Цветок смерти

12-14

Книга вторая. Королевский дар

 

XII. Темные пятна на светлом лике

 

Вокруг нас в озаряемом вспышками тумане пролетали огромные валуны и деревья с растопыренными корнями, мелькали перекошенные от ужаса лица врагов. Пару раз из тумана или с того света мне подмигивали желтые крапчатые глаза, хотя последнее я отношу на власть иллюзий. Я не лишился сознания от страха лишь потому, что мысль потерять Сагитту пугала меня куда сильнее - колдунья стала моим якорем в этом бешено вращающемся мире.

Сколько длился полет, я не скажу даже приблизительно. Все было в нем зыбко – отсутствие почвы под ногами, отсутствие времени и любых ориентиров, по которым можно его определить. Скажу лишь, что мы пролетели по воздуху значительное расстояние и приземлились на пологом склоне, поросшем редколесьем из карликовых берез, искривленных ив, диких яблонь и груш с побитыми морозом плодами.

Приземление едва не вышибло из меня дух. Рядом рухнули камни, деревья и прочие захваченные смерчем предметы. Я видел тела вражеских воинов - переломанные и искореженные, они были мертвы. Меня даже посетила мысль подыскать себе доспех, но куда ни падал взгляд, целого ни нашлось нигде: железо было смято и продырявлено, точно по нему проскакал табун лошадей. Удивительно, что смерч, обладающей столь разрушительной силой, по странной прихоти пощадил нас. Хотя, если принять на веру то, что он был вызван последней волей Альхага – ведь не зря колдун поклялся нас спасти – тогда становилось понятным многое.

Слуха моего достигли голоса. К нам спешили Драко и Браго. Последний уже успел наполнить свою заговоренную флягу и жадно из нее хлебал. В другой руке воина было зажато красное яблоко.

- Говорил же тебе, крыса выживает в горне у алхимика! Ты задолжал мне аврум! – на свой лад обрадовался Браго нашему спасению. - На каких только жеребцах ни ездил, а вот смерч оседлать довелось впервые! Норовист, однако! Как взлетели, кругом молнии блещут, все гремит, свистит, полыхает. И рожи вражеские порхают, что твои бабочки. Ей-ей, есть от чего сойти с ума. Да только наша первейшая забота – его высочество беречь, а уж потом и с ума сходить можно. Видел, как я этих бабочек на острие клинка нашпиливал? Что, Драко, ты испугался тоже? Держи, выпей для храбрости!

- Где принц? – прервала бахвальство воина Сагитта.

- Так неподалеку на камушках отдыхает, - нимало не растерялся тот.

- Вы его одного оставили?!

- Хвала Создателю, здесь все мертвы. А его высочество мертвяков не боялся никогда.

Около нас послышался шорох. Из-под оставленного смерчем  завала выбрался Ирга - закопченный, с обгоревшими волосами и без бровей. На скуле горца багровел огромный синяк.

- Вот ведь оказия какая… пока летел, молнией, молнией шархнуло! – бормотал горец, потирая скулу.

Сагитта выразительно глянула на Браго.

- Альхаг умер ради того, чтобы его высочество Ариовист взошел на престол и продолжил преобразования, начатые королем Максимилианом. Если с принцем случится беда, жертва Альхага станет напрасна! – отчеканила она.

Со смертью наставника колдунья сделалась точно ледяная статуя  – холодная, колкая, а тронь - рассыплется в прах. Она была с нами, но сознанием пребывала в прошлом с Альхагом. Все ее слова и поступки служили одной цели – возвести на трон Ариовиста. Воплощение воли Альхага сделалось смыслом ее бытия, так пыталась она примириться с его смертью. Колдунья не отходила от принца ни на шаг. Она замучила придирками воинов. Она изводила себя тяжелыми мыслями, отчего меж бровей ее образовалась морщинка. Ночами, когда мы спали, она оплакивала наставника. При виде ее неизбывного горя, которое, как и слезы, как и дрожащие пальцы, она тщательно прятала, у меня разрывалось сердце. Я ненавидел лейб-мага за то, что счастью этой женщины он предпочел государственные интересы. Будь Сагитта моей, ни за какие богатства мира я не отказался бы от нее! 

От недосыпа Сагитта сделалась раздражительной. Драко укоризненно качал головой, Браго боялся лишний раз заговорить с ней. Принц старался быть выше опеки колдуньи, однако только слепой не заметил бы, как сильно она ему докучает.

 Однажды и он не выдержал:

- Довольно меня преследовать! Я не нуждаюсь в няньке, которая контролировала бы каждый мой шаг!

Лишь Ирге все было нипочем. Существует поверье, будто ударившая в человека молния недостойных убивает сразу, а достойных наделяет великими дарами. Похоже, в темноте молния не разобрала, куда бьет, и по ошибке сочла достойным горца. В Ирге пробудился талант сочинителя. И прежде говорливый не в меру, наш проводник с пылом взялся складывать истории.

- Ой, и давно то было. Наслал однажды Хозяин ветров на селение вихорь страшен зело. Собрались тучи черны, выпал град небывалых размеров, стало темно, аки в ночи….

Если б не несмолкаемая болтовня, наша радость спасению горца не ведала границ, ведь кто еще, кроме Ирги способен был отыскать дорогу сквозь лабиринт Кобальтовых гор? На расспросы проводник неизменно заверял нас, что беспокоиться не о чем, что доблестные господа отклонились с пути всего ничего, и волею Хозяев да не без скромной иргиной помощи скоро наверстают упущенное. Ой, да вихорь темен, зело страшен…



Отредактировано: 09.12.2017