Четвертый дракон Амели

15. Соперницы

С другими невестами принца Амели встретилась за завтраком. Слуга довел ее до роскошной столовой, в центре которой стоял массивный длинный стол, и с поклоном удалился.

Остальные претендентки на руку и сердце будущего короля уже находились там. За стол еще никто не сел. Пожилая дама в строгом темном платье, увидев Амели, громко возвестила:

– Ее высочество герцогиня Лангедокская.

Она реверансом поприветствовала собравшихся в столовой дам. Они ответили ей тем же.

– Баронесса Дюамель к услугам вашего высочества, – дама в темном платье застыла в поклоне. – По распоряжению его королевского высочества герцога Ламанского я являюсь распорядительницей отбора. Рада приветствовать вас во дворце. Надеюсь, путешествие было не слишком утомительным?

Вопрос был продиктован элементарными правилами приличия и ответа не требовал.

Амели двинулась вслед за баронессой к своим соперницам.

– Ее королевское высочество принцесса Констанс из Лабрадении.

Из трех ее соперниц эта была самой красивой – высокая стройная шатенка с огромными голубыми глазами. У нее были полные губы, и улыбка на них смотрелась вполне естественно. Вот только в глазах принцессы был лёд.

А баронесса уже шла дальше.

– Ее сиятельство графиня Моник де Карильен из Каринии.

Жгучая брюнетка пронзила Амели враждебным взглядом. Росту она была небольшого и при тонкой талии обладала весьма приятными округлостями в нужных местах.

– Ее милость виконтесса Элинор де Леруа.

Племянница герцога де Тюренн была мила, но совершенно терялась на фоне остальных. Худенькая, со светлыми, но тусклыми волосами, она вряд ли была фавориткой этого отбора. А вот улыбка у нее была удивительно красивой.

– Рада познакомиться с вами, ваше высочество, – Элинор единственная нашла для Амели несколько теплых слов.

Амели искренне улыбнулась в ответ. Хоть кто-то действительно рад ее появлению здесь.

Они все впятером сидели за одним концом стола – наверно, для того, чтобы было удобнее общаться. Хотя общаться как раз никто и не хотел. Баронесса поначалу пыталась завязать беседу, но после каждой своей фразы натыкалась на молчание с их стороны.

Они отведали гусиного паштета, яиц под оригинальным соусом и фруктового суфле. Всё было восхитительно вкусным, и только нежелание привлекать к себе внимание удержало Амели от просьбы о добавке. Ей показалось, что все девушки ели с большим аппетитом, и потому когда графиня, не доев суфле, раздраженно отодвинула от себя тарелку, она посмотрела на девушку с удивлением.

– Нас кормят какой-то гадостью! – воскликнула Моник и поморщилась.

– О, ваше сиятельство! – растерялась баронесса Дюамель. – Если желаете, я велю поварам приготовить другой десерт.

Графиня покраснела от негодования.

– Вы что же, хотите, чтобы я ждала, пока какой-то поваришка приготовит новый десерт?

Баронесса нахмурилась. Вряд ли ей нравилось поведение девушки, но кто она была такая, чтобы одергивать невесту принца?

Амели решила, что это – удобный случай, чтобы заявить свои права на лидерство и заручиться поддержкой распорядительницы отбора.

– А, по-моему, десерт восхитителен! – она изобразила на своем лице должную степень восторга.

Элинор охотно поддержала:

– О да, совершенно с вами согласна!

Графиня не решилась на открытый конфликт с герцогиней Лангедокской, но решила отыграться на скромной виконтессе де Леруа.

– Конечно, – фыркнула она, – вряд ли ваша милость привыкла к королевской пище. Может быть, вы вообще первый раз едите суфле? Насколько я знаю, даже у себя в Анагории вы не были приближены ко двору. Не сочтите за дерзость, но я совершенно не понимаю, как вы решились участвовать в отборе? Вряд ли вы подходите на роль королевы.

И она смерила виконтессу презрительным взглядом. Та сразу поникла, сжалась.

– Ее милость происходит из древнего и весьма влиятельного анагорийского рода, – отчеканила Амели. – И она получила от его высочества герцога Ламанского точно такое же приглашение, как и вы. Надеюсь, вы не сомневаетесь в мудрости герцога? Если его королевское высочество счел виконтессу достойной своего сына, то как можете вы оспаривать его решение?

Если графиня и смутилась, то только на секунду.

– Я всего лишь хотела сказать, что Анагория заслуживает лучшей королевы.

Слёзы Элинор уже капали на белоснежную скатерть. Но девушка была столь кроткой, что не решилась ни словом возразить обидчице.

– Вы правы, ваше сиятельство, – кивнула Амели. – Анагория заслуживает настоящей королевы, и ею должна стать та, чье происхождение не вызывает сомнений.

Принцесса Констанс хмыкнула, баронесса охнула, а графиня сжала хрустальный бокал, который держала в руке, с такой силой, что тот разлетелся на осколки.

Незаконнорожденная дочь короля слишком хорошо знала об этом своем изъяне.

Амели могла бы добавить, что в этом они с Моник на удивление похожи – с той лишь разницей, что она сама родилась отнюдь не в королевском дворце. Но открывать свои тайны графине она была не намерена.

Вернувшись в свои апартаменты после завтрака, она сообщила Жюли, что, кажется, за этот час сумела обзавестись не только другом, но и врагом. Впрочем, этого следовало ожидать. На войне как на войне.