Цвет моих крыльев (марготта-2)

Глава 13. Старые знакомые

 

Следующие три дня я проторчала дома.

А всё потому, что врач, которого Муллен пригласил, чтоб меня осмотреть, бодро наплёл Хозяину что-то о сотрясении мозга, сломанных рёбрах и опасности внутреннего кровотечения. Врал, конечно. С самого начала было понятно, что чем больше болезней он перечислит, тем плотнее будет набит кошелёк, который ему достанется. Поэтому щедрый на диагнозы доктор ушёл домой счастливый и богатый, прописав мне постельный режим и кучу всякой лекарственной гадости.

Гадость питьевую я без зазрения совести вылила в окно, гадостью мазеобразной запустила в кого-то из слуг, ворох бинтов зашвырнула в угол за ненадобностью… А потом пришёл хмурый Хозяин, и пригрозил привязать меня к кровати, если я сейчас же не угомонюсь.

Пришлось пообещать вести себя прилично.

Честно говоря, это было не так уж и сложно. У меня не было совершенно никого желания носиться по дому или, тем паче, выходить на улицу. Даже разговаривать ни с кем не хотелось.  И, что самое странное, все это понимали. Поэтому желающие меня навестить появлялись обычно ночью и на цыпочках. Предполагалось, что я в это время сплю и ничего вокруг не замечаю. Не учли непрошеные гости одного – спать мне тоже не больно-то хотелось. Стоило поудобнее устроить голову на подушке и расслабиться, как перед глазами начинали появляться красочные образы. То разгромленный Таин, то пышущий огнём дракон, то какие-то нереальные эльфы с накладными ушами, то Флай с пробитой головой. Чаще всего, конечно, Флай.

Чувства, которые я испытывала при каждом таком «явлении», назвать добрыми невозможно было при всём желании. Был там и стыд, и жалость, и страх, и какая-то неясная, почти физическая, боль. И, что самое страшное, до меня наконец-то начало доходить, что это навсегда. Совсем навсегда. Никакой смутной надежды, никакой слепой веры в чудо. И не увижу я его больше нигде, разве что в этих кошмарах на границе сна и яви.

Муллен меня даже на похороны не пустил. Официально – из-за проблем со здоровьем, а на самом деле  - кто его знает. Может, боялся, что взбешённые родственники на клочки порвут. Я бы на их месте так и сделала.

Нермор меня, правда, рвать не собирался. Даже зашёл проведать. Как и все – ночью, и стараясь особо не шуметь. Постоял над кроватью, посопел, выдавил из себя: «Бедная девочка», – и понуро удалился. Я всё это время благоразумно «проспала».

Пару раз забегала Тьяра. Встала в дверях, полюбовалась на мой точёный профиль в лунном свете, и сбежала, пока её не засекли за столь недостойным занятием.

Сквозь стенку заглянул призрак Алленовской няни. Прозрачная старушка сначала повздыхала над моими синяками, потом почуяла, что я не сплю, обозвала симулянткой и испарилась.

Как минимум по одному разу отметились все слуги. Наверное за неимением телевизора лицезрение побитой меня доставляло им непонятное эстетическое удовольствие. Подробностей о произошедшем они, естественно, не знали, но слухи по городу уже пошли, причём весьма разнообразные. Самая бредовая версия гласила, что Флая, пардон, залюбила до смерти всем известная госпожа Соланж Оре (так, оказывается, звали зеленоволосую никсу), а я попыталась его отбить, за что и пострадала. А в самом популярном варианте значилось, что Нермор-младший пытался  меня изнасиловать, а я слишком активно сопротивлялась… и досопротивлялась!

Кажется, одна из служанок придерживалась именно этой гипотезы, потому что каждое своё появление она сопровождала скорбным вздохом и фразой «Эх, такого парня загубила!». Однажды подобное постоянство ей наскучило, и упрёк сменился на «Эх, такому парню не дала». В девицу тут же полетел сапог, а я вдруг осознала, что не могу больше сидеть в четырёх стенах. Тем более, что чувствовала я себя непростительно хорошо. По крайней мере, физически.

Хозяина, который мог бы меня остановить, дома, к счастью, не оказалось. И я, наскоро умывшись, и на всякий случай прикрыв уши заклинанием, выскользнула за дверь.

Пройти удалось ровно до ближайшего угла. Потом «кузина» Тьяроника, так некстати попавшаяся навстречу, обозвала меня дурой, подхватила под руку и потащила обратно.

- Ты себя в зеркало видела, чудище эльфийское?

- Нет, - созналась я. – А что, всё так страшно?

- Скорее, смешно! – «обрадовала» Тьяра, втаскивая меня в свою комнату и ставя перед фактом. В роли факта оказался большой платяной шкаф с зеркальными дверцами. И то, что я обнаружила в отражении, действительно выглядело весьма необычно. Мою академическую форму, конечно, постирали и кое-где даже зашили, но менее потёртой и мятой она от этого не стала. Да и пятна крови не везде отошли. Рубашка выглядела так, будто ей до этого неделю мыли пол: воротник и манжеты обмахрились, часть пуговиц канула в небытие, а остальные были от разных комплектов. Вкупе с желтоватым, почти сошедшим, синяком на щеке и ссадиной на лбу – зрелище получалось душещипательное. Из серии «Подайте бедному эльфу, ветерану неначавшейся войны».

Пока я разглядывала себя в зеркале, Тьяра вытащила из шкафа скромное чёрное платье, расставила на туалетном столике десяток баночек с непонятным содержимым и приготовилась священнодействовать.

- А это обязательно? - недоверчиво спросила я, изучая на просвет одну из склянок. В тёмной жидкости плавало что-то, подозрительно напоминающее отрубленный палец.

- Зато через пол часа от твоего фингала и следа не останется! – пообещала начинающая некромантка.

- Что это ты вдруг так обо мне заботишься?

- А что, нельзя? – огрызнулась девушка. – Может, у меня материнский инстинкт проснулся! Или просто поэкспериментировать захотелось. Не на нянюшке же опыты ставить. Кстати, ты знаешь, что она здесь?

- Ещё перед отъездом выяснила. Подслушала случайно один из ваших уроков. Это она тебе мозги вправила, чтоб ты на меня не кидалась?



Отредактировано: 05.04.2016