Чудовище из третьего мира

Пробуждение раз...

- Вставай, пора одеваться – огромная ладонь тормошила ткань легко, пытаясь нащупать меня в кубометрах оранжевого шелка. Вадим подсел где-то по дороге. Вадим – это напарник.

Я выкупила четыре места в маршрутке вчера ночью с доплатой в случае наличия возможности. Это значило, что выкупила я одно место (спать на заднем ряду, пока нет пассажиров, никто не запрещает), а в случае, если машина забьется полностью, я должна буду либо уступить место, либо доплатить. Я выбрала доплату, чтоб меня не будили. Рисковала, конечно, сильно – этого водителя и его способностей к поиску людей я не знала. Набирают больше по сети, а это не предсказуемо. Иногда и аккаунт с рейтингом, и тачка ничего себе – а народу нет. Иногда наоборот – такое ржавое корыто, что, казалось бы, туда бы и за деньги никто не сел, а еще выбирает, кого везти. Этот особо не выбирал, и на мои условия легко согласился, и я решила, что шанс выспаться у меня есть.

Мы почти въезжали в город. Пригород, как всегда более новый, более футуристичный с виду, и менее благоустроенный на самом деле подсвечен вялыми красками зари. Надо переодеться, пока в салоне никого нет. А то этот может от безденежья прикинуться городским – я такое видела – выставят номер на стекло, подъедут к остановке, где работяги изводятся от желания попасть на работу. Водилы их специально маринуют, чтоб побольше разом набралось – тут стоит только дверь открыть – они мигом сами в салон забьются – и по газам, пока «законный» водитель не очухался. Четыре утра, семьдесят три минуты... Рассвет занимается...

Я, вытащив из-под одеяла руку, нашарила в сумке упаковку стерильных салфеток и опять накрылась с головой. Оставалась одна штука. Умылась ею вся целиком, начиная, конечно, с рожи, и заканчивая местами, к чистоте которых не предъявляются столь высокие требования. Дело за платьем. Потолок низкий, неудобно будет. Платье узкое как чулок, заныривать в него надо, вытянув руки над головой. Привычно паникую, когда черная ткань закрывает лицо и глаза, перекрывает дыхание. Вот, наконец, протащила его через плечи и высвободила лицо. Черт, пока я тут упражнялась, одеяло упало. Надеюсь, никто мою грудь не видел. Я стягиваю плотную ткань ниже, упругая резинка сдавливает живот, напоминая, что я со вчерашнего дня ничего не ела. Вот черт, подумала об этом, теперь эта мысль не отвяжется. Я поправляю сиськи, чтоб одинаково лежали, распределяю ткань по телу, швы строго по бокам. Ну вот и все. Я выбираюсь из своего кокона. Водила смотрит на меня ошарашенными глазами – вчера на мокрой от дождя ночной дороге он подобрал грязнулю с рюкзаком. Хотя это только шмотки грязные, сама я купалась, и даже волосы постирала в водопаде.

- Работа такая – улыбаюсь я – надо быть красивой. С переднего рядом с водителем ко мне оборачивается черный как баклажан негритенок, лицо блестит словно лакированное. Еще один пассажир? Вчера его не было. Интересно, куда он, без взрослых? Впрочем, пока он смотрит, руки его продолжают перебирать сложенную в стопку мелочь, считая на ощупь. Наверное, помогает, подбивая кассу.

На самом деле работы у меня нет и быть не может. Я из нижнего мира. А это значит, что никакого чипа, никаких карт и счетов, а без них, соответственно, никакого трудоустройства. Конечно, все это можно завести – никто не препятствует – только оплати нехилый штраф, за каждый месяц своей жизни, что ты прожил, не отчитываясь в соответствующие органы, либо объясни, почему оказался в такой ситуации – а это значит, сдать своих, всех, с потрохами – а этого делать наша кровь никогда не будет. В тех тяжелых условиях, в которых мы существуем, выживание зависит от взаимной поддержки, в нашем мире каждый обязан жизнью каждому из членов своего социума. Я тоже, по способностям, стараюсь помогать своим…  

Я ворую секреты. Устраиваюсь на фирме, говорю, такие дела, только приехала в город, всю жизнь на деревне у бабушки жила, сейчас, легализуюсь. Документы на рассмотрении. Даже отрывной бланк  им демонстрирую, что заявление подала. А что, заявления-то подавать можно, просто толку нет – отказы приходят. Но несколько суток до официального извещения у меня есть.

Тут главное знать, что хочет работодатель. А работодатель хочет ломовую лошадь. Еще хорошо им жалостливую историю рассказать, типа деньги нужны на операцию, кредит, брата из тюрьмы. Они людей с проблемами любят – таким деваться некуда. Потом тебя отправляют к специалисту, потому что сами они не в состоянии понять, хватит у тебя знаний для работы, или нет. Специалист – это самое тяжелое. Надо разбираться в вопросе. Именно поэтому я постоянно читаю. Конечно, я понятия не имею, как полученные знания на практике применить, да и работать не могу, не умею и не хочу. Специалиста надо просто впечатлить так, чтобы он сказал не «приходите, когда документы будут готовы» а «приступайте сегодня». Короче, собеседования проходить я умею. И в рабочем процессе разбираюсь очень быстро. Кто какую функцию выполняет, кто с кем спит, кто ворует, каким образом деньги мимо налогов проводят, но, самое главное, производство. Я ворую не производственные секреты (был бы секрет – давно бы растрезвонили), а налаженные работающие схемы, которыми еще проникнуться надо, понять их. Но если какую систему или базу взломать – с этим Вадим всегда поможет, а так из возможностей у меня – временный пропуск, да еще бывает полезно разболтать кого-нибудь из директоров, вот на этот-то случай и надо всегда красиво выглядеть. Не агрессивно, не сексуально (сразу подставу чуют) – а просто хорошо – этакая студентка четвертого курса, трудоголик в пятом поколении, куча сил, куча мозгов, молода, красива, сдохну рано – с такими боссы больше всего любят пооткровенничать. Тут тройной кайф – и жизни поучить, и себя в моем возрасте вспомнить, и на ноги мои полюбоваться.