Читайте договоры

Читайте договоры

  Гул поезда вывел меня из прострации и петляние по сумеречным дворам города вновь продолжилось. Вот уже битых двенадцать часов. Возьми себя в руки, глава семьи, черт бы тебя побрал. Решения все ещё нет. Что ж, в таких случаях прямая дорога в бар. Где тут ближайший? А, вот, неприметный полуподвал. Ну и крысятник - ступени заблеваны, краска облезла, дверь разбухла, но я же сюда не жить пришел.

  - Бармен, коньяка на два пальца, - и вот угрюмый мужик с несвежей щетиной льет мой живительный нектар в стакан. Спустя каких-то десять минут меня накрывает хмельной волной. - А что, мужик, к вам блага цивилизации не доходят?

  Бармен скривил подобие ухмылки, от чего у трезвого человека побежали бы мурашки, ну а мне что, я ж кремень!

  - Так ведь не жить сюда люд приходит, скорей наоборот, от жизни... уйти, - злобная искра в его глазах меня не на шутку рассвирепила. Стоит тут за стойкой, упырь, бокалы, наверное, ни разу с открытия не протирал, но меня тут учить будет...

  - Слышь, благодетель рода людского, ты не отвлекайся, доливай.

  Опьянение как никогда легко размягчало мозги в кашу. Это от того, что натощак, наверняка.

  Часы пробили 11. Стоп. Как пробили? Поворачиваю голову - и впрямь, стоят около стены здоровые маятниковые часы. Мать моя женщина, раритет. Какого хрена столь дорогая штука делает в этом богом забытом месте? Но от дальнейшей логической цепочки меня уберег посетитель:

  - Часы не нужны, уважаемый?

  Взгляд тяжело то ли опустился, то ли упал на незнакомца типичной бомжеватой наружности - замасленный пиджак, курчавые волосы, недельная щетина и характерная шапка. Именно так в детстве я и представлял бомжей. Один такой жил у нашего подъезда и я с ним даже играл лет в восемь, когда...

  - Так часы надо? Хорошие часы, золотые, почти ролекс!

  - И чего в них хорошего, а? Небось, стянул на вокзале у кого, да и толкнуть пытаешься, вот хозяин тебе сейчас! - голова отказывается слушаться уже упорнее, со второго раза я таки обращаю глаза к стойке. К моему удивлению, бармена на месте нет. Что ж, тем хуже для него, или для меня... Рука нашаривает под стойкой бутыль, и содержимое её оглашает зал скупым бульканьем.

  - Мужик, возьми часы, тебе же надо, я вижу. Предлагаю почти даром, в кредит, так сказать.

  - Кредит от бомжа?! Дед, ты совсем охренел?

  - Не нервничайте, Вадим Викторович, с вашим сердцем это вредно.

  - Откуда, блять, ты знаешь меня? - взгляд фокусируется на незнакомце. Теперь этого человека едва ли кто-то может назвать бездомным: хорошо сшитый, но уже не новый пиджак, аккуратная борода и волосы собранные на затылке под хипстерской шапочкой - все вместе складывается в картинку респектабельного администратора, волею судеб оказавшемся на дне этой жизни и торгующего своими вещами ради того, чтоб прокормить себя и семью.

  Вадим погрузился в котел собственных мыслей. Вот жирным пятном на поверхности расплывается отчаяние - сказать жене, что они переезжают в трущобы, а питаться будут синтетикой, не хватит духу. Вот острой костью с остатками плоти плавает предательство - партнер, гнида, забил офшоры деньгами фирмы и радостно укатил в Белиз, оставив Вадиму самому общаться с фискалами и отрядом ОМОНа. А на самом дне росла горка суицидальных мыслишек - сыновей придется забрать из элитной школы, оплатить её денег уж точно не хватит, с домом, который он обустраивал 10 лет, тоже придется попрощаться...

  - Говорю вам, часы замечательные, они не только отмеряют время, но и хранят его.

  - Издеваетесь? Как можно хранить время?

  - А очень просто, как моток проволоки, но технические детали нам ведь не важны. Куда важнее, что вы сможете немного провернуть анкер в другую сторону. Семья и не узнает ничего, а дружок ваш получит по заслугам.

  - По заслугам, - как во сне прошептал я. Мысль о возможной мести, подогретая ударной дозой алкоголя в крови, захватила весь разум.

  - Тут всего то и надо - подписать расписочку, и часики ваши, - незнакомец протянул какую-то желтую бумагу, и я подмахнул не глядя. Часы пробили очередной раз, возвещая 11 часов вечера, мысль о неправильности этого события чуть не отрезвила меня, но странный тип протянул мне руку и визитку, я ответил машинальным рукопожатием и взял карточку. Та, как ни странно, оказалась не пластиковой и здорово резанула мне палец, тварь. Коварный народ, эти евреи, подумалось мне, хотя об этнической принадлежности незнакомца оставалось только догадываться. Я закончил вытирать кровь с ладони, и хотел было спросить, как использовать пресловутую способность часов, но мой визави исчез. В туалете, наверняка, а мне вот пора домой.

  Свалив в карман часы, расписку и карточку я поплелся к выходу. Невнятная череда мыслей не давала мне успокоиться. И, странное дело, в баре вообще никого не осталось - бармен и тот не вернулся ещё. Плюнув на этот срач, я распахнул двери. Дохнуло промозглым октябрьским туманом. Каждая ступенька давалась труднее предыдущей, накатывала головная боль, а мысли упорядывачивали свой бег. На тротуаре они окончательно поплыли по нормальным течениям и руслам, а беспокоящие звоночки слились в одну картинку - и облезлая краска, хоть в этой части города все было из пластобетона, не нуждавшегося в окраске, и странная ухмылка бармена, и двойной бой раритетных часов, и, наконец, волосатая рука продавца - готов поклясться, на пальцах сидели аккуратно подстриженные когти. Рука бешено ломанулась в карман, как часто бывает в спешке, не попала несколько раз, но вот на свет были вытянуты настоящие Ролекс. С одной лишь деталью - золото имело кровавый отблеск. Фонарь наверное... Кого я обманываю, господи...

  Вадим взялся за ручку завода и отщелкнул её в режим перевода стрелок. Нет ничего проще - очень чего-то захотеть, крутануть ручку против часовой стрелки и...