Даниэль бен Ашер. Галактическая разведка.

Стр. 231 -240.

Когда начались занятия в академии, прошло два месяца с того момента, как Наами сняла экран и жила под экранирующим полем нанопроцитов. Пайщики «Тиква-лаб» устроили рабочее совещание в её комнате. Был приглашён и добровольный консультант – Элияху.

– Все параметры экранирующего поля в норме, – рассуждала Эстер. – До пупка поле не доходит и, следовательно, на плод воздействовать не будет. Но нам надо убедиться в эффективности экранирования. Наами, есть какие-нибудь соображения?

– Неустойчивость к тёмному потоку констатирует психоаналитик, использующий специальную программу, позволяющую в потоке данных при сохранении личности, обнаружить скрытую угрозу. Когда человек переезжает на остров и начинает жить без экрана, его устойчивость к тёмному потоку начинает резко падать при наличии к тому предрасположенности, и анализирующая программа это обнаруживает. Тогда человека снимают с практики и рекомендуют никогда не выходить из-под экрана. Так что, мне надо, по идее, к психоаналитику, но я ненавижу медиков-психологов.

– А нельзя эту программу где-нибудь раздобыть? – спросил Дани.

– Ни в коем случае, – ответил Элияху. Эта программа секретная, только администратор города может её использовать для расследования каких-либо происшествий с неприятными последствиями, ну, и, конечно, медик-психолог, наблюдающий данного человека по его просьбе. Даже в нашем отделе этой программы нет. Так что придётся обращаться к психоаналитику.

– А что если он необъективно оценит состояние Наами, что если люди из Большого Совета, незаинтересованные в отмене евгеники, специально его уговорят или заставят дать неверную оценку? Проверить ответ программы нам ведь не дадут, наверное?

– Конечно, не дадут, – подтвердил Элияху. – Но вы, Даниэль, неверно представляете себе честность и порядочность людей. Не потому ли, что вы из натуральных островитян?

– Наверное, не поэтому, а скорее потому, что живу всю жизнь без экрана – сомнения всегда просачиваются в сознание. Хотя, может быть, и это тоже, ведь на нашу семью, бывало, что и нападали. Мама, однажды в Шуре, даже убила одного бродягу. Была попытка изнасилования, и расследование подтвердило факт самозащиты и её невиновность. В отличие от королевских служащих наша семья почувствовала на себе проблемы общества, в котором все люди без исключения подвергаются воздействию тёмного потока.

– Да, – ваша правда! Дети королевских служащих этих проблем не видят, – их очень хорошо охраняют.

– У меня есть идея! – радостно воскликнула Эстер. – Я знаю, кто нам поможет, это – Азриэль. Он же теперь старший администратор города Адмы, и он мой друг. Кроме того, Азриэль в курсе наших дел. Ему-то ты поверишь, Дани?

– Ему – поверю. Мне дядя Шимми рассказывал, что это именно он нашёл твои телепатические способности и, наверное, благодаря именно этой программе-анализатору, а так бы никто и не узнал, что ты тоже телепатка, ты ведь у нас патологически скромная девушка.

– Боюсь, что уже не такая скромная, как раньше. Как, Наами, сходим к Азриэлю, он – не медик, добрый и порядочный человек.

– Да, наверное, это самый лучший вариант. Когда мы регистрировали нашу лабораторию, он показался мне хорошим человеком, я доверюсь ему.

На следующий день Наами прошла сеанс сохранения в администрации Адмы, и после тщательных сверок с архивными данными Азриэль вынес вердикт, – устойчивость Наами к тёмному потоку не изменилась. Эстер была счастлива, Азриэль тоже радовался, как ребёнок. Он считал Эстер гениальным учёным, хотя немногие разделяли с ним это мнение. Большинство биологов, ознакомившихся с заявками Эстер, относились к ним как к шарлатанству. Эстер особо не переживала, читая отрицательные рецензии на заявки. «Не получится стать учёным – буду медиком-гинекологом или акушеркой, а в свободное время буду штаны шить, – они пользуются успехом, да и за дальнюю связь неплохо платят, в общем, без куска хлеба с маслом – не останусь», – думала она про себя.

Наами отправилась домой к скучающему Ноаху. Ей предстояло реализовать свою лицензию и вернуться на ферму Авив под наблюдение своей подруги, Дани и Элияху.

Прошёл месяц. Шиммон вернулся из командировки на пограничное побережье. Хей-сонеры зарекомендовали себя с самой лучшей стороны. Хара засыпали на пять-шесть часов, командование пограничников и десантников было в восторге. Большой Совет принял на вооружение новое психотропное оружие против хара. Завод «Шеифа» получил крупный заказ на десять тысяч штук. Все сотрудники лаборатории Шиммона, работавшие над темой, получили награды. Все без исключения предпочли деньгам лицензии, поскольку, благодаря закону об авторских начислениях, денег они стали получать и так довольно много. Шиммон подарил Аде два хей-сонера, – она была счастлива, потому что воспользоваться мечом и саблей уже не могла. Она объясняла свой страх перед хара тем, что попала под влияние местного сверхгуманного общества, хотя на самом деле причина была в другом. Потеря лигаментума лишила её поддержки тёмного потока и, следовательно, отваги и смелости в бою.