Давай притворяться

Часть 17.

Арина.

Хотелось его придушить прямо на месте. Вот сейчас убью гада и буду жить спокойно! Уже даже готова была это сделать. Но, только коснувшись его шеи, вдруг пришло осознание, что убивать этого идиота, мне совсем и не хочется. Поцеловать! Вот то, что мне сейчас необходимо. И я вдруг решилась. Все мои барьеры были посланы во все стороны, на сей раз, галактики. Сколько можно уже? Девушка я его или где?

Я, конечно, до сих пор толком не разобралась в том, что на самом деле происходит между нами. С чего вдруг, после многолетней войны и непонимания, ругани, оскорблений и всего прочего, мы так резко перешли на ступень отношений.

Но сейчас я четко осознала, что мне плевать на то, что было «до». Я больше не хочу разбираться и копаться в прошлом. Может, когда придет время, мы во всем разберемся. Просто сядем и поговорим по душам. А сейчас, пускай будет то, что есть.

Мне хорошо, когда он рядом, когда вот так просто, сидим и разговариваем. Когда он смотрит на меня, не отрываясь, как будто боится, что я исчезну. Мне нравится слушать то, что он рассказывает и с каждым разом, я только и делаю, что удивляюсь. Он танцует словами не описать, готовит божественно, оказывается еще и работает. Паша и правда, идеален. Точнее, сейчас я могу признать, что для меня, этот паразит всегда был таковым.

Раньше, я бы даже подумать о таком себе не позволила. Мысленно пристрелила бы такую мысль, если бы та, посмела возникнуть в моей голове. Сейчас же, мне хотелось порхать бабочкой над костром, который манит и зовет.

Тьфу! Дурочка влюбленная! Это факт! Только теперь мне не страшно признавать этот факт. Не страшно для себя лично. А как бы признаться Пашке?

Слова, о несбывшемся вальсе, на последнем звонке, были для меня шоком. Он, оказывается, хотел со мной танцевать. Может ли это означать, что я ему нравилась уже тогда? Может. Еще как может! Главное сейчас не надумать себе чего-то лишнего и не существующего.

Но к его следующему признанию, я, как, оказалось, была совершенно не готова.

- Фиалка, я тебя никому не позволю обидеть. Слышишь? Ты для меня самое дорогое в этом мире.

Я услышала все, но не сразу поняла сказанное Павлом.

- Я за тебя испугалась. И когда поняла, как глупо поступила, что из дома сбежала…. – не смогла сдержаться и одна слеза всё-таки скатилась по щеке.

Мне тогда и правда, было страшно. Но больше за него, чем за себя. Кто ж их знает этих чертовых похитителей, на что они способны. Пускай они, и оказались не настоящими, но все же.

- Только не плачь, прошу. Все ведь хорошо, я здесь, рядом, - Паша вытер след от слезы и, до меня вдруг дошло то, что он произнес несколько секунд назад. Точнее, в меня, вдруг непрошено ворвалась сказанная им фраза о самом дорогом.

Я для него самое дорогое в этом мире! Эту фразу нужно разобрать на отдельные слова, слова - на буквы, буквы на звуки и только потом вкладывать это в мою голову. Только сердце поняло все правильно первым, потому как сразу же после его слов, стало с удвоенной силой биться о ребра.

- Паша? Почему?

- Почему что? – не понял он.

- Почему я для тебя самое дорогое?

- Фиа… Я… - он делает глубокий вдох и на секунду задерживает дыхание, - Фиалка, я….

Сердце дрожит и сжимается в малюсенький комок. Оно, как и я боится того, что сейчас скажет Павел. Мне кажется…. Может, мне правда только кажется, что я знаю, что он хочет сказать?

Я не уверена, что готова услышать…. Сама не знаю что именно. Догадываюсь, но.… Или это все мои фантазии? Черт! Черт! Мысли, вы, почему устроили такой бардак в моей голове? Все по полкам, живо! Но они не хотят, они устраивают хаос, бегая друг с другом наперегонки и, я запутываюсь еще больше.

А еще это ужасное чувство страха, что все происходящее, ни какая не сказка. Что все это дурацкий, кошмарный сон. Я скоро проснусь, и Паша будет где-то далеко. Если это окажется правдой, то я просто не выдержу и сойду с ума.

За эти дни он настолько глубоко врезался мне в душу, что на этот раз я не смогу просто задвинуть свои чувства куда подальше. Он так плотно сидит в моих мыслях, в моей голове, в моем сердце, что для чего-то иного там просто нет места.

