Дары предзимья

Дары предзимья

«От работы дохнут кони». Этой фразой Энн отшучивалась последние года два.

Матушка, конечно, ахала, дескать, надо бы замуж, но дальше причитаний дело не шло. Да и правда – что поделаешь, если красотой её пятую дочь бог обделил, а из приданого - три платка и два платья. Сама же Энн боялась, как бы за ней к возможному мужу не собралось всё семейство: очень уж крохотным был их родной домишко, зажатый между булочной и лавкой башмачника.

Так и вышло, что нанялась юная Энн в служанки. Хозяйкой её была дама неопределённого возраста, по имени Элизабет Шейд несколько зим назад схоронившая  мужа и тогда же распустившая всю прислугу. Единственной, кого произвол вдовы не коснулся, оказалась гувернантка для внучки, правда бедняге пришлось совмещать работу экономки, поварихи, а порой и дворецкого. Дело не слыханное, и тем прославившее мисс Шейд.

В конце концов, однако, престарелая дама сжалилась над несчастной гувернанткой, приняв решение допустить в дом ещё одну служанку.  И Энн попытала удачу. Но удачу ли?

- Выходной дважды в месяц, - заявила мисс Шейд, принимая девицу на работу, - И до заката ты должна вернуться. Праздники мы отмечаем всей семьёй здесь.

Энн согласилась, не раздумывая, зато спустя пару лет, помышляла только об одном - как бы сменить хозяйку. Дело в том, что гувернантка, которой Энн наняли в помощницы, оказалась женщиной непрактичной и мечтательной. В поэзии она понимала не в пример лучше, чем в ведении домашнего хозяйства, оттого вся чёрная работа - от протапливания печей, до натирания паркета в двухэтажном особняке - легла на плечи Энн. А потом к этим обязанностям добавилась и стряпня.

- Ты способная девушка, Джонс. Моей внучке нравится, как ты готовишь, - заявила как-то мисс Шейд, после того, как Энн в очередной раз подменила на кухне занедужившую гувернантку. И завертелось.

- Уйду. Вот соберу вещи и уйду, - бормотала Энн, очередным ноябрьским днём отмывая ступени крыльца. Напрасный труд - тучи с утра набухали над городом, ветер доносил далёкий пока гром.

Энн который день не здоровилось, но мисс Шейд точно и не замечала этого - работы у юной служанки всё прибавлялось и прибавлялось. Энн закончила с крыльцом и уже поднималась с колен, когда мир перед глазами внезапно померк, а в груди вспыхнула и разлилась тупая боль.

- Такое трудолюбие заслуживает награды.

Боль отступила столь же внезапно, как началась и Энн разглядела перед собой мужчину, поддерживающего её за локоть.

- Благодарю, господин, - пролетала служанка, разглядывая дорогой чёрный камзол незнакомца, не смея взглянуть в лицо спасителю. Ей было неловко, что она один на один с благородным джентльменом, да ещё в таком растрёпанном виде - что подумают соседи?

- Иди в дом, - кивнул меж тем незнакомец, - Позже мы ещё встретимся.

Энн не смея ослушаться, метнулась испуганной мышкой по ступеням и только у порога  решилась обернуться. Улица пустовала, соседи сидели по домам перед непогодой, и только несколько нахохлившихся ворон облюбовали своим насестом соседскую крышу. Но больше всего Энн поразило, что бивший тело несколько дней к ряду озноб больше не тревожит. И жара как будто бы нет. Девица приложила руку к щеке, проверяя, не чудится ли ей, и вздрогнула - на пальце неведомым образом очутилось тонкое, серебряное колечко с зеленоватым камнем. В камнях служанка не разбиралась, но легче от этого не сделалось, напротив – в душе поселилось смятение, и было от чего. Прежде грубые от тяжёлой работы руки изменились: ушла краснота; заусенцы исчезли, как не бывало; ногти оказались аккуратно подстрижены. И вообще кожа выглядела настолько здоровой, что начинало казаться, будто она, ни много, ни мало мерцает.

Бедняжка Энн так бы и продолжила растеряно топтаться у входа, не в силах придумать достойное объяснение своего преображения для мисс Шейд, если бы не вспомнилось напутствие неизвестного джентльмена. Когда бывшая служанка наконец толкнула дверь, со стороны могло показаться, будто та распахнулась под особенно сильным порывом вера.

28.11.2020