Да взойдёт Луна

Глава 5.

 

Несколько лун назад…

 

Огонь свечи, от которой остался только растёкшийся по блюду кусочек воска, тревожно подрагивал и наклонялся то в одну, то в другую сторону, повинуясь рваным дуновениям ветра, залетающего в комнату главы клана через круглое окно, ведущее в сад.

Ван Юн растёр в тушечнице (1) последнюю чёрную палочку прямоугольным камнем и добавил немного воды. Тёмная вязкая жидкость растеклась по узорчатой деревянной планке с углублением для туши. Взяв в руки кисть, Принц Ночи вывел первые иероглифы, но чёрная капля сорвалась с кончика, расплываясь по бумаге грязным пятном.

― О боги Поднебесной… – прошипел Юн и нажал пальцами на виски – боль не ушла, лишь притупилась.

― Сынок, ты всё ещё здесь? – Раздвинув бумажную дверь, в комнату вошла Ван Хуалин, держа в руках тарелку со сливами. – Ты не выходил с самого утра и совсем не спал.

― Матушка, я в порядке. Не законченные дела, которые оставил отец, нужно доделать в срок.

― Ты очень похож на него, – улыбнулась госпожа Ван и, подойдя к сыну, положила руку ему на плечо. – Такой же упорный и сильный духом.

Еле слышно усмехнувшись, Ван Юн погладил руку матери и снял её с плеча.

― Скоро закончу.

Женщина медленно кивнула, поставила на стол синие сливы и удалилась. Тут же кто-то постучал.

― Входите, – ответил Принц Ночи, подпирая подбородок ладонью.

― Глава клана Ван, входит ваш слуга Саньхэ, – проговорил молодой мужской голос, и в дверях появился юноша в чёрных одеждах.

 Ван Юн подскочил с места и быстрым шагом подошёл вплотную к воину, будто собирался схватить того за грудки.

― Ты нашёл его?

― Я наткнулся на следы выживших из клана Солнца в районе холма Чиншэн, что рядом с нашими границами. Смею предположить: там что-то произошло, виднелись следы боя на земле и отметины от когтей на дереве. Возможно, на семью господина Гэн напал демон.

Рука Ван Юна дёрнулась, и он убрал её за спину, сглатывая приступивший к горлу ком.

― Была кровь? – спросил глава клана.

― Да, но думаю, раны не смертельные. След беглецов оборвался у притока реки Хан, возможно, они направляются в Западную провинцию, в земли клана Ши.

― Спасибо, Саньхэ.

― Господин, я служу вам, и это меньшее, что я могу сделать! – воин встал на одно колено перед Принцем Ночи и склонил голову.

Ван Юн прошёл вдоль стены из рисовой бумаги и остановился напротив тёмно-коричневого небольшого стола с резными ножками, выгибающимися вовнутрь, на котором стояла широкая чаша с водой. В ней плавала прямоугольная бумага с красными надписями.

― Ты узнал, что за тушь использована на талисмане? – спросил глава клана, разглядывая несколько сухих жёлтых талисманов, покрывшихся буграми и лежащих в стопке рядом с чашей.

Саньхэ заметно вздрогнул и поднял голову на господина.

― Мой человек в Киую узнал эти чернила из киновари.

― Так откуда они?

― Такими  же чернилами расписывают ширмы в… – Юноша огляделся и, понизив голос, продолжил, – в императорском дворце.

― Саньхэ, я доверяю тебе, поэтому никто не должен знать о том, что ты здесь говоришь, надеюсь, это понятно? – не поворачиваясь к воину, сказал холодным тоном Ван Юн.

― Конечно, господин Ван!

― На сегодня ты свободен, – глава клана махнул рукой в сторону двери. – Пожалуй, стоит понаблюдать за Фон Мэйфэн. Не спускай с неё глаз в ближайшие дни, если заметишь что-то подозрительное, сразу сообщай.

― Есть!

Когда шаги сзади затихли, а деревянную панель беззвучно задвинули, Ван Юн достал из потайного ящичка в столе сухую кисть и опустил её в чашу с талисманом. Он аккуратно провёл по бумаге тонким кончиком, смывая остатки киновари, которая расплывалась по воде, подобно дыму, поднимающемуся к небу от тлеющих благовонных палочек.

Под слоем иероглифов, выведенных красным, показались чёрные линии. По воде пошли круги, будто в самую середину чаши кинули маленький камешек. Ван Юн нахмурился: браслет на левой руке среагировал на магическую силу, исходящую из надписей, скрывающихся за киноварью. Талисман испускал волнообразную тёмную ци, очень знакомую ци.

― Не может быть, – прошептал Принц Ночи и прикрыл глаза, – точно такая же тяжёлая аура, как в деревне Цзиань, и как на кладбище в Киую. Значит, цзянши, семья Мэйфэн, точно связана с…

Ван Юн замолчал и взял один из сухих талисманов, снятых с цзянши во время упокоения в деревне клана Ветра. Незнакомые иероглифы, выведенные уверенной и знающей своё дело рукой, скрывали под собой магические чернила, наполненные тёмной ци. Вот, почему даже через десять лет сна, семья Фон восстала, повинуясь зову проклятья, прилепленного им на лбы.

«Похоже, кто-то в императорском дворце связан с запрещённой магией и уже долгое время плетёт свою паутину!» – Ван Юн сжал талисман в кулаке, думая о том, что нельзя было произносить вслух.



Отредактировано: 25.07.2022