Дело о священной корове

Дело о священной корове

     Маленький посланник застал Чхота как раз, когда он гонял ребятишек, что, вопреки запрету, постоянно карабкались на позеленевшие бока пушки Зам-Зама, которая стояла на кирпичной платформе, напротив Аджаиб-Гхара – Двора Чудес – так приезжие называли Лахорский музей. 
     - Сахиб-начальник сказал мне, чтобы я сказал тебе, чтобы ты пришел в полицейский участок, - выпалил чумазый посланник на смеси английского и хинди.
     Чхота-Лал узнал в нем сынишку Лалы Динантха – музейного столяра. Кивнув, он направился в участок, чем не преминули воспользоваться сорванцы, в том числе и маленький посланец, оседлав пушку и заколотив по старой бронзе босыми пятками.
     
     
     В кабинете суперинтенданта Уильяма Вуда было, как всегда жарко и душно. Не спасал даже новомодный вентилятор, что лично Вуд, не без помощи инспекторов и констеблей, разместил под потолком кабинета. Сложной системой ремней, вентилятор соединялся с ветряком на крыше участка и по замыслу суперинтенданта в ветреную погоду должен был снабжать его кабинет прохладой. Но ветер приносил с собой темные тучи с дождями, когда за малюсенький лучик солнца, ты был готов отдать последний ан; в остальное же время, ветра хватало ровно на ленивое шевеление ушей вентилятора, которые проигрывали в скорости большой стрелке настенных, с боем и блестящими медными гирями, часов участка.
     - А-а, Чхота, проходи, проходи, - приветствовал его сэр Вуд, и уже обращаясь к кому-то, кто сидел в большом плетеном кресле суперинтенданта, продолжил, - рекомендую, наш лучший, гм, специалист – младший инспектор Чхота-Лал.
     Зная трепетное отношение суперинтенданта к плетеному предмету, сидеть в котором дозволялось лишь самому Уильяму Вуду, Чхота не без интереса посмотрел на кресло. Закинув одну худую ногу на другую, в нем расположился молодой сахиб в сером фланелевом костюме, которые любят носить англичане по приезду в Индию и который снимают, после первой недели, заменяя его на свободную рубаху-курту и широкие штаны. В руках у сахиба была шляпа-котелок а на лице редкие усы, во всем остальном, это был типичный англичанин, ничем не выделяющийся, первое время, для Чхота они были все на одно лицо.
     - Он вам поможет в ваших, гм расследованиях.
     - Джон Уот, - молодой сахиб поднялся и протянул Чхота руку для пожатия.
     
     
     - Чхота, что вы знаете о частных сыщиках? – спросил молодой сахиб, едва они вышли под палящее пенджабское солнце.
     - Ну-у, - он все еще находился по впечатлением от неожиданного рукопожатия и от слов суперинтенданта, которые тот произнес, когда сахиб Уот вышел из кабинета.
     «Это племянник самого губернатора, дядя лично телеграфировал. Лично! – палец суперинтенданта, подчеркивая важность слов указал на уши вентилятора, которые, ради такого случая, немного сдвинулись. – Племяш начитался, понимаешь, бульварных романов, вбил себе в голову… одним словом, если что случиться, головой отвечаешь, слышишь, головой!»
     - Дедуктивный метод – вот будущее криминалистики! Эти лондонские неучи!.. – сахиб Уот сильно махнул худой рукой, словно хотел разрубить ей воздух. – Насмехались надо мной. Надо мной! Нет, настоящая жизнь только здесь, в колониях, где не утрачен дух авантюризма, где еще способны воспринимать новое. Я докажу, да, друг мой Чхота, я намерен применить его на практике!
     - Ну-у, - Чхота почесал под тюрбаном.
     - Уже и первое дело имеется! У вас, я слышал