Чужие правила

Часть третья. 1-5

Глава 1

Это утро в шиномонтажке началось как обычно – с разгребания выпавшего за ночь снега. С лопатой в руках и сигаретой в зубах я выглядел, должно быть, сногсшибательно. Почему? Да просто мимо скакала какая-то блаженная (ну кто из вас бегает зимой в семь утра?), взяла вдруг и расстелилась на обледенелом асфальте. Шагах в десяти от меня. Я, как истинный кавалер, подошёл и… закопал её в сугробе. Ну серьёзно, не сдержался.

– Ай, что вы делаете? – завопила мамзель, отряхиваясь.

На ней была белая шапочка, светящаяся в полутьме, как прожектор, и такой же ослепительно-белый шарфик. Лица я особо не разглядел, но почему-то был уверен, что оно есть.

– Привет, – задорно бросил я и протянул пострадавшей руку.

Та схватилась за неё своей противной варежкой и намеревалась, похоже, встать, но без моей помощи это оказалось непросто. Подать-то руку я подал, но выручать блаженных не в моих правилах. Мне жутко хотелось поиздеваться над кем-то – это иногда веселее, чем чистить снег.

– Боже, только сумасшедших мне ещё не хватало! – причитала «сама такая», пытаясь подняться на ноги.

Мне едва хватило сил не завалиться с ней вместе.

– Ну, может всё-таки отпустите?

Она дёрнула свою мохнатую лапу и повторно кувырнулась в сугроб.

Это выглядело так забавно, что я не смог удержаться от смеха.

– Придурок! – обиженно буркнула мамзель, отползая в противоположную сторону.

Вот так мы «познакомились» с Рыжей. Точнее, у нас не было стандартного знакомства, с нудным «Это Женя, это Катя», так же как не было нормальных свиданий, и всех этих розовых соплей, что случается между влюблёнными вначале. Между нами, по сути, вообще ничего не было. Кроме жгучего желания, чтобы что-то всё-таки было. Но это позже. А пока…

Блаженная ускакала в потёмки, проклиная коммунальщиков и городских сумасшедших.

Глава 2

А теперь по порядку о моей нелёгкой доле. Родился, вырос, умер – это вы уже знаете. Что потом? Восстал из мёртвых и питаюсь кровью невинных барышень без в/п. Вру. На самом деле Бредом Питом из «Интервью с вампиром» я почему-то не стал. Так и остался просто Жекой Мартыном, всё тем же гадом и сволочью, каким всегда был.

Клиническая смерть, кома, реабилитация меня ничему так и не научили. Но стали основными занятиями на последние пару лет. Конечно, я многим обязан тем людям, которые были рядом. Особенно мелкой балбеске, что почти не отходила от меня. Не знаю, под чем она была, ведь даже матушка порой не выдерживала моих придурошных выпадов, но Катька терпела всё. И если разобраться, я действительно благодарен ей, и мне тоже жаль её… искренне жаль. Но… Я не собираюсь быть с кем-то из чувства благодарности или жалости. Считаю это низким и подлым делом. И пускай хоть все считают тварью, но сам перед собой я буду честен. Её не было и нет в моём сердце.

Много перемен произошло за это время. Отец ушёл от мамки, Серёга расписался, и у меня появился племяш. Маленький, щекастый, и тоже Мартынов. Полностью восстановившись, я удрал подальше. В соседнюю область, чтобы никто не достал. Там не было никаких бывших, никаких связей, и это позволяло начать всё с нуля.

Отношения с маман у нас сильно испортились. Она всё прессовала из-за Катьки, давила, чтоб одумался и её вернул. Это напрягало жутко. А едва они разошлись с батей, стала целыми днями выносить мне мозг… Моё ангельское терпение лопнуло. Не долго думая, я свалил из дома. Из дома и из городка. Поселился в первой попавшейся общаге, устроился в шиномонтаж неподалёку – так и началась моя «новая жизнь». Жизнь по «моим» правилам.

Глава 3

Кроме нашего, в городе было всего три шиномона, и первый месяц на новом месте выдался до неприличия рыбным. Да, вкалывал я, как проклятый, почти без еды, сна и отдыха, но зная наверняка, что не зря. И всё, как ни странно, у меня выходило ловко – клиенты не возвращались бить в бубен, начальник тоже был доволен и все «снятия» оставлял нам. Короче, за две «горячих» недели мы заработали столько, что можно было припеваючи жить целый год. С зарплаты приобрёл себе подержанную «пятёрку», а все остальные деньги переправил маман.

Когда поток спал, Костян «сорвал спину». Андрюха Старый – он тоже работал давно – предупредил, что такое бывает. В «межсезонье» совсем глухо, часто за день ни единого клиента, вот и обостряются различные болезни. Начальник, кстати, сам ушёл в загул, и остались мы втроём – я, Андрей и Саня.

Саню Студента взяли немного раньше, но, в отличие от меня, он оказался совсем деревянным. Даже не по пояс – целиком. Сколько с ним не бился Андрюха – а у Андрюхи, к слову, не нервы, а стальные канаты – так тот дуб ничему и не научился толком. И как он грыз свой гранит науки – для меня до сих пор загадка.

Однако кое-то нас с ним всё же сближало. Мы были ровесниками, за нами не числилось жён и детей, но дело совсем не в этом. Он чем-то напоминал мне Малого, а по Малому я действительно скучал. Я не мог с ним общаться и оборвал все контакты. Причина всё та же – Катька. По-моему, он до сих пор её любил.

Глава 4

Теперь расскажу подробнее о месте своей работы. Шиномонтажка представляла из себя небольшое зданице, а-ля строительный вагончик, с прилегающей к нему площадкой для тачек. Внутри небольшая комнатуха, по-нашему «курятник», и магазин. В магазине можно было приобрести шины-диски и переобуться «не отходя от кассы». За прилавком посменно сидели начальник и баба Вера.

Вера, или, как я её звал, баба Вера, совсем не старая, но очень вредная бабища, с которой у нас не заладилось сразу. Она сдавала пацанов по любому поводу, хоть и сама не чиста на руку, любила выпить и дымила как паровоз. Я старался держаться подальше, но порой она была так навязчива, что до скрежета зубов не терпелось ей всечь.

Как-то, греясь со Студентом в курятнике, мы услышали, что подъехал клиент. Выходить не хотелось – на улице минус двадцать. Я лежал на диване и пытался сообразить, чья же очередь. В предыдущую смену не было ни души, и вспоминалось с трудом. Кинул взгляд на Студента – тот трепал бомж-пакет с таким беззаботным видом, будто самого здесь нет. Но тут в стенку начала тарабанить Вера: «Ребя-ата, к вам!» Этого стерпеть было никак нельзя. Мы с Саньком переглянулись и одновременно сказали «К тебе».