Цветочек

Пролог

         По лесу разносился гулкий топот лошадиных копыт. Трое всадников мчались один за другим по узкой тропе, черные кони вспарывали могучими копытами утоптанную землю. Всадники были напряжены и готовы к любой опасности. Левой рукой они держали поводья, правая же покоилась на рукояти простых солдатских мечей, украшенных оттиском королевского герба. Лес постепенно редел. Напряжение усиливалось. По донесениям разведки, к деревушке, что находится за этим лесом, направляется отряд гоблинов.

         Лес резко оборвался, сменившись пахотными полями по обе стороны тропы. Сквозь сплетенные, словно огромный зеленый купол кроны показалось голубое небо, рассеченное серыми полосами клубящегося дыма. Отряд опоздал, деревня была разрушена, а жестокие кочевники уже наверняка ускользнули от стражей порядка, прихватив с собой все, чем была богата эта деревушка. Мужчинам были отчетливо видны руины и черное пепелище, которое осталось от этой крохотной деревеньки. Подъехав вплотную к сожженным, еще дымящимся от недавно унявшегося пожара домикам, наездники спешились и достали мечи. Пусть и кажется, что здесь никого нет, но не стоит пренебрегать осторожностью. Мужчины переглянулись и разошлись по узким улочкам, высматривая среди копоти и обломков выживших. Через пару часов, окончив обыск, они встретились у единственного нетронутого здания. Храм пяти Богов. Выполненный из белого камня он будто сиял на солнце, так что больно было смотреть. Дым и копоть пожарищ даже не оставили на стенах чёрного налета гари. Это было странно. У диких племен гоблинов свои боги, других они не признают и презирают. Во всех деревнях, разрушенных этими тварями, не оставалось ни одного целого здания. И ни одной живой души.

         Старший из стражников подошел к тяжелой мраморной двери и отворил ее, держа меч наготове. В храме, перед каменными изваяниями богов и богинь горели свечи, но света было слишком мало, чтоб разглядеть, не затаился ли кто, в темных углах выжидая неосторожную добычу. Вдруг за статуей богини Эльсетрии будто шевельнулась тень. Воин медленно подошел, готовый в любой миг отразить нападение и сокрушить неведомого врага, но то, что он увидел, заставило его опустить меч. Из мрака к нему тянул руки ребенок, лет трех от роду закутанный в старое потертое одеяло. Сердце старого вояки дрогнуло, и он взял дитя на руки. Девчушка доверчиво уткнулась ему в плечо и пролепетала что-то похожее на «папа». С того дня жизнь Арчибальда Бесстрашного, графа Тирийского, изменилась раз и навсегда.