Чудище

Глава 10

Линнель растирает виски, не открывая глаз, но боль не отступает. На шее будто натягивается удавка, а горло раздирается от кашля.

– На, выпей, – у кровати появляется инспектор Гум.

Лин принимает из его руки кружку и осторожно пробует.

– Хватит, а то вырубишься, – Рони отбирает кружку и остаток выпивает одним шумным глотком. – Я добавил немного настойки, – признается инспектор, в глазах отражается блик от закатного луча. – Тебе не помешает расслабиться.

Лин безразлично кивает и откидывается на подушку. Кровать под ней жесткая, похожа на доски, застеленные старым тряпьем, а от подушки воняет затхлостью и пылью.

– Куда вы привезли меня? – хрипит Лин.

– Дом одного моего друга. Друг умер от передоза лет пять назад, а вот хижина осталась.

Прямые брови Линнель сдвигаются на миллиметр.

– У вас есть друзья?

Инспектор уходит вглубь квадратной комнаты, которая вмещает в себя крохотный уголок с плитой и желтым от налета рукомойником. Стол застелен клеенкой, два облезлых стула ровно приставлены к противоположным сторонам.

– Он был осведомителем. Друзьями мы были в интернате, до всего этого дерьма под названием взрослая жизнь. Есть хочешь? Я нашел пару банок с консервами.

Лин не уверена, что сможет проглотить хоть кусок, но живот сводит болезненным спазмом при упоминании о еде. Она косится на Рони, тот по-хозяйски включает свисающую на проводе лампочку над обеденным столом и вскрывает старую жестяную банку ножом.

Линнель подходит к столу и садится напротив Рони.

– Держи, – инспектор вкладывает ложку в открытую банку, – ешь, потом поговорим.

Он сам принимается быстро жевать, челюсть двигается, словно посаженная на шарниры. Лин пробует мясо и едва не опрокидывает содержимое ложки на себя.

– Другого ничего нет, – предупреждает Рони, не отрываясь от еды.

Лин заставляет себя проглотить несколько ложек. Непрожеванные куски мяса комом застревают в пищеводе. Девушка отодвигает от себя консервы и выпивает две кружки воды, желая избавиться от неприятного привкуса во рту. Рони не обращает на нее никакого внимания, полностью поглощенный едой. Он то и дело прикладывается к бутылке, пару капель падают на отросшую бороду.

Лин, не задумываясь, вытирает ладонью подбородок инспектора. Ложка замирает в воздухе, и комнатка стремительно тонет в густой тишине. Лин одергивает руку и прячет пылающее лицо за завесой волос.

– Что с тобой? Заболела? – интересуется Рони Гум, а Линнель еще сильнее вжимает подбородок в грудь.

Прохладные мужские пальцы касаются красной щеки. Лин отшатывается, стул под ней вздрагивает и начинает заваливаться назад. Рони просовывает четыре пальца за ворот платья и возвращает Линнель со стулом на место. Две ладошки хлопают по столу, волосы вспыхивают смоляным полотном, взметаются и опадают. Лин растеряно смотрит на своего спасителя. Инспектор довольный подмигивает и снова принимается уплетать консервы.

- Доедай скорее, тебе еще делать домашнее задание.

- Я, кажется, наелась, - Лин отодвигает от себя консервы и вытирает губы тыльной стороной ладони. – Когда я переведу, что будет дальше?

- А мне почем знать? Это твоя жизнь, переводи и вали к своим богам! Если только нет желания рассказать мне, кто проткнул твоего папашку?

– Какая вам разница, кто убил син Бери? – спрашивает Лин и выдерживает долгий взгляд инспектора.

– Я – инспектор. Это у меня в крови, – он облизывает ложку и взмахивает ее над головой.

Уголки губ против желания вздрагивают. Лин кусает щеку изнутри, но улыбка становится еще бесстрашнее.

Инспектор наваливается грудью на стол.

– Ну, или боюсь упустить возможность. Если потороплюсь, могу не заметить что-то действительно стоящее. Знаешь, бывает так, думаешь, что ты хочешь именно этот кусок мяса, ты его покупаешь, несешь домой, готовишь старательно, долго. И вот первый долгожданный кусок оказывается у тебя во рту, а ты вдруг понимаешь – рыба! То, что ты действительно сейчас хочешь – это та самая рыба, которую в магазине у тебя из-под носа увела худая патлатая тетка. И этот кусок мяса перестает быть таким уж сочным и вкусным.

Лин мысленно представляет, как длинные пальцы инспектора надрезают красный кусок мяса, растирают крупицы соли и перец на поверхности. Как, взлохмаченный, с легкой испариной на лбу, Рони Гум укладывает мясо на сковороду, и масло шипит и брызгает от радости. Как блестят от жира губы, когда Рони пробует мясо. Как прищуриваются в удовольствии глаза.

- Я хочу увидеть, какой вы, когда вам хорошо, - признается Лин. – Когда будете есть свой кусок мяса.

Инспектор подпирает кулаком щетинистый подбородок.

- Ты видела, как я кончаю, в том борделе, - напоминает инспектор. – Поверь, там мне было охрененно хорошо.

Лицо вспыхивает, Лин отводит взгляд.