысленно рассмеялся, представив себя толстым бесполым существом. И ему ничего не скажут. Наложницы ненавидели их, как и стражников.

А вот…

Вряд ли в гареме известно, как выглядит повар или повариха амира. Мимо стражи и евнухов он пройдет незамеченным, а уже перед девушками предстанет в виде толстой тетки с подносом, на котором в изобилии будут лежать фрукты и сладкие лепешки.

Только бы не перестараться.

Талис незаметно выскользнул из комнаты Руперта, накинул невидимость и, стараясь ни с кем не столкнуться, поспешил на кухню.

— Вот это невезенье, — выругался он негромко, чтобы пробегающие мимо него слуги ничего не услышали.

Среди поваров и поварят не было ни одной женщины, впрочем, это и понятно — все они только в гареме, и молодые, и не очень. Но на кухне не обнаружилось и ни одного старика.

— Придется работать с тем, кто есть, — вздохнул Талис и подошел к ближайшему поваренку. — Возьми поднос, — прошептал он ему на ухо, — сложи на него…

Поваренок вздрогнул и как зачарованный стал выполнять приказы, зазвучавшие у него в голове.

— Ты куда? — напарник попробовал не дать ему покинуть кухню, но Талис ему этого не позволил.

— Амир приказал. — Рот открыл поваренок, но ответил за него Талис, зачаровывая своим голосом парня, вставшего у них на пути. Ничего, постоит немного на месте, а потом придет в себя, но ничего  помнить не будет.

Вышагивая, как на параде, поваренок дальше без помех дошел до нужного места. Осталось только перехватить у него поднос и исчезнуть за заветной дверью.

— Куда? — ткнул алебардой в толстую тетку стражник.

— Амир приказал угостить девушек, — произнес Талис, зачаровывая стражу.

Те вытянулись в струну и уставились перед собой.

Несколько минут у него было — плохо, когда магией владеешь не в полной мере — чтобы «договориться» с евнухами. Надо еще как-то умудриться сохранить фрукты и лепешки на подносе — без подношений наложницы говорить не станут — знал он их…

— Кто, говоришь, тебя интересует?

Ламия, самая старшая наложница придвинула к себе поднос с едой — ее давно к амиру не звали, поэтому за фигурой можно особо не следить.

— Сказка, — повторил Талис, — сказка о Повелителе Ночи, красавице Акташе и ее служанке. Как, кстати, ее звали? Кто-нибудь знает?

— Джуна, — раздался тихий голосок. — Только это — не имя, а прозвище, скорее.

— Иди сюда. — Махнула рукой Ламия. — Присядь рядом, расскажи, что тебе известно.

Тоненькая девушка приблизилась к Талису.

— У нее есть имя? — спросил он ласково.

Девушка кивнула.

— Она никому его не называла, — ответила она. — Прозвище получила из-за цвета волос. На него и откликалась.

— И какого цвета у Джуны были волосы? — Напрягся Талис. Он мог, конечно, догадаться, но лучше услышать.

— Рыжие, солнечные, — вздохнула девушка…

За дверью послышался топот множества ног.

Талис протянул молоденькой наложнице сладкую лепешку — пусть поест, уж больно худа. Надо, чтобы красотка их с Рупертом дождалась и подтвердила, что предъявленная ей Джуна и есть служанка Акташи.

Дверь с грохотом распахнулась.

— Где он? — рявкнул евнух, подскакивая к Ламии, продолжавшей спокойно наслаждаться фруктами с хлебом.

— Кто? — Та недоуменно посмотрела на него. — Здесь никого нет…

— А это откуда? — Евнух ткнул толстым пальцем в сторону подноса.

— Ах, это… — усмехнулась наложница. — Само появилось.

Она наелась и, изящно потянувшись, оторвалась от фруктов и лепешек.

— Налетай, девушки! — крикнула Ламия. — Этот обжора нас без ужина опять оставил.

Невидимый Талис быстро отпрыгнул в сторону, пока не затоптали, и прокрался мимо стражников, не решившихся войти в гарем вслед за евнухом. Может и не поздоровиться. Он вышел в коридор, перешагнул через зачарованного поваренка, продолжавшего сидеть под дверью в прострациии, и решительно направился в сторону комнаты Руперта. Можно уходить. На него теперь никто не обратит внимания — все будут заняты происшествием в гареме…

Дом мастера Талис разыскал без труда. Недовольно взглянул на двух невзрачных щеглов, крутившихся возле Руперта.

— Ну? — Выразительно тот взглянул на него.

— Все добыл. — Кивнул Талис. — Переодевайся и можно уходить.

— Нет. — Покачал головой Руперт. — Ночь на дворе. Из города нам не выбраться. А если я переоденусь в свои вещи, то и до ворот не дойдем. Так что… Сидим спокойно, пьем чай до утра. А на рассвете, когда охра не до конца проснется, попытаемся покинуть столицу.

Он перехватил узелок из рук Талиса и принялся в нем шариться.

— Это ищешь? — Талис подкинул на руке кошелек с вензелем караванщика Назара.

Руперт улыбнулся: и деньги их комнаты не пропали — это уже хорошо. Но там только серебро, а ему нужны медяки. Не может в кошельке у нищего, одетого в одежду с чужого плеча, находиться серебро. Странно это было бы. И где ему взять медь?