Паша все молчит, смотрит на меня своими синими глазищами и молчит. А мне до одури хочется коснуться его губ. А почему нет? Кто мне запрещает?

Я позволяю себе пальцами слегка затронуть его губы, провожу по щеке. Он только прикрывает глаза и чуть ли не урчит от удовольствия. Эта сережка в его ухе очень ему идет. Обычно меня такое не прельщает, но и эта деталь мне кажется идеальной. Обхватываю ее большим и указательным пальцами. Паше нужен камень под цвет его глаз, чтобы такой же синий.

- Девочка моя, - он смотрит мне в глаза, не смело протягивая руку, чтобы заправить прядь волос за ушко, - Я….

- Ай! – вскрикиваю от боли, и на большом пальце появляется кровь.

- Ты чего? Что такое? – Паша, кажется, испугался и… расстроился?

Сую палец в рот и морщусь от привкуса крови.

- Я палеф поесала оп тфою сеешку, - он хоть понял, что я сказала?

Паша, тяжело вздохнув, молча несет меня на кухню. Не протестую. Оказывается, я успела соскучиться, по его рукам и по тому, что меня носят на руках. Сажает на стол и лезет за аптечкой. А что стулья больше не в моде? И что он там под нос себе бормочет? Достаю палец изо рта, а кровь не останавливается. Как будто поросенка резали, честное слово. Осталось только хрюкнуть, что собственно я и делаю, прежде чем успеваю подумать.

- Хрю! – Мозг ты на месте? Кажется, нет. Ага, притворился, что меня знать не знает.

Паша даже внимание на это не обратил. Молча перевязывает мне палец, убирает аптечку обратно и стает напротив меня. Совсем рядом, я даже слышу, как бьется его сердце.

- Фиа, ты самая настоящая катастрофа, - он вытаскивает сережку из уха и осматривает ее.

- Я не виновата. Оно как-то само, - опускаю взгляд в низ.

- Здесь край надломлен. Видимо сережка пострадала при драке. Можно отправить в мусор.

- Разве тебе не жалко?

- Нет. Это просто побрякушка, дешевая стекляшка.

Паша приподнимает мою голову, рукой держа за подбородок, и слегка улыбнувшись уголком рта, качает головой. А я что? Я ничего.

- Катастрофа! И это факт.

Я только пожимаю плечами и улыбаюсь в ответ. Ну что поделаешь? Остается только поставить диагноз. Психиатр так и напишет в карте: по макушку влюбленная дурочка-катастрофа.

От такой болезни лечения нет. Остается только пристрелить меня, чтобы не мучилась и не доставляла проблем другим людям на планете. Или…. Или посмотреть, что со мной может произойти еще. Главное, чтобы это не передавалось по воздуху.

Притягиваю Пашу за шею к себе, касаясь его губ. И когда это я успела стать такой смелой? Он сам углубляет поцелуй, и я жмусь к его телу, обхватывая ногами и руками. Мурашки проносятся по всему телу, за ними сразу же следуют бабочки, заполняя меня всю. Розовые динозавры, как же это приятно! Пускай только попробует остановиться!

Кажется, Паша хотел мне что-то сказать? Что-то важное. Хотя…. Потом…. Все потом….

Павел.

Черт! Я даже пошевелиться не могу. Девчонка сама-то понимает, что меня дразнит своими пальцами? Я же не железный, в конце концов!

Нужно это прекращать, ибо, все то, что я хочу ей сказать, теряется где-то в глубинах сознания. А я не могу. Безвольный я рядом с ней. Безвольный трус, который не может признаться в своих чувствах. Любимов, ты…. А что толку? Все равно не помогает. Сколько не произносил ругательств, в свою честь, они уже, к сожалению не действуют.

Так! Все! Собрался! На счет «три»!

Один!

- Девочка моя, - Два! Протягиваю руку, чтобы убрать прядь волос. Три! - Я….

- Ай! – кроха вскрикивает и дергается.

- Ты чего? Что такое? – Мы же просто сидим. Она не могла ничего сделать у меня на руках. Краны на месте, потопа нет, лестница далеко. Вокруг нас зона полной безопасности.

Фиа сует большой палец в рот и морщится.

- Я палеф поесала оп тфою сеешку.

Как? Вот как? Я не понимаю! Только собрался с мыслями, с духом и чем там еще обычно собираются. Только хотел ей сказать…. Девчонка умудрилась порезать себе палец об сережку. Нет, вот как так?!

Молча несу ее на кухню и усаживаю на стол. Странно, что не протестует, что она не маленькая и бла бла бла. Нет, так просто невозможно. Дайте снотворного, я засну на пару суток, а потом решу, что с ней делать. Нет, за пару суток девчонка умудрится покалечиться и сломать себе что-нибудь. Но делать что-то нужно. Только что?

Привязать к батарее? Нет, плохая идея. Может к стулу? Тоже не подходит. О! Точно! Привяжу к кровати и буду кормить с ложечки - утром, в обед и вечером. Нет, так тоже не пойдет. Фантазия у меня не в ту степь…. Может замотать в поролон? И в подарочную коробку? Будет у меня живая куколка.

Тьфу! Идиот!

Да что же крови-то столько? У нее в пальце кровь со всего организма собралась что ли? А нет, вроде остановилась.

Ей еще и сережку мою жалко? С ума можно сойти. Лучше бы меня пожалела. Это я тут пострадавшая сторона. Правда, стоит признать, что сторона трусливая. Я не думал, что на самом деле, это будет настолько трудно.

- Катастрофа! И это факт, - произношу вердикт, но не могу на нее ни злиться, ни обижаться.

Фиа только плечами пожимает и улыбается мне в ответ. То, что она делает дальше, сносит мне крышу в прямом смысле. Ну и кто сейчас кого домогается? Нет, я не имею ничего против, только за, но…. Сама же потом обвинит меня в том, что я думаю только одним местом. И это отнюдь не голова.

Но от ее губ просто не реально оторваться, невозможно заставить себя прекратить касаться ее тела. Слышать, как маленькая стонет и не задыхаться от желания обладать моей девочкой.

Нужно прекращать, я уже себя не контролирую. Понимаю это, потому, что мы уже не в вертикальном положении, а в прямом смысле – в горизонтальном. Я же говорил, что девочка просто отлично смотрится на этом столе.

Тьфу! Стоп! Любимов! Думай! Только, чем это интересно, мне думать?! Думалка только что ушагала в отпуск, прихватив с собой весь здравый смысл.

С трудом…. И это очень мягко сказано! Отрываюсь от сладких губ девчонки. Оба тяжело дышим, смотря друг другу в глаза.

Может сгонять в душ? Не поможет. Но остыть мне нужно и очень срочно. Словно читая мои мысли на помощь мне приходит Фиа.

- Может…. Мороженого? Я видела, у нас есть в морозилке.

- И кофе.

- И кофе, - повторяет она за мной.

Поднимаемся со стола, поправляем одежду, которая каким-то чудом осталась на нас. На щеках девчонки играет румянец. Отводит глаза и принимается готовить кофе. Она всегда так стесняется? Всегда строит из себя скромницу?

Чувствую, как закипает кровь в венах. Так! Успокойся, кретина кусок! Фиалка сейчас здесь, со мной. Она сейчас моя. Никому не отдам. Значит, нечего вспоминать прошлое. Вроде помогло. Вот и отлично.

Лезу в холодильник за мороженым. Накладываю в две пиалы. Мальчикам побольше, девочкам поменьше. Справедливо? Да.

- Эй! А почему мне-то меньше? Я хочу такую же порцию, как у тебя, - маленькая топает ножкой и подходит ко мне.

Забрав у меня ложку, начинает добавлять в свою пиалу мороженое.

- Ну, нет, - забираю ложку обратно, - Много мороженого вредно.

- А тебе значит, не вредно? – она скрещивает руки на груди в замок и, хмурясь, смотрит на меня.

- Нет, мне даже полезно, - ага, особенно сейчас.

- Вредина, - бурчит кроха себе под нос, делая вид, что обиделась на меня.

Посылаю ей воздушный поцелуй, на что Фиа показывает мне язык. А мне только смешно. Вот ведь, правда, маленькая девочка.

Когда кофе готов, усаживаемся удобнее за стол и начинаем лопать холодную сладость, которая немного успела подтаять. Когда с мороженым было покончено, принимаемся за кофе, который успел слегка остыть.

Подвигаю стул как можно ближе к моей катастрофе и осматриваю «травмированный» палец. Повязка не кровит, это прекрасно. А вот то, что происходит в следующий момент очень даже ужасно.

Если бы я только знал, что начнется после этого, я бы предпочел улететь на Луну, на Марс, попасть к инопланетянам на опыты, только бы отсидеться где-нибудь.