Чужая измена

Глава 1

– Исчезни! – Самсонов шипит сквозь зубы, едва я переступаю порог его кабинета, выдерживает длинную паузу и нехотя добавляет. – На время, Кир.

– Хм, – что-то подобное я предвидел, поэтому просто жду подробностей. Каждую мелочь в кабинете я давно изучил, ничего интересного.

– Тебя видели? Что ты ко мне пошел?

– Андрей, ты в себе? Маркиза по селектору объявила, что ты меня вызвал.

– Дура. Уволю! Но ты ведь не сразу…

– Успокойся, – мне не следовало дразнить Самсонова, с последним поручением я накосячил. – Никто меня не видел. Думают, я в кафе пошел. Обеденный перерыв.

– Уходи через комнату отдыха. И сразу в аэропорт. Седьмой маршрут.

– Седьмой?

– Оглох?

– Да вроде нет, – дергаю плечом, как сломанная кукла, дела обстоят даже хуже, чем я поначалу решил. Черт меня попутал нарушить собственные же принципы. Ответка прилетела слишком быстро.

– В аэропорт, – повторяет Самсонов и отворачивается к окну, давая мне несколько секунд на то, чтобы исчезнуть. Из его кабинета, из привычной жизни, из Москвы. Не работает здесь больше сотрудник Кирилл Нагорный, спец по чужим изменам. И не работал никогда.

Три шага до двери в комнату отдыха, пять шагов до балкона, прыжок вниз, второй этаж, легко. Еще пять шагов до калитки в углу двора. Не беру машину со стоянки, я ведь на обеде. Самсонов что-нибудь придумает про мое отсутствие для остальных, для Маркизы, своей секретарши. Например, скажет, что отравился ценный сотрудник винегретом в кафе, так поплохело, что сразу на скорой в больничку. В нашей компании это обычное дело. Внезапно заболеть. А то и не выжить после обеда.

Седьмой маршрут предполагал полную ответственность джина за свою жизнь. Как хочешь, так и спасайся. Контора, промышляющая мелким промышленным и персональным шпионажем, всегда в стороне. Когда Самсонов придумал называть своих поисковиков джинами, от английского выражения “поисковая машина”, все смеялись. А потом привыкли. Кирилл Нагорный лучший джин в офлайне, в поле. Был, пока не наделал глупостей. В настоящий момент я просто придурок, за которым охотятся и обязательно найдут.

Автовокзал, ближайший автобус до райцентра, на одной из остановок выхожу, возвращаюсь через заснеженный лес к дачному поселку. Те, кто вышли на остановку раньше, уже разбрелись по своим дачам, затопили бани и камины. Меня никто не запомнил. Мой дом на отшибе, в поселок я не заглядываю. У каждого джина есть тайное место. Документы, все необходимое для незаметной жизни. Вывожу из сарая мотоцикл. До аэропорта в соседнем городе доберусь, а там как повезет. На моей стороне опыт, зима и новогодняя суматоха.

На месте охотников за мной, я бы взял под контроль все аэропорты в ближних городах. Может и возьмут. Глупо схлопотать по мозгам, когда не знаешь, какой козырь у тебя имеется. Мой козырь – старая флешка, прихваченная из сейфа Мясницкого, врага нашей конторы. Впрочем, зря я считаю ее своей. Я иду седьмым маршрутом, нет ничего нашего на неопределенный срок у джина Кира. Я сам по себе. Спасибо Самсонову, что дал шанс сбежать. Мог бы сдать с потрохами.

Законы пишутся кровью. Одно дело знать это, а другое – прочувствовать на своей шкуре. Запрещено брать из сейфов, хранилищ и тайников любые предметы, если не собираешься пускать их по прямому назначению. А я взял. Влез к Мясницкому в квартиру, которую он тщательно скрывал, нашел схрон, сфотографировал все документы, что там были, и взял эту чертову флешку. Флешки лежали в стеклянной колбе, новенькие, блестящие, как разноцветные камешки. Я тряхнул колбу и наверх выскочила одна, серая, древняя.

Теперь поздно загоняться и рассуждать, что любопытство стоит дорого. Поздно ругать себя за то, что сделал чужие измены способом заработка. Залягу на дно, выжду. Продам пару-тройку пикантных секретов, наберу рейтинг заново. А может, стану пекарем или автосервис открою. Отвлекаю себя от мрачных мыслей, а сам выискиваю место, куда спрятать мотоцикл. Не то, чтобы жалко машинку, она свое отбегала, но если ее быстро обнаружат, мне же хуже. Въезжаю на полном ходу в сугроб между елками. Укрываю ветками и набрасываю снег. До весны спи, друг.

В аэропорту яблоку упасть негде. Не сидится людям дома рядом с елочкой. Кому-то нужны пальмы и теплое море. А кому-то горные склоны. Беру билет в Мурманск в бизнес-класс. Прячусь в вип-зале. Начинается посадка. Повезет, так увижу северное сияние. И тотчас понимаю, что сияние вспыхнет для кого-то другого. За годы работы чутье стало острым как игла. Впивается в висок. Делаю вид, что мне нужно покурить, сразу за кабиной для курящих дверь в служебное помещение. Ныряю в него в наивной надежде ускользнуть от преследователей.

Удача пока на моей стороне. Во-первых, какой-то раззява не захлопнул толком дверь. А во-вторых, что гораздо ценнее, я попадаю не в кладовку для швабр и прочей туалетной дребедени, а в коридор между внутренними, служебными помещениями. Пролетаю коридор насквозь, оказываюсь у внутреннего лифта и спускаюсь вниз. Там только служебное, двери с цифровыми замками. В принципе, не проблема влезть, но мне важнее не влезть, а вылезти. Сам себе напоминаю крысу, которая мечется из угла в угол в лабиринте.

– Кир, тихо, выход всегда есть и ты его найдешь, – шепчу негромко и, наконец, решаюсь открыть самую дальнюю дверь. В комнате может быть окно и я выберусь на улицу. Или спрячусь, отсижусь. На камеры, понатыканные везде, старался не попадаться, шанс есть.

Кодовый замок старый, по затертым кнопкам легко вычислить код. Жму, от сухого щелчка вздрагиваю, как от удара, аж руки затряслись. Придурок. Глупо нервничать. Сто раз в худших ситуациях бывал, наряженных, опасных и попусту не вздрагивал. Просто всегда знал, как буду спасаться, а сейчас не знаю. Комната рабочая, стол, включенная настольная лампа, старый комп, крутящийся стул. Высокий стеллаж, на полках груды бумаг. В углу кресло с драной обивкой. Но окно имеется. За черными шторами пыльные жалюзи. И, похоже, что сигнализации нет.