Даггер 2: Адаптация

Пролог

Пролог

Белый свет скользнул по глазам раскаленным лезвием. Боль, не особенно сильная, но кажущаяся непривычной, просочилась в мозг и задребезжала там, как сломанный виброклинок. Он глухо выдохнул и полностью открыл глаза…

Его окружал белый мир квадратной комнаты. Не было ни окон, ни дверей – только белые стены. И плоские плафоны, поливающие этот небольшой скучный мир чистым, как душа девственницы, белым светом. Широкая кушетка, заправленная белоснежной простыней, на которой он лежал, стояла точно посередине этой комнаты.

Что это за место? И как он сюда попал?..

Последнее воспоминание было неоднозначным. Он находился в своей жилой секции, спал. Пробуждение оказалось резким и неприятным – дверь в его спокойную обитель взрезали лазерным резаком какие-то закованные в штурмовую броню налетчики, сорвали его с койки и поволокли в коридор. Он решил дать отпор и хорошенько врезал одному из наглецов точно в морду – вернее, в то место, за которым она пряталась. Несмотря на защиту, тот отшатнулся и упал, и это неудивительно, ведь силой он не был обделен еще с детства. После этого на него навались еще двое и что-то прилепили на грудь. Потом последовала вспышка, замельтешили новые лица и места. Дальше память растворялась в невнятных картинках.

И вот он здесь, в этой непонятной белой комнате, совершенно непохожей ни на что, что он мог видеть в комплексе проекта «Даггер».

– С пробуждением, – раздалось отовсюду, и он завертел головой, в надежде отыскать источник голоса.

– Где я? – прозвучал его басистый голос.

– В безопасности.

– Безопасность там, где все понятно. Мне же сейчас совсем ничего непонятно, – возразил он. – Как я сюда попал? Что произошло? И… где все?

– Ты в том месте, где тебе лучше всего быть. Я Шер-Один. Сам же можешь не представляться, я о тебе знаю все.

– Неужели? – усмехнулся он.

– О тебе я знаю то, чего ты никогда никому не рассказывал.

– Например? – его лицо искривилось в недоверчивой усмешке.

– В девять лет ты задушил котенка на улице и выбросил его в канаву. Тебе это понравилось, хотя в том возрасте ты не в полной мере осознал это чувство. В шестнадцать ты изнасиловал свою сестру и запугал ее, что если она об этом кому-нибудь расскажет, то ты ее убьешь. Потом ты еще насиловал ее неоднократно, пока она не сбежала из дома и не попыталась покончить с собой. Ее едва успели спасти, но психическая травма осталась с ней на всю жизнь. Родители долго не могли понять, что на нее нашло, но ты-то все знал, верно? Ей уже много лет, а она до сих пор тяжело сходится с мужчинами, и вы, конечно же, с тех пор оборвали все связи. В восемнадцать, уже находясь в учебке, ты довел своего сослуживца до преступления, за что его с позором выгнали из армии. Еще над двумя другими ты издевался и испытывал от этого настоящее наслаждение. Ты всегда был крупным парнем, и мало кто способен был тебе перечить. Не так ли, Юниан? Или лучше называть тебя Громилой?

Улыбка на его крупном почти квадратном лице начала гаснуть.

– Но однажды тебя проучили. Каким бы сильным ты ни был, рано или поздно всегда найдется кто-то сильнее. Про этот случай тоже никто не знает, кроме тебя и того, кто с тобой это сделал. Он отбил тебе почки, согнул и…

– Заткнись! – взревел Юниан, брызнув слюной. Пару раз шумно вдохнул и продолжил спокойнее, хотя остатки гнева все еще клокотали в горле: – Покажись, и мы побеседуем с глазу на глаз.

– Когда-нибудь побеседуем, но не сегодня.

– Тогда какого черта ты закрыл меня в этой палате? – он приподнялся с кровати, сбросив с себя простыню. На нем совершенно ничего не было. – И зачем раздел меня? Полюбоваться решил достоинством?

– Успокойся. Если хочешь поговорить, мы это сделаем. Здесь и сейчас.

– Чего ты хочешь?

– Наконец, ты задал правильный вопрос. Охотно на него отвечу. Я хочу тебе предложить работу. Даже не работу. Я предлагаю тебе раскрыть свой потенциал в полной мере. Там, откуда я тебя забрал, вы играли в игры. Стреляли по голограммам, бегали и прыгали, гладили друг друга, вместо того, чтобы проходить настоящие испытания. У тебя тело атланта и возможности высокотехнологичного боевого андроида, способного в одиночку и без оружия ликвидировать целый взвод тяжелой пехоты, но все, что тебе поручили, так это ковыряться в носу. Согласись, это несправедливо?

Юниан молчал, глядя перед собой на ровную белую стену.

– Я знаю, ты не любишь подчиняться. Не терпишь, когда над тобой кто-то стоит. Из-за этого у тебя было много проблем, верно? Но не волнуйся, со мной тебе не придется идти против себя. Ты будешь делать то, что захочешь.

– А то, что я захочу, внушишь мне ты, да? – спросил Громила и посмотрел на потолок. Ни громкоговорителей, ни чего бы то ни было подобного там не было, но ему казалось, что голос идет именно оттуда. – Ты – тот, кто сворачивает мозги? Псионик? Никто бы другой не узнал того, что ты рассказал обо мне.

– Нет. Я просто много знаю. Сказал бы, что знаю все обо всех, но это выглядело бы слишком самонадеянным. С другой же стороны, тех знаний, которыми я обладаю, вполне достаточно для моей цели. Почти достаточно, если быть точным.

– Почему я должен тебе верить?

– Не должен. Но тебе хочется. Верно? А я обещал, что ты будешь делать то, что хочется.

– Я не доверяю псионикам-мозгокрутам. Вы слишком многое на себя берете.

– Повторю еще раз: я не псионик. Я лишь способен видеть чуть дальше и глубже обычных людей. Я буду тебя направлять, буду помогать, а за это ты будешь делать то, что сам захочешь. Согласись, это в твоих интересах?

Громила задумался. Предложение незнакомца казалось интересным, но он ощущал в нем подвох. Помолчав с полминуты, он спросил:

– Где остальные участники? Ты их тоже похитил?

– Кому-то повезло больше, кому-то – меньше. Если тебя волнует судьба Страшилы, ведь именно из-за него ты и задал этот вопрос, то можешь не переживать. Сейчас он находится в похожей комнате и приходит в себя. И, кстати, он принял мое предложение.