Да или Нет?!

Глава 20

Дина 

Сначала я почувствовала еле ощутимое касание пальцев к моей коже за ухом, а потом и теплое, щекочущее дыхание. Я непроизвольно вздрагиваю и чувствую, как щеки начинают гореть. Маринка и ещё две мои одноклассницы распахнули глаза так, что ещё чуть-чуть и они выкатятся на ступеньки. Ну ещё бы, такое они точно не ожидали. Я и сама, если честно, не ожидала. Не думала, что прям так и сразу. 

Не знаю куда себя деть и куда смотреть. Девчонки, в отличии от меня, оправились очень быстро, и теперь стоят и лыбятся как дурочки. Нежное мимолётное касание губ к моей мочке уха, а потом хриплый собственнический шёпот покрывает мое тело неадекватными паническими мурашками, окончательно и бесповоротно пуская пылающее ядро прямо в моё сумасшедшее танцующее сердце. А он еще даже не пустил в ход свои руки. И я просто мысленно ору спасибо, хоть за это! Держи свои руки там, в карманах и не смей распускать их! Боже, такие эмоции с утра я точно не ожидала. Сон, о котором я мечтала секунду назад, улетучился, как дымок от тлеющей спички. 

— Ты моя, только моя… - Ещё один невесомый поцелуйчик, – И теперь об этом каждый знает. - Еще секунду молчит и… просто вдыхает мой запах? Начинаю нервно дергать лямку от сумки. Что он со мной делает? – До вечера, зайка моя! 

Отстраняется наконец-то от меня, и как ни в чем не бывало, с улыбкой во все тридцать два, немного согнувшись в спине, из-за рук в передних карманах джинсов, подмигивает всей нашей честной компании. Я нервно сглатываю и опускаю взгляд. Мне ужасно стыдно, и думаю это заметил каждый. Моё лицо горит пламенем, и не удивлюсь, если ещё и дым с волос валит. И стыдно мне за себя, за свою реакцию. Сам-то, доволен как слон и ни капельки даже и не пахнет смущением. Ну, Русик, я с тобой вечером поговорю. Ммм, поскорее бы вечер. И от этой мысли смущаюсь ещё больше. И всё-таки, как хорошо, что люди не умеют читать мысли. 

— Привет, девчонки, – здоровается со всеми, не отпуская из своих пальцев прядь моих волос. Когда он успел? И можно, пожалуйста, меня не касаться, блин, все и так смотрят. – И пока, девчонки!

А девчонки-то даже рот открыть не успели. Боже, видели бы они себя со стороны. Маринка просто в шоке, что Климов наконец-то осмелел, а две мои одноклассницы просто в ступоре, потому что это Климов. 

Руслан, ни на секунду не переставая скалиться, подмигивает, но уже мне, легко и непринужденно спускается со ступеней школы и направляется к группе парней, в центре школьного двора. Проводив его взглядом до их компании, натыкаюсь на взгляд его друга Кирилла, который смотрит прямо на меня и играет бровями. Боже, какие они придурки все. Прицыкнув языком, отворачиваюсь от них и натыкаюсь на не менее любопытные, смеющиеся глаза. Девчонки ждут объяснений. Ага, сейчас, обойдётесь. Показываю им фигушки и сразу принимаю серьезное выражение лица. И пофиг, что внутри меня сейчас горит все ярким пламенем. 

Однажды, этот огонь превратит меня в пепел, но сейчас я не хочу об этом думать, я хочу просто погреться и наслаждаться. Нет ничего красивее и завораживающее, чем смотреть на пламя огня и на бурлящие волны морей и океанов. Когда-нибудь моя заветная мечта исполнится, и я увижу наконец-то море… Ну а пока что, мне надо остыть и единственное, что мне приходит на ум, это исчезнуть и побыстрее. Не то вдруг он вернётся ещё, этого ещё не хватало…

— Лучше молчите! - нервно предупреждаю я и, растолкав девчонок, вхожу в фойе школы. Не знаю, что такого смешного произошло, но они начинают смеяться мне вслед. 

Вот и все! Конец покою в школе, дома, с друзьями. И я больше всего переживаю только по одному из этих пунктов. Это мои родители. И если о маме пока не стоит переживать, то до отца дойдет инфа быстрее, чем я могу себе это представить. Жить в поселке, где население, наверное, еле дотягивает до двух тысяч, это вам не шутки. Твою биографию могут откорректировать в любой момент, даже из-за любого маленького, необдуманно брошенного словечка. Поэтому, думаю, мне надо хорошенько отрепетировать свою исповедь перед тем, как отец вызовет меня «на ковер».

Уроки прошли очень быстро, на удивление. Даже урок истории и культуры не поспособствовал «замедлению» времени, как обычно бывает. Наверное, я слишком нервная сегодня. Мысли атаковали мой мозг и сменяются одна за другой так быстро, что я и не поняла, как закончился ещё один школьный день. 

Выходим всей толпой из школы, образовав на крыльце небольшой застой. Хочется побыстрее домой, поэтому прощаюсь с одноклассниками и направляюсь к выходу. Уже выйдя со школьного двора, меня сзади окликает до боли знакомый голос. 

— Динка, стой! – Маринка спешит меня догнать. Зачем так мчаться-то?

— Ты что, от приведения убегаешь? Спокойно, неврастеничка ты моя. – Улыбаюсь, обнимаю подругу за плечи и не могу понять ее выражение лица.

— Пошли быстрее, а? Пока эти не вышли… – Нетерпеливо хватает меня за руку и тянет вперед, при этом оборачивается и смотрит на входные двери нашей школы. 

— Кто? – не поняла я. 

— Кирилл и Руслан, вот кто.

А шагу-то прибавила. Даже смешно стало. И сказав это мне, я не знаю зачем, но тоже поворачиваю голову и смотрю туда, куда смотрела две секунды назад Маринка. Открывшаяся мне картина, вызывает во мне смех. Два парня, стоят на ступенях школы и смотрят на нас, провожая взглядом. Ого, по-моему, неожиданно для них прилетел птиц Обломинго и спутал им все карты.  Даже не с близкого расстояния видно, как они не довольны. Руки в карманах, подбородок опущен, взгляд исподлобья. Я, долго не думая, быстро машу им рукой пока, и переглянувшись с Маринкой, начинаем громко смеяться. 

Всю дорогу до дома я так и не смогла выпытать у Маринки, из-за чего же она так бежала от парней. Только сказала как-то грустно и растерянно, что кое-кто не даёт ей покоя и вообще, что они оба придурки с большой буквы. Мда, подозреваю, что этот кто-то друг Руслана Кирилл, и он серьезно запал на мою подругу. А из-за того, что она его постоянно отшивает, он ее достаёт. Или как это объяснить? А Руслан тут причем? Та-ак, ещё один разговор вечером нас ожидает. С мыслью о вечере и о Руслане, улыбаюсь сама себе и вхожу в наш двор. Отец чинит что-то под капотом своей машины, не заметив моего появления. Мое веселье сменяется настороженностью и даже каким-то смущением.