Чуть-чуть счастья для себя

Чуть-чуть счастья для себя

И всё же это самый красивый цвет, не могу оторвать взгляда. Цвет свободы, цвет неба, цвет одиночества. Мне так не хватало его в детстве, теперь не налюбуюсь. Какими бы яркими цветами не пестрели карнавальные костюмы, с голубизной небосвода им не сравниться. Но люди вокруг этого не замечают. Они и так счастливы. Может, потому что они не одиноки? Все смеются. Улыбаются. Обнимаются. В такие минуты я забываю, что они просто люди.

Почему меня занесло в эти края? Я просто села на поезд, скиталась, пришла куда-то. Не знаю названия, думаю, очень скоро пойду дальше. Река, скамейки, музыка и веселье – это место точно не для меня.

Бутербродами и водой меня угостили, стоило только посмотреть в глаза молоденькой продавщице. Надо найти обеденную к вечеру или напроситься в гости.

Девушка в разноцветных одеждах и с разрисованным лицом завязала на моей руке воздушный шар и попросила улыбнуться. Это странно. С каких пор кому-то есть дело до меня? Люди, бегущие по своим делам, вот к чему я привыкла. Где же я оказалась?

Облако шариков наэлектризовало волосы. Девочка лет семи пронеслась мимо и вдруг решила залезть на мою скамейку. Она радовалась лету, взгляд метался от разнообразия красок, она не могла выбрать кого-то одного. Девочка махала шариками высоким людям. Толпа подхватывала атмосферу абсурдности, только я не человек. И мне не понятно происходящее. Что тут такого? Они могут быть яркими каждый день, как это происходит на Птице. Глупые люди, выбирающие цвета камней.

К захватчице скамейки подошли четверо. Похоже семья. Родители, сын и две дочери. Радуются, мне захотелось поймать волну восхищения. Но на самом деле мне хотелось стать частью этой семьи. Мне бы хотелось, чтобы в детстве отец катал на плечах. Но этого никогда не будет… или?..

   Можно было справиться и за пару дней. Но я плохо знала их язык, да, с моими способностями я могу понимать любой, а вот ясно ответить – слишком много вопросов, слишком много чар. Мне хотелось минимум вмешательства в жизнь. Поэтому на подготовку ушло всё лето.

Несколько раз я гуляла со старшей сестрой и выяснила всё необходимое. Людмила считала, что гуляет с подругой, а я вытягивала её воспоминания. Немного там, чуть-чуть оттуда и получилась новая личность, не самая полноценная, остальное нужно додумать.

Впервые фотографировалась. Когда снимала Людмила, всё казалось не так страшно. Но в специальном салоне было ужасно. Этот аппарат будто затягивал мою душу, до сих пор мне снится втягивающийся в стекло сгусток ослепительного света. Работник показал испуганную меня и сказал, что я будто на паспорт фотографируюсь, не знаю, что это… но зачем люди запечатлеют себя в таком странном состоянии? Парень долго пытался добиться, чтобы на карточках не выводилось перепуганное лицо, это получилось, когда он попросил не смотреть на камеру. Своё изображение я тотчас же поместила под стекло, странно это. Люди фиксируют внешность: рисуют, фотографируют, снимают. Мы же оставляем отпечаток души.

Самым сложным испытанием оказались походы по магазинам, но меня выручила Людмила. Да и я помогла ей разбавить гардероб яркими красками, себе я же купила много платьев голубых оттенков.

Оставалась только одна большая проблема, которую пришлось решить, подкараулив главу семейства после работы. И навязать ему мысль.

Подготовка не считается, вот когда закончу, тогда не буду использовать магию.

Ночью Людмила открыла дверь и пустила меня в квартиру. Я уже видела её чужими глазами, но находиться здесь удивительно.

Девушка отправилась обратно в кровать, а я зашла в комнату родителей. Безмятежный сон – лучшая атмосфера для закрепления чар. На Алексея и Светлану понадобилась около часа, боялась оставить лазейки для вопросов. Говорят ведь, что мать сильнее чувствует обман. Лучше сразу сделать всё чисто, чем потом вновь и вновь перекраивать их сознания.

В комнате сестёр я провела меньше времени – поменяла местами реальные воспоминания. О Людмиле мне было уже многое известно, а Злате всего семь. С Севой проблем не возникло, я просто послала ему все те же воспоминания, что получила его старшая сестра.

Остались мелочи. В столовой появилась новая рамка, кружка с именем, зубная щётка. Одежду уже как неделю назад разложила Людмила, дополнительную кровать купил Алексей, думая о том, что старшая дочь собирается переезжать на съёмную квартиру. Все подготовительные моменты я стёрла из памяти.

Так в семье появилась третья дочь. Дарья.

Первой проснулась Светлана. Она загремела посудой. Девочки в комнате крепко спали, я же глаз не сомкнула в предвкушении итога своих деяний.

Откинув одеяло, я направилась в кухню. Женщина разогревала пирог и жарила яйца. Она не обратила на меня внимания, и мне стало как-то робко. Всё же я никогда так кардинально не меняла жизнь нескольких человек, может, не получилось. Давно так не боялась…

– Даша, ты рано, – ласковый и тихий голос. Так должна обращаться мать к своим детям, да. Я множество раз слышала эту интонацию. У меня получилось.

Помимо языка и подготовки к внедрению, я немного научилась пользоваться техникой. Поэтому налить чаю не составило труда. Я наблюдала за кружением листьев, чувствовала аромат выпечки и считала себя счастливой. Обрести семью – невиданное сокровище, а смотреть, как мама готовит завтрак – бесценно. Каждый взгляд и улыбка. С каждой минутой я становилась богаче и откладывала едва уловимые моменты в сердце. Матери у меня никогда не было, даже не знаю её имени, сейчас эту дыру заполняет Светлана.