Чувствуй себя как дома

5. Захар [ДО]

Моя жизнь меняется. Как дырявый свитер с затяжкой: шевельнешься — приблизишься на шаг к смерти. Я натыкаюсь на Тору в школе каждый день. И сразу меня вызывают к доске, ставят двойки, ругают за невыученные уроки. Черная кошка, чтоб ее! Она здоровается со мной и подмигивает — что за чертовщина?! — по-сто-ян-но.

Но зато — не обзывается Кирпичом.

Не дубасит учебниками по башке.

Она просто роняет: «Привет».

Иногда предлагает орехи.

Но я боюсь ее настроения-сладкой-ваты — мой свитер наполовину распорот. Знает ли Тора, что я псих? Дошло ли до этой дурочки, кто разбил окно в Ласточке?

Я пообещал себе сохранить тайну. Пусть Хлопушка считает, что я нормальный. Что у нее завелось НЛО. Что мир сошел с ума.

Лишь бы я был обычным в ее глазах.

Как же я любил перед школой заходить к Ворону! Но Тора все испортила и тоже начала навещать дом утром. Я уступил. Теперь мое время — вечером.

Она наводит Облако.

Я навожу Облако.

Не сговариваясь, мы создаем расписание. Ворон спрашивает меня о Торе. Невдомек ему, почему мы до сих пор не объяснились.

Но о тайнах лучше молчать. Иначе какие это тайны?

По крайней мере, я так считал. До тех прекраснейших пор, пока Тора не разрушила наш распорядок и не явилась к Ворону вечером.

Застала врасплох, чего уж отмазываться. И вот я уже чувствую себя комаром, превратившимся в кашу от удара мини-ладошкой.

— Как ты меня нашел? — интересуется Тора. Хамка, даже не здоровается. — И что ты здесь забыл?

Она взлохмачивает кудряшки и морщится. Кармашек платья оттопыривается под весом содержимого. Я в курсе, что там, — пачка мелков. У нас одинаковые. Тора пришла наводить Облако, чтобы Ворон не скучал.

Мои щеки полыхают — температура поднимается, не иначе. Сколько там максимум? Сорок? Сорок два? А у меня пятьдесят. Я плавлюсь. Надеюсь, Ворон не расстроится, если я растекусь по полу кровавой лужицей.

— Что. Ты. Здесь. Забыл?

— Гуляю. А ты?

Я обычный мальчик, не кирпич и не шизик, люблю заброшки и играть в классики, честное-слово-поверь-пожалуйста-я-нормальный.

Ворон тихо хихикает. «Не смешно», — мысленно одергиваю его я.

— Это ты нарисовал кота, — подытоживает Тора. — Долго еще ждать?

— Чего жать?

— Правды!

— Мне было скучно, и я решил…

Она хватает меня за запястье. А коготки-то острые! Точно кошка.

— Я не буду обзываться, Захар. Неужели твой котелок до сих пор не переварил, что мы… два сапога пара?

На ее ресничках блестят слезы.

— Врешь.

Я высвобождаюсь и достаю мелок.

Тора дружит с кучей девчонок, которые не обзывают ее Кирпичом. Торины предки не твердят, что с дочуркой «что-то не так». Она не выращивает овощи. Ее не водят к врачу. Ей не пытаются удалить фантазию.

А я грызусь с Пашкой. Скармливаю унитазу кругленькие таблетки, как дохлых рыбок. Общаюсь с домами.

Вывод: Тора хочет забрать у меня Ворона.

— Я не вру, Захар, — всхлипывает она. — Я принесла тебе жареных орехов. Будешь?

Она протягивает мне целый кулек.

— Почему тебя не водят к врачам? Мы ведь психи, разве нет?

— Ласточка теперь меня слушается.

Моя кожа продолжает плавиться. Готов поклясться, на лбу огромными красными буквами проявилась надпись: «ШИЗИК».

— Поздравляю…

— Она сама выключила свет и заперлась, когда я легла спать. Я оживила ее пять месяцев назад. Она совсем кроха, мало что умеет.

Тора подается к часам Ворона и гладит их мизинцем.

— Что? — вспыхиваю я.

Штукатурка не сыплется, потолок не рушится. Дом подпускает ее к сердцу, словно это гребаный парк развлечений.

Предатель!

— Ворон, ты чего? Ты доверяешь ей больше, чем мне?

— Однажды она не побоялась штукатурки. А я побоялся швырнуть в нее булыжником, — хрипит Ворон. — Не обижайся…

— Да пошли вы!

Я бросаю кулак в стену и мчусь на улицу.

Небо заволокло тучами, сумерки размыли поселок. Я ускоряюсь, чтобы не исчезнуть во тьме, несусь мимо дремлющих домов и, когда внутри все не только кипит, но и болит, вырываюсь на пляж.

Да, предки ждут меня к ужину, но сегодня я опоздаю.

На берегу нет хижин — чем не идеальное место?

Море штормит. Шепчет, шуршит и плещется, но в школе нас не учат его языку. Сколько бы историй оно поведало?

Я снимаю ботинки. Волны облизывают ступни — холодно. Как раз, чтобы остыть.

Предатель, предатель, предатель.

Повелся на байки глупой девчонки, которая младше меня на целых два месяца! Нам с Вороном не нужны никакие Торы. Они все портят.

Девчонки всегда все портят.

А теперь я буду учить язык моря — с Zahnrad покончено.

Я возвращаюсь домой поздно. Предки ругают меня, когда я захлопываю дверь в спальню перед их носом. Матушка вновь жалуется бате, что со мной «что-то не так». Вновь предлагает мне съездить к доктору. Но я отказываюсь.