Crazy Western.

Почти что начало.

Тот день сразу как-то не заладился. Не пошёл день. Тормозил. Стоял перед ним как небритый, пьяный дворник, который тебе перед автомобилем сугроб навалил. И говорил дерзко и с оттягом:

- А чё?

И вроде бы и в рожу дать нужно. А ведь не дашь. Потому что интеллигент. Потому что …. Да ещё куча там всяких потому что, но главное что интеллигент. А дворник это чует. Он может быть один не азиатский дворник на весь город остался. От того и «а чё?» его выглядит как насмешка. Как вызов выглядит. Вот такой вот начался день – как последний русский дворник.

Кроме дворника с утра ещё куча всяких мелких происшествий навалилось. Они по отдельности вроде так – ничего серьёзного. Но вместе выводят из себя. Выводят не по шуточному, по полной выводят из себя.

Спустило колесо. Пришлось доставать насос. Так как всё делалось впопыхах и быстрей-быстрей, он забыл выключить магнитолу. Колесо накачал, но сгорел предохранитель питавший магнитолу. Он же питал и прикуриватель. Вот так. Ни покурить не музыку послушать. Хотя курить он уже год как бросил.

На работу добирался в тишине. Тишина, конечно, была относительной. Все вокруг, куда то ехали, ревели моторами, гудели клаксонами и смотрели друг на друга в зависимости от вида стекла, кто то тонировано, кто то напрямую глаза в глаза, не скрываясь и не прячась, иные смотрели из- за шторок, как под вуалью. Пассажиры общественного транспорта смотрели сверху вниз на водителей автомобилей и чувствовали себя в этой утренней пробке падишахами, восседающими на слонах и непременно первыми, уезжающими по выделенной полосе. Так, и должно было быть. Но так не было. В этой огромной утренней пробке никакого верха и низа уже не существовало, не существовало никакой иерархии. А как в преисподней. Где души праведников уже отобраны, а остались только мы – грешники. И для нас уже кипит и пенится один здоровый дорожный котёл! И все мы едины, едины в общем желании – поскорее куда-нибудь доехать.

Ясное дело, что после такого начала дня и его продолжение было скомкано. Как комкают ненужный, неудачный лист бумаги, превращая из гладкого в ребристое, а из белого в грязное и засаленное.

В коридоре к нему подскочил сотрудник его отдела. Это был один из тех сотрудников, который держится в коллективе за счёт феноменальной прозорливости и дара предвидения. Вот и сейчас он как-то так залихватски подскочил, как будто хотел вырвать сразу три ребра, потом передумал и отделался только словесной отповедью.

- Нас не утвердят. Реклама не пошла. Четыре проекта рассматриваются. Мы в аутсайдерах.

Вот так вот! С места и в карьер! Без шансов, без вариантов. Тон такой деловой, деловой, а глаза заискивающие, заискивающие. С отпечатком вечного предложения дружбы в зрачках.

«Зачем тебе моя дружба? У тебя же не может быть друзей. У тебя только начальники и подчинённые. А говоришь ты мне, что бы совесть свою оправдать. Наверняка уже себе другое место ищешь. Скатертью дорога».

- Голосования ещё не было. Давайте не будем спешить.

Всё вежливо и интеллигентно. Ну, прям так же как утреннему «последнему русскому дворнику». Ведь так и нужно отвечать подлости, ни скатываться же на одну волну с ним. Подлость ретировалась, поджав хвост. Пару раз обернулась. Посмотрела вслед. Оценивающе посмотрела. Думала наверно, не сделать ли ход назад. Она умна эта подлость.

Но нет, не сделает. Потому что всё это у него лишь бравада. Пшик. За которым стоит обида и злость. Но их нужно прятать, а бравада пускай будет. Пускай стоит как Пересвет, дожидаясь Челубея.

А на самом деле всё плохо! Заниматься три месяца проектом. Знать что у тебя лучший материал и, что самое главное – лучшая концепция. А ещё, у тебя есть убойный слоган – «Беги! Если не можешь ползти!»

И всё это рушится. Всё крушится и разваливается под напором чего-то мелкого, снующего и копошащего. Под напором этой склизкой массы всяких там подленьких сдержек и противовесов. Когда кто-то где-то кому-то что-то должен. И за это кто-то кого-то поддерживает. Ставит на своего. А ты ничей и значит, ставка на тебя прибыли не приносит.

- А может быть стать чьим-то? Окунуться во всё это болото? Квакнуть в последний раз на поверхности и погрузиться в эту жижу. В ней тебе сразу присвоят твой ранжир, оценят силу твоей преданности, и поставят на нужное место. Так что бы твоё «ква» не диссонировало, а было твёрдым и громким. Звучало в нужное время и в нужном месте. Не выбивалось из общего хора.

С такими мыслями, он досидел до обеда. Что-то правил. Что-то изменял в тексте презентации. Доделывал, скорее на автомате. Потому что привык доводить всё до логического конца. Доделывал, осознавая, что теперь весь этот рекламный проект будет отправлен в утиль. Что чей-то протеже, выложит на стол босса гораздо худший материал. Но для его поддержки и предания его карьере стартового пинка, этот проект будет принят. А твой завернут.

- А катись всё….

Кафе находилось на нижних этажах. Кажется на третьем. На террасе. Внизу огромный холл с лифтами и магазинами одежды. Он всегда специально садился у самого парапета, что бы лучше видеть происходящее внизу. В холле постоянно происходили, какие-то мероприятия. То чемпионат по гиревому спорту, а до этого первенство по армрестлингу. Было забавно кушать суп и смотреть на красные от напряжения лица гиревиков или борцов армрестлинга. Даже когда там ничего не происходило, он просто смотрел на проезжающих, на лифте людей и это помогало отвлечься.

На этот раз спорта не было. Было детское представление. Приближался Новый год. У стены стояла елка, и вокруг толпились нарядные дети. Ведущий, довольно пожилой человек, облачённый в костюм клоуна, разыгрывал с детьми всевозможные конкурсы. У него было два помощника. Один в костюме дятла, другой зайца. Все ждали прихода Деда Мороза и Снегурочки. Обычный Новогодний утренник, но что-то заставляло сомневаться в его обычности.