Чудовища тоже хотят согреться

Чудовища тоже хотят согреться

У Северуса Снейпа и Беллатрисы Лестрейндж нет ничего общего. Она – леди из древнего и благородного рода, чистокровная, не утратившая, несмотря на четырнадцать лет в Азкабане, своей аристократичности. Он – жалкий полукровка из нищей семьи, всю школьную жизнь бывший предметом травли и насмешек, процарапавший себе путь наверх, вырвавший его зубами – никогда ничто не доставалось ему просто так. В обычное время они бы и не взглянули друг на друга.

Но сейчас время необычное.

Идёт война, по туманным улицам Лондона скользят чёрными тенями дементоры, на дорогах лежит грязный сероватый снег, а магловские телеведущие сообщают, что эта зима – самая холодная за последние десять лет. Иногда Снейпу в голову приходит, что даже самые страшные чудовища хотят согреться. Странная мысль. Он усмехается и откидывает её прочь – ему есть о чём подумать, кроме глупой сентиментальности.

Северус Снейп и Беллатриса Лестрейндж совсем не похожи друг на друга. Он всегда сдержан (Беллатриса зовёт его ледяным человеком), а сарказм его слов по ядовитости не уступает зельям, которые он варит в подземельях Хогвартса. Она полна огня и неукротимой, бешеной ярости. Иногда Беллатриса удивляется, как они со Снейпом ещё не убили друг друга. Хотя... надо заметить, несколько попыток было.

Этой ледяной зимой они встречаются чаще обычного – среди узких улиц, в заброшенных домах, на продуваемых всеми ветрами пустырях. Говорить им особо не о чем, поэтому они тренируются, бросая друг в друга заклятия. Беллатрисе становится смешно при мысли, что маглы могут слышать их выкрики и вспышки от заклинаний. Вот так и появляются легенды о привидениях и проклятых домах.

Она вообще часто смеётся, хотя на самом деле ей вовсе не смешно.

Северус Снейп и Беллатриса Лестрейндж совершенно разные. У него в прошлом детская любовь – рыжеволосая девочка с зелёными глазами, которую он предал и потерял. У Беллы – чудовище, бывшее когда-то прекрасным юношей (почти как в сказке!), и муж, к которому у неё даже были чувства. У каждого своя огромная неделимая боль. Тем удивительнее для них обоих эти встречи в безлюдных местах. Их дуэли очень быстро переходят в нечто большее, и ни Северус, ни Беллатриса не пытаются найти этому объяснения.

Беллатриса дикая и яростная во всём – целуя, она до боли кусает губы, обнимая, оставляет следы от ногтей. Любой другой испугался бы этой бешеной, неизвестно откуда берущейся страсти – но только не Снейп.

Он вообще отвык бояться.

Когда сил сражаться больше нет, они подолгу сидят рядом – молча. У Снейпа для таких случаев есть бутылка вина или огневиски и два бокала – у Беллатрисы сохранился хороший вкус, по крайней мере в том, что касается напитков.

Трудно найти более различных людей, чем Северус Снейп и Беллатриса Лестрейндж. Тем страннее им обоим то, что иногда они всё-таки находят, о чём поговорить. И это не предполагаемое предательство Снейпа, не война, не планы Тёмного Лорда. Беллатриса может сколько угодно изображать самую преданную сторонницу Волан-де-Морта, но где-то в глубине души (а есть ли у неё душа?) она устала от всего этого. Женщина может простить мужчине всё – кроме равнодушия.

Именно поэтому они со Снейпом говорят о вещах, совершенно не имеющих отношения к происходящему вокруг. Белла смотрит в небо до изнеможения, пытаясь отыскать звезду, в честь которой она была названа. Как-то она признаётся, что не может думать только о ненависти – иначе она сойдёт с ума. Ей нужно думать ещё о чём-то – или ком-то.

Северус вспоминает старую фразу о том, что звёзды видно ярче только в самой глубокой тьме. Вот только тьма Беллатрисы так глубока, что в ней совершенно ничего не разглядишь.

Однажды Лестрейндж заводит разговор о будущем. Что произойдёт, когда мальчишка Поттер будет убит, сопротивление подавлено, а Тёмный Лорд придёт к власти? Северус отмалчивается: он видит будущее без всякой кофейной гущи и глупых хрустальных шаров Сивиллы Трелони. Они оба – и он, и Беллатриса – умрут, и очень скоро. Странно, но эта мысль его не пугает. Он ждёт смерти, как ждут сна после долгого трудового дня, и впервые за много лет по-настоящему понимает Дамблдора.

Беллатриса не задумывается о смерти – она и есть смерть. Иногда Снейп думает, что, если бы жестокость была человеком, она имела бы лицо Беллы.

Но иногда даже чудовища устают быть чудовищами. А ледяным людям надоедает быть ледяными. Именно поэтому Беллатрисе и Северусу так нужны эти встречи в забытых богом и дьяволом местах, дуэли, поцелуи и привкус дорогого вина на губах.

У Северуса Снейпа и Беллатрисы Лестрейндж нет ничего общего – кроме одиночества. У них тёмное прошлое и беспросветное будущее, а в настоящем – одиночество, разделённое на двоих. И иногда, во время минутных затмений разума, каждому из них приходит в голову, что одна боль на двоих – уже не боль. Что в холодную зимнюю ночь чудовища забывают о том, что они чудовища. Что даже они могут согреться под светом звёзд.