Честная плата

Честная плата

Сижу на краю ямы, от нечего делать разглядываю трубу. Старая чугунная. Кожура пакли обвисла, и на трубе расползается пятно ржавчины. Отвожу взгляд – а то скоро течь придется устранять.

Достаю из пакета «Улисса». Привет из прошлой жизни, мой якорь. Половины страниц нет – порваны, потеряны, стерты. Но в целом старина Джойс неплохо держится – корешок и обложка пока на месте. Погружаюсь в чтение.

– Работнички! – бубнит пожилая женщина и, опираясь на палочку, обходит яму. – Второй месяц без отопления!

Застегиваю оранжевую робу. Черт, действительно холодно. Но ничем не могу помочь. У меня дома и того хлеще. Обои висят лоскутами, диван сломан, стекла в трещинах. Меняю стеклопакет, а за день новая сетка появляется. Бывает красиво – похоже на снежинки. Посуда, понятное дело, давно разбилась. Ем из пластиковой. А к пятнам на штанах и рваным свитерам привык. Поначалу за Пирата беспокоился, но псу хоть бы что: здоровый, как теленок, с ног валит, когда бежит встречать. Большой, лохматый, глупый.  

Перестук каблучков. Девушка с интересом поглядывает. Симпатичная, лицо доброе. С такой хорошо кутаться в один плед и пить глинтвейн. Не про меня история. Хотя иногда думается, к черту все. Но к черту не получается. Все остается здесь, со мной. Заставляю себя отвести взгляд. Вовремя. Девушка поскальзывается, падает, ойкает. Сломала каблук.

Отворачиваюсь. Не жди, красавица, не подойду. Ты еще хорошо отделалась: ноги, руки целы.

Приезжают ребята – как водится в нашей бригаде – с утра уже навеселе. Спрыгивают в яму, долго возятся с инструментами.

Я асфальт подорвал, труба – их забота. Отбойный молоток лежит в сторонке. Беру с собой для проформы, чтоб зря начальство не дразнить. И так еле работу нашел, везде отказывали. Мне – с двумя образованиями и докторской степенью! Но кому охота вести умные беседы, когда под тобою ломаются стулья и все валится из рук? А в ЖЭКе вечно ломается и валится. Здесь приняли за своего.

Отхожу в сторону. «Улисс» под мышкой – чтоб не забыть, кто я, не сойти с ума.

Часто прокручиваю в голове тот день. В кармане дорогого костюма – билет на Кипр. В квартире – мебель хай-тек, чистота и книжные шкафы. А в цветнике перед парадной – издыхающий пес. Изо рта пена. Недоглоданная кость рядом. На меня что-то находит, и я отношу собаку к себе. Ветеринар предлагает усыпить, выставляю его за дверь. Смотрю, как тяжело дышит пес, и лихорадочно ищу выход. Знаю: еще можно что-то сделать. В гостиную заползает ночь.

– Что отдашь взамен? – спрашивает голос из темноты.

– Упорядоченную пустую жизнь, – смеюсь в ответ. – Больше ничего нет!

Уверен, это мне снится.

Утром меня будит Пират, лижет щеку, виляет хвостом. В тот же день выходят из строя все компьютеры в офисе...

Как бы сейчас поступил, зная, что меня ждет? Наверное, так же.

Оглядываюсь по сторонам. Облезлая стена дома, скамейка без ноги, оборванный провод в луже. Ведь я здесь не единственный волонтер хаоса. И как же хочется верить, что эта разруха и грязь – пусть не полностью, хоть отчасти – не лень, не безразличие, а просто честная плата за чьи-то счастливые жизни.