Дама с собачкой

Дама с собачкой

Анна медленно шла вдоль аллеи вековых деревьев, тянувшейся вдоль кладбищенской стены. Кнопка семенила рядом, иногда отставая, иногда забегая вперёд. Тогда она останавливалась и ждала, пока хозяйка её догонит. Ей казалось, что нет такой силы, которая может заставить хозяйку идти быстрее или медленнее.

Анна полюбила этот маршрут после смерти мужа. Он покоился всего в десятке шагов от кладбищенской стены, мимо которой она теперь каждый вечер проходила. Старое кладбище, на нём уже не хоронят, но для него сделали исключение. Подхоронили к родителям, получилось в два этажа. Лучше так, чем урна с прахом в стене нового кладбища. Теперь к прогулке вдоль кладбищенской стены она относилась, как к свиданию с покойным мужем, не задумываясь над тем, зачем ей это нужно.

Аллея заканчивалась небольшой наблюдательной площадкой, похожей на старомодный балкон. С неё открывался вид на нижний город и на вокзал, куда по земле, по воздуху или по морю приезжали люди, и откуда они же уезжали. Казалось, вокзал жил независимой от города жизнью, наблюдая за расставаниями и встречами, слезами и смехом, суетой и неторопливостью.

Анна доходила до наблюдательной площадки, дожидалась, пока мелькнут красочные огни какого-нибудь уплывающего, уезжающего или улетающего экспресса и поворачивала домой. Кнопка усвоила это, и торопилась на площадку, зная, что там её ждёт отдых.

На этот раз площадка оказалась занята. У парапета стоял приятный мужчина, лет шестидесяти, и любовался нижним городом точно так, как это делала Анна. Глупая Кнопка подбежала и уселась у его ног. Мужчина глянул на собаку, потом бросил взгляд на аллею, разыскивая глазами хозяйку собачки. Увидел Анну и приветливо кивнул ей.

- Можно погладить?

Кнопка - существо безобидное, и Анна не стала возражать. Не укусит.

Мужчина два раза погладил собаку и выпрямился. Его лицо показалось Анне знакомым. Но откуда?

Её напряжённость не осталась незамеченной.

- Я занял ваше место?

- Нет, что вы! Просто…Ваше лицо показалось мне знакомым. Я только не могу вспомнить, откуда?

- Ничего странного, мы живём в одном городе, так что вполне могли встречаться прежде.

И тут она вспомнила.

- Я видела вас утром, к кафе на улице Роз. Там, где большой торговый центр и три жилые башни.

Каждое утро по пути на работу Анна проходила мимо этого уютного кафе. Почти круглый год посетителей обслуживали не в самом кафе, а на улице, где под пёстрым навесом стояли небольшие столики. Он как раз прощался со своими товарищами – людьми того же возраста, как и он. В таких кафе собираются не те, кому проблема попить кофе дома, а те, кто привык начинать утро с общения с друзьями.

Второй раз она встретила его днём, в магазине дамского белья «Афродита». Нельзя было не обратить внимания на единственного мужчину. Он подошёл к продавцу, показал ей электронную записную книжку, на экране которой был номер заказа. Девушка улыбнулась и скрылась в подсобном помещении. Он ждал спокойно, не ощупывая сладострастным взглядом дамское бельё, как это делают некоторые. Через минуту продавец вернулась с пакетом в руках. Традиционно спросила – не подарок ли это, может, завернуть в красивую бумагу и наклеить бумажный цветок? Конечно, подарок. Не себе же он делал покупку в таком магазине.

Интересно, кому? Жене? Подруге? Дочери? Конечно, подружке. Нарядное бельё мужчины дарят в расчёте на то, что представиться возможность понаблюдать, как дама будет его примерять.

Он ушёл, и она почти забыла о нём.

Мужчина улыбнулся.

- В этом кафе я бываю почти каждое утро. Нет ничего приятней чашечки кофе в компании старых друзей. Но не буду вам более мешать любоваться нижним городом.

Он галантно попрощался и отправился по тропинке, ведущей к четвёртому кварталу, где тот самый торговый центр. Напоследок окинул её оценивающим взглядом. Анна испытала приятное удовлетворение - ну хоть на кого-то произвела впечатление. А затем расстроенно вздохнула. Его дома кто-то ждёт. Свободный мужчина в таком возрасте – редкость. Ей куда девать появившуюся свободу? Всего пятьдесят пять, а выглядит она на тридцать пять – если верить подругам. Максимум – на сорок, если кто-то уж слишком придирчив.

Кажется, она созрела для того, чтобы записаться в клуб знакомств. Это только злые языки твердят, что нормальный мужик за пятьдесят не может быть свободен.

Она этого не делала до сих пор, потому что её мучал вопрос – а нужно ли её это? Кавалера на выходной найти не сложно. Есть фирмы, которые подыскивают. И никаких обязательств.

- Пошли, Кнопка, - Анна повернула назад. И предупредила: – Устанешь – я тебя на руках нести не буду.

Раньше она выбирала – какой дорогой идти на работу. Теперь все маршруты, кроме того, который проходил мимо того самого кафе, были отброшены. У торгового центра специально сбавляла шаг, чтобы не прозевать того незнакомца – если он вдруг появиться.

Анна не узнавала себя. Всю жизнь – с момента замужества – она вела тихую, размеренную жизнь. Ни с кем не флиртовала, ни на кого не заглядывалась. Повезло ли её с мужем? Кто знает? Она вышла замуж рано, двадцати лет, даже не закончив учёбу. Муж был на двенадцать лет старше и казался могучим, как скала и надёжным, как швейцарский банк. Вдобавок, он не лез в домашние дела, так что она считала себя вполне счастливой.

Сначала она занималась утилизацией цифрового мусора. Работала в паре с интеллектуальной системой под смешным названием «Пинкертон» - в честь легендарного американского сыщика XIX века. Они вместе отыскивали многочисленные повторения – иногда одно и та же информация повторялась в различных базах данных и репозиториях сотни и даже тысячи раз. Все подобные фрагменты и файлы, кроме одного, заменялись на ссылки, и уничтожались. Потом им стали давать поручения посерьезнее – отыскивать и уничтожать информацию, не имеющую общественной ценности. Так витиевато именовали информацию, к которой десятилетия никто не обращался. Чьи-то дневниковые записки, художественные работы, послания странным образом попавшие на сайты с неограниченным временем хранения. Это требовало особой внимательности. Бывают записки, в которых отражается эпоха, запечатлены события и люди, размышления. А бывают записки, которые понятны лишь тому, кто их составил. Несколько десяток строк и сотни фотографий – без какой-либо привязки к месту и времени. Человек куда-то поехал и сделал там сотню снимков. Фотография раскидистого дерева в парке ему, возможно, о чём-то напоминает – раз он внёс её в альбом и отправил на длительное хранение. Но для других? К этому альбому уже никто двадцать лет не обращался, значит, пометку «бессрочное хранение» можно отменить.