Чужие правила

36-40

Глава 36

Мы подъехали к дому. Я повис на руле. Светало.

Минуту было тихо, как будто всё умерло вокруг. Потом как по щелчку защебетали птицы. Послышалось дыхание рядом.

– Жень, извини. Я наговорила тебе всякого. Просто ты обидел меня... Пойдём со мной? Тебе поспать нужно. Мне на подготовку к трём сегодня, выспимся.

Я поднял голову, но на Рыжую не смотрел.

– Нет, иди, я к двенадцати подъеду.

– Почему? Жень, ну хватит, правда. Я ж извинилась. Обещаю, больше не буду попрекать тебя прошлым. Всё хорошо у нас будет, не плачь.

– Ты дура? Я не плачу, – без эмоций ответил я.

– У тебя слёзы текут, – она вытерла мне щёку. – И кровь. Перестань губы грызть.

Она трогала моё лицо. Гладила, что-то вытирала, целовала. Мне было пофик на всё.

– Ладно, пупсик, увидимся, – и, чмокнув на прощание, вышла.

Наконец-то. Я закрыл глаза...

Очнулся от стука по стеклу.

Это был шеф. Поспешно вытер рукавом рожу, выперся из тачки.

– Доброе утро, Георгий Мих...

– Доброе утро, Евгений.

– Извините, Михаил Георгич.

Он разглядывал меня, как преступника. В паре метров стоял его бугай и чёрный «Лексус».

– Разочаровываете, юноша. Я думал, на вас можно положиться.

Да что ещё?.. Сколько времени хоть прошло? Неужели дочка уже накапала?

– Вы слишком мало спите, а значит, подвергаете Екатерину серьёзной опасности.

А, вот в чём дело.

– С чего вы взяли? – спросил я.

– А это видно. По вашему лицу, по кругам под глазами. Тренер жалуется, что вы не в форме. Ну и Катя мне сказала. Короче, так. Сейчас марш в гостевой дом и спать.

– Я не хочу сп...

– Это не обсуждается. Не зли меня, Жека!

А, катись всё!.. Я послушался. Как шавка, которой бросили кость...

– Просыпайся, пупсик, – Рыжая слегка щекотала мне спину. – Пора вставать.

– Который час? – пробубнил я.

– Полдвенадцатого. Скоро выезжать. Просыпайся уже. Смотри сюда...

Я приоткрыл глаз, покосился на «мисс жестокость».

– Смотри, это тебе.

Она демонстрировала какой-то бабский пиджак. Ярко-синий.

– Что за хрень?

– Пиджак, что не похоже?

Посмотрела сама, будто проверила.

– Он бабский.

– Дурачок ты. Не бабский, а женский. И не пиджак тогда уж, а жакет. Но это как раз мужской, и очень модный. Тебе к глазам будет супер.

– Ммм, – я уткнулся в подушку. – Где ты его выкопала?..

– Что? Как где? Купила. Я уже прошвырнулась по магазинам. Надеюсь подойдёт. У тебя какой размер, эмка?

– В душе не... – ответил я, вставая

– Ччч, – она приложила к моим губам палец. – Давай прикинем, надевай! Ещё песочные брючки к нему...

– Да хорош тебе, – брыкался я. – Не надену я это, не гони.

– Ну ладно тебе, Жень, – смеялась она. – Будешь у меня красавчиком. Пупсик мой.

– Хорош! – вскипел я. – Что за ванильные сопли? Хорош в меня ими брызгать! Не надену я это, сказал, отвали!

Она плюхнулась на кровать и надулась.

– Грубиян. А я тебе завтрак сделала! – кинула вдогонку.

Я направлялся в душ.

Глава 37

Из дома я свалил сразу после поминок на сороковой день со смерти матушки. Серж с Инкой остались.

За столом тёть Шура рассказывала мне про Дрона. Точнее, про «кажется, того самого мужика». Оказывается, он приходил как-то ночью, пока нас не было, устроил под окнами пьяный дебош, орал, как любит «какую-то Милу». На что тёть Шура, добрая душа, вызвала ментов. Дрон почему-то решил удрать. А на утро выяснилось, что под его колёсами погибла тридцатилетняя мама двоих детей. Вот так. А она была вообще не при чём. Как там говорил Серж? Шальная пуля?..

Это даже не любовь, а одержимость. Нездоровое, разрушительное чувство.

После того разговора я твёрдо решил сделать всё возможное, чтобы раз и навсегда вырвать из сердца эту занозу.

Переехал. Поселился в небольшой однушке в спальном райончике, недалеко от частного сектора. То есть до коттеджа шефа мне ходилось теперь пешком. С Катериной мы не ругались почти. Она привыкла к моим манерам, перестала лезть со своей «переделкой». Всё было нормально у нас. Только любви не было.

Как-то, дожидаясь Рыжую у ворот шаражки (она отправилась за документами), я увидел в толпе студентов Анжелку. Сам не знаю почему, но обрадовался жутко. Выскочил из «Мазды», подлетел к ней.

– Привет, красавица!

– О, боги! Женька, привет! – она тут же кинулась мне на шею.

Одета была в светлые джинсы и джинсовку, кудри собраны в хвост.

– ... Давно тебя не видела! Как ты?

– Кхм-кхм...

Тут я обратил внимание на высокого брюнета рядом. И кашлюн на него явно не спроста напал.

– Здаров, я Жека! – тут же протянул ему клешню.

– Привет. Денис.

– А, познакомьтесь, – спохватилась Анжелка. – Денис мой друг, Женька... Женька мой... Просто хороший знакомый.

– Вообще-то я твой самый-самый лучший на всём белом свете подарок, – ляпнул я. – Сама говорила.

– Он весёлый очень, – оправдалась Анжелка перед «другом».

Тот смотрел с недоверием. Наверное, решал, всечь мне уже или рано.