Цугцванг

Цугцванг

Цугцва́нг —

положение в играх,

в котором любой ход игрока

ведёт к ухудшению его позиции.

Больше всего на свете она любила солёную рыбу и шахматы. Посреди ночи могла стащить из холодильника огромную плотву и разорвав на лоскуты, сглодать за очередной партией. Играла как одержимая - помимо двух компьютеров и ноутбука, установила игру на планшет, мобильный и даже на телевизор. Всюду по дому были расставлены доски с разноцветными шахматными фигурами: чёрными, белыми, красными, голубыми, зелёными, фиолетовыми и даже прозрачными. Шахматы были сделаны из кости, пластика, дерева, металла, оникса, кристаллов редкого кварца. Были и раритетные наборы – бронзовые, золотые, хрустальные с настоящими рубинами.

Магнитная доска с маленькими сине-белыми фигурками – партия против игрока из Сиэтла. Бронзовые тяжёлые римские легионеры – игра с француженкой, чемпионкой своего города. Сделав ход, Рада любовно гладила пешки, заботливо поправляла ладьи, протирала спиртом слонов. Без этой процедуры шахматное войско давно бы пропахло рыбой.

Встретились мы случайно. Я доставил Раде посылку. Позвонил в дверь, открыла девушка со вздёрнутым носиком и слегка раскосыми глазами. Она сразу меня узнала.

– Ты ведь Вадим?

– Д-да. Вадим. Вам посыл…

– Не помнишь меня? Радмила. Валерина сестрёнка.

В детстве я возил Раду в коляске. А однажды решил прокатить Валерку. Колесо подвернулось на первом же повороте. Печально и торжественно я нёс поломанную коляску перед собой. Валерка шёл сзади. Он высоко задрал голову, чтобы кровь из носа не залила майку с лисичками.

Когда их семья переезжала, я бежал за грузовиком, едва сдерживая слёзы. Валерка, нахохлившись сидел на бауле. Он придерживал коленями горшок с фикусом. В своё время мы истыкали отвёртками все корни, чтобы не поливать. К сожалению, фикус выжил. А вот отвёрток, отобранных бабкой, было действительно жаль. Солнечный зайчик от огромного зеркала ослепил меня, и я на полном ходу влетел в фонарный столб. Переезд Валерки был первой, по-настоящему серьёзной трагедией в моей жизни. А потом мы как-то потерялись.

– Радочка привет, как ты? Выросла, постройнела, не узнать. Сколько тебе было, когда переехали? Девять?

– Десять.

Она пригласила меня в квартиру. Тогда я впервые осмотрел этот шахматный мир.

– Вот это да. Время летит. Как Валера?

– Валера умер. Повесился.

Посылка выскользнула из моих рук.

– Осторожно-о-о-о! Доска очень хрупкая. Слоновая кость.

Рада бросилась распаковывать посылку и вытащила на свет великолепные шахматы богатого молочно-каштанового цвета.

– Ты треснул их! Посмотри на крышку! Ты треснул их!

Щёки рады покраснели, а нос начал дёргаться, словно она вот-вот заплачет. Я не знал, что отвечать. Говорил что-то про фирму, которая возместит ущерб, пенял на мизерную зарплату. Рада кричала, плакала, в истерике кусала костяшки пальцев.

– Радочка, хорошая моя, я всё отработаю. Я тебе обещаю. Сколько они стоят? Сколько?

Я взял доску в руку и понял, что Радин длинный каштановый волос налип на перламутровую поверхность. Убрав его, я вернул доску Раде. Жадно вцепившись в шахматы Рада, быстро послюнявив палец, начала тереть доску в районе Е6. Убедившись, что всё в порядке, она мгновенно побледнела и бросилась мне на шею.

– Мы сейчас же с тобой сыграем. Прямо сейчас.

Она стала расставлять бежевые и коричневые фигуры. С густым, солидным стуком шахматы занимали свои места на доске. Я взял одну из ладей. Тяжёлая для своих размеров фигурка чуть не выскользнула из моих рук. Мастер потрудился на славу. Я отчётливо видел каждый кирпичик, каждый зубец. Приятная прохлада натурального камня. Рада, забрав у меня ладью, поставила её на Н8.

– Твой ход.

– Радочка, миленькая, прости, но я должен срочно ехать. У меня ещё столько заказов.

– Тебе нужны деньги?

Я привык отвечать «да» на этот вопрос, но на самом деле не знал ответа. Наверное, деньги нужны тем, кто умеет ими пользоваться. У меня же их никогда не было, всю зарплату я отдавал родителям.

– Меня уволят с работы.

– Ну и пусть. Сколько они тебе платят?

Я назвал цифру.

– В долларах.

– Четыреста. Нет, пятьсот долларов. Если с бонусами, то…

Она подошла к шкафчику. Из под белья достала пачку купюр и протянула мне.

– Дома много не держу. Вот возьми. Я буду платить тебе тысячу долларов в месяц.

– А я?