Четвертый дракон Амели

27. Спящая красавица

На следующий день традиционный обед невест всё-таки состоялся. Баронесса Дюамель, чуть покраснев, сказала:

– Милые девушки, поводов для беспокойства нет. Ее высочество принцесса Лабраденская в саду просто упала в обморок. Должно быть, сказалось волнение, которое вы все, я уверена, ощущаете. Она до сих пор плохо себя чувствует, поэтому будет вынуждена покинуть отбор.

– Ах, – воскликнула Элинор, – как жаль!

А вот графиня де Карильен не сочла нужным следовать правилам хорошего тона.

– Глупости! – фыркнула она. – К чему это притворство? Мы все вчера боялись, что не пройдем испытание, а теперь необходимость в этом экзамене отпала, не так ли?

– Да, это так, – признала баронесса. – Поскольку вас осталось трое, вы все можете быть допущены к финальному испытанию.

– А значит, – продолжила свою мысль Моник, – каждая из нас должна быть довольна, что это не коснулось нас, как бы печально для бедняжки Констанс это ни звучало.

– Надеюсь, ей уже лучше? – пискнула Элинор. – И мы сможем увидеть ее до отъезда?

Баронесса почему-то снова смутилась.

– Вряд ли это возможно. Состояние здоровья ее высочества пока не позволяет ей ни с кем встречаться.

Им снова разрешили гулять в саду и в парке. И Амели, надев плащ, решилась выйти из дворца – постоянное нахождение в апартаментах могло показаться подозрительным. Предполагалось, что она всё еще ищет принцессу.

Именно в парке она и встретилась с герцогом де Тюренном.

– Рад видеть ваше высочество в добром здравии, – поприветствовал ее старый маг. – Когда ночью ко мне прискакал гонец с известием, что одной из невест стало плохо, я не на шутку испугался за вас и за Элинор.

Они не спеша брели по длинной аллее.

– Ваша светлость, вы должны объяснить мне, что происходит! Нам с девушками ничего не рассказывают. Баронесса сообщила только, что принцессе Лабраденской стало плохо, и она возвращается домой. Но я чувствую, что ей стало плохо не просто так! Это как-то связано с нашей прогулкой в саду. Может быть, вы сочтете меня сумасшедшей, но я почти уверена, ее плохое самочувствие – не случайность.

– Дитя мое, – герцог де Тюренн остановился и пристально посмотрел на Амели, – вы должны пообещать мне, что наш разговор останется в тайне.

– Разумеется, – она ощутила неприятный холодок внутри себя.

– Понимаете, ваше высочество, вчерашнее происшествие слишком серьезно и может стать причиной международного скандала. Впрочем, вы всё поймете сами. Но сначала расскажите мне, что случилось в саду перед тем, как принцессе стало плохо.

Об этом Амели могла рассказать, не задумываясь – она уже столько раз излагала эту историю и Фернану, и придворным магам.

– Мы разговаривали с Констанс, сидя на скамейке. Она угостила меня яблоком. Я посчитала невежливым отказаться. Я откусила небольшой кусочек. Вкус мне показался странным, и сразу же закружилась голова. Но это продолжалось всего несколько секунд. А потом плохо стало уже Констанс. Она упала. Думаю, остальное вы уже знаете.

– И как вы сами объясняете это происшествие? – старик по-прежнему не сводил с нее взгляда.

Она поёжилась.

– Наверно, я не имею права так говорить, но всё-таки скажу – мне показалось, что принцесса хотела меня отравить.

Де Тюренн вздохнул:

– К сожалению, ваше высочество, вам не показалось. Принцесса Лабраденская, действительно, пыталась вам навредить.

– Вот как? – она поплотнее укуталась в плащ, но всё равно дрожала. – Но почему же плохо стало ей самой?

– Понимаете, дитя мое, когда я просил вас принять участие в отборе, я понимал, что это сопряжено с немалой опасностью. Мог ли я отправить вас во дворец без всякой защиты? Хотя, признаться, я не думал, что опасность может исходить именно от ваших соперниц. Словом, я наложил на вас заклятие магического отката. Любой, кто осмелился бы воздействовать на вас с помощью магии, сам получил бы тот урон, который пытался нанести вам. Бедняжка Констанс этого не знала.

Ей стало еще холоднее.

– Но если всё обстоит именно так, то значит, баронесса за обедом сказала нам неправду? Зачем?

– Поймите, дитя мое, – покачал головой герцог, – мы не можем обвинить дочь короля соседнего государства в попытке убийства. Тем более, когда она находится в таком состоянии и не может нам возразить. Быть может, она не хотела причинить вам серьезный вред, а всего лишь пыталась вывести вас из игры.

– Где она сейчас? И что с ней?

Вместо ответа старик взял ее за руку и повел ко крыльцу дворца. Они миновали несколько коридоров и подошли к апартаментам принцессы Лабраденской. Стража безропотно их впустила – до коронации принца Армэля именно де Тюренн правил Анагорией.

Они прошли в спальню – Констанс лежала на кровати – вытянутая в струнку, бледная, будто застывшая.

– Она умерла? – испугалась Амели.

Ненависти к сопернице уже не было.

– Нет, – успокоил ее герцог. – Она спит. Но это – мертвый сон. Она может пробыть в нём и несколько дней, и много лет. Мы уже сообщили обо всём ее отцу. Ее увезут в Лабрадению.

Амели стало жутко.

– Но разве никто из магов не может вывести ее из этого состояния?

– К сожалению, нет. Она сама вложила в яблоко заклятие сна. Она понимала, что это сильное заклинание. Никто не знает, как его снять.

Амели почему-то вспомнилась сказка Шарля Перро.

– А в нашем мире в одной чудесной книжке принцессу от такого же сна спас принц – своим поцелуем.

Она не стала уточнять, что это книжка – для самых маленьких читателей. Но и без этого старый маг не воспринял ее слова всерьез. Он просто покачал головой: