De Paris avec l'amour

Шаг первый. Незнакомец Серж.

Добрый день. Я король, дорогие мои.

- Сереженька, вы ли это?!

- Васенька, глазам своим не верю! Какими судьбами?

Эти реплики, сказанные на чужом данному месту языке, привлекли к себе всеобщее внимание в одном из многочисленных уютных кафе Тиня. Да и сказавшиеся их – точнее, воскликнувшие – и без того не остались бы без внимания, особенно, женского. Их было двое  - двое в самом расцвете молодой агрессивной мужской привлекательности: высокие, плечистые, отлично сложенные. Один выделяется яркими зелеными глазами и россыпью проказливых веснушек по всему лицу, другой  - просто красавец-блондин с  идеально слепленным лицом: мужественный подбородок, ровный прямой нос, четко очерченные чувственные губы и обманчивые в своей красоте холодные серо-голубые глаза. Такие мужчины смотрят на простых смертных женщин с обложек глянцевых журналов. И иногда спускаются с небес на землю, чтобы в центре альпийского кафе тискать в своих объятьях другого, конопатого симпатяшку.

А потом, после бурных изъявлений восторгов по поводу неожиданной встречи, парочка с бокалами глинтвейна в руках усаживается за одним из столиков. За ними по-прежнему исподтишка наблюдают многие, особенно барышни. Отмечая все – и уверенную небрежность в движениях, и качественную горнолыжную одежду, и – о, печаль! – обручальное кольцо на безымянном пальце рыжего-конопатого. Подслушать разговор не удается  - ведется он все на том же чуждом данному месту диалекте.

- Какими судьбами тут, Сергей Владленович?

- Моего отца зовут Вивьен, если ты забыл.

- Да ну? А Владлен смешнее.

- А вам бы все смеяться, Базилио.

- Слушай, Серж, ну ты значительно подтянул свой русский. На ком практикуешься?

- Мадам Нинон общается со мной исключительно на великом и могучем,  - усмехается холеный блондин, отпивая из бокала.

- Бабка еще жива?! – восхищается Литвинский.

- Кому бабка, а кому мадам Нинон Бетанкур, - пожимает плечами его собеседник. – Уверяю тебя – она всех нас переживет. И еще будет приходить поскорбеть на могилки.

- Мировая у тебя бабка,  - ухмыляется Бас.

- Если бы она тебя сейчас слышала…

- … я был бы уже испепелен,  - заканчивает фразу Василий.  – Я все помню – никакая она не бабуля, а мадам Нинон.

- Именно так.

- Как ты вообще, дружище? Сто лет тебя не видел. Как бизнес?

- А что ему будет?  - Серж Бетанкур безмятежен.  – Его не один десяток лет выстраивали. Даже такой тип, как я, не в состоянии его развалить так быстро.

- Да ладно вам прибедняться, Сергей Владленович. Помнится, лет пять назад вы занимались как раз тем, что вытаскивали семейное дело из… из того места, где оно оказался благодаря твоему отцу.

- Детали опустим,  - скупо усмехнулся блондин. – Вытащил – и ладно.

- Как дела у мсье Вивьена?

- Все так же.

- То есть…

- Рядом с его последней пассией даже я чувствую себя педофилом! – безмятежность на секунду слетела с красивого лица, обнажив уставшего под грузом серьезных проблем человека. Но лишь на миг – и снова вернулась ослепительная маска. – Я у нее водительское удостоверение потребовал предъявить – мало ли. Нет, двадцать лет есть, слава Богу! А выглядит не больше, чем на пятнадцать!

- Нда… - Василий почесал кончик конопатого носа. – Что тут скажешь…

- Да тут все природа и мадам Нинон уже сказали за нас,  - Серж не любит рассказывать о своих семейных проблемах – склад характера такой, да и публичность обязывает. Но сейчас что-то словно тянет его за язык – в обществе человека, которого он не видел несколько лет, которому он многим обязан и в порядочности которого не сомневается.  – Мать себе вообще завела…

- Собаку?

- Если  бы… Сладкого чернокожего мальчика-шоколадку. Марокканец. Пытался тут со мной разговоры о бизнесе вести, о деньгах. Но я быстро ему объяснил, что если он ублажает в постели мою дражайшую матушку, это еще не значит, что я пущу его в совет директоров.

- Сурово тебе приходится…

- А люди завидуют, знаешь ли. Это же так круто – быть Сержем Бетанкуром, совладельцем и председателем совета директоров одной из известнейших косметических компаний страны. Знал бы ты – как меня это все… как это говорят… задрало. Ладно, - ослепительная белозубая улыбка появляется на красивом лице,  - что мы все обо мне? Как твои дела? Как прекрасная Мари? Вы завели бэбика?

- Мари – отлично. Бэбику уже почти два года.

- Кто? Мальчик, девочка?

- Сын. Сашка.

- Поздравляю. Знаешь, я, между прочим, до сих пор сердит на тебя. За то, что ты меня тогда послал… когда я к тебе в больницу приезжал.