Чужое счастье

Чужое счастье

Ночь выползает на улицы исподволь, вкрадчиво,
Оком луны смотрит в окна – подолгу ли, мельком ли...
Я бы могла своё счастье сейчас поукачивать,
Будь у меня это счастье – дитя с колыбелькою.
Остров кровати и кошка по прозвищу "Пятница",
Приступы нежности, ласковых слов расточительство...
Я бы могла в мире снов от реальности спрятаться,
Будь у меня перспектива там с видом на жительство.

Вера Сергеевна Бутко

Вероника Аскольдовна Колесникова – обаятельная и эффектная, но весьма застенчивая, если не сказать больше – крайне стеснительная женщина, находилась в ранней поре очаровательного бальзаковского возраста. Проживала она одна на пятидесяти шести метрах комфортной городской жилплощади в добротном ещё пятиэтажном доме.
Квартира эта в довольно унылом состоянии по причине длительной неизлечимой болезни её хозяйки досталась Нике от бабушки.

Теперь, благодаря усердным стараниям и художественному вкусу, жилище можно было назвать уютным, даже миленьким.
Каждая деталь опрятного, ухоженного интерьера в стиле лирического романтизма была тщательно продумана и откалибрована.
Светлая мебель с резной фурнитурой, цветочные обои в пастельных тонах, струящиеся занавески, отполированный до безукоризненного блеска паркет, обилие зеркал, акварельные пейзажи, удобное кресло со стоящим рядом торшером, оригинальные, собственноручно пошитые мягкие игрушки, вышитые подушечки, книга, заложенная высохшим цветком.
Декорацию жилища дополняло белое пианино, выдающее впечатлительную натуру и музыкальные способности жилички.
Любой гость мог с первого взгляда определить мечтательный и весьма чувствительный характер хозяйки и тот факт, что живёт она одна.
Несмотря на то, что тридцатилетие осталось позади, она всё ещё была прехорошенькой: привлекательной, миловидной, подвижной и стройной.
При знакомстве, (возможно, просто лукавили), ей давали двадцать один, максимум двадцать два года, что было ей довольно приятно.
Со спины Нику и вовсе иногда принимали за школьницу, настолько пружинистой и лёгкой была её “летящая походка”.
С удовольствием разглядывая себя в зеркало, Ника неизменно отмечала привлекательность внешности.
Если добавить к образу стройность и гибкость, озорной взгляд, кудрявые от природы волосы, чистую бархатистую кожу, был достаточный повод рассматривать её как потенциальную невесту.
Однако с интимными отношениями у Ники были серьёзные проблемы. На её доверительное поведение касательно мужчин всех возрастов давил некий размытый негативный груз из прошлого.
Объяснить свою робость в обществе мужчин Ника не могла даже себе.
Несколько пережитых ранее романтических приключений: от детских и юношеских влюблённостей до увлекательного любовного переживания на отдыхе в Крыму не имели отношения к трагедиям или драмам.
Было что-то иное.
Ника несколько раз окуналась в романтические влюблённости, отдаваясь эмоциям и чувствам без остатка, а мужчины… на первом же свидании запросто могли оглянуться вслед проходящей мимо прелестницы, чтобы внимательнее рассмотреть пикантную декорацию анатомического пейзажа соблазнительной грации, даже когда держали её, Нику, за руку, даже если обнимали за талию.
А ещё… ещё они могли запросто разлюбить: ни за что, просто так. Приходили однажды и говорили – “прости”, не понимая, что такое поведение – настоящее предательство, почти убийство.
Мнение Ники о мужчинах можно было кратко обозначить словами Высоцкого – у них толчковая левая, а у неё толчковая правая. Ещё проще – несоответствие мироощущения, привычек и целей.
Вероника всегда ценила преданность и верность.
Её родители боготворили друг друга.

– Если бы папа не умер так рано… он бы никогда…
Ника грезила о большой и чистой любви, как у мамы с папой. О любви навсегда.
Она не была полностью уверена, что мама рассказывала правду, потому, что много раз ловила её на путанице в деталях, но оспорить или разрушить легенду не могла.
Лично ей хронически не везло с любовью.
Схожая судьба была у двух её подружек, у нескольких сотрудниц на работе, у двоюродной тётки, но они вели себя иначе: “жили – не тужили”, пользуясь тем, “что бог послал”.
Все одинокие женщины в один голос говорили о том, что нельзя ждать милости от природы, что мужиками нужно пользоваться как мясорубкой, телевизором или стиральной машиной: включить в сеть, нажать нужную кнопку и получить удовольствие. А потом забыть. До следующей оказии.
– И не важно, какие такие планы эти похотливые кобели строят, какие стратегии вынашивают в извращённом мозгу. Главное – чего сама хочешь. Вот!
Жить, мол, нужно так, чтобы себе самой завидно было.

– Дави на газ и лети-и-и! На тормоз нажать или заднюю скорость включить никогда не поздно. Если не залетишь. А посему, неважно, есть у любовника жена или подруга, нет ли её – употребляй сей спелый фрукт по прямому назначению: наслаждайся, сколько его потенция и твоя страсть позволят. Мужики нужны для того, чтобы доставлять женщине удовольствие. Больше они ни на что не годятся. Разве что деньжат иногда подбросят.
Ника подобным образом поступать не могла, хотя близости и любви хотела до судорог, до колик в животе и помутнения рассудка.
Ещё больше хотела замуж, но представить себя и его на одной жилплощади не могла: тщательно, до миллиметра и оттенка выверенный пейзаж интерьера не вмещал на её площади кого-то постороннего.
Был ещё дан лично себе зарок, что ни при каких условиях, никогда не разрушит чужую семью, не станет любовницей женатика, не опустится до статуса доступной и удобной девочки для утех.
И вот на тебе – вляпалась.
Встретилась Вероника совершенно случайно с институтской подругой по дороге домой.
Ну, поболтали бы и ладно: так нет же, Ритуля её в гости пригласила.
Отказывать Ника никогда не умела, хотя желания отправляться в путешествие по джунглям воспоминаний не было совсем.
Вероника не любила дотрагиваться до прошлого: воспроизводить картинки, ощущения и запахи, потому, что отголоски тех лет нисколько не радовали.
Жили они с мамой более чем скудно. Многое приходилось скрывать и камуфлировать.
Воспоминания юности, пусть самые замечательные, будили в ней сентиментальные ностальгические настроения, в которые она слишком легко погружалась, а потом долго не могла вынырнуть обратно.
Был период, когда ей пришлось лечиться от жуткой депрессии транквилизаторами и антидепрессантами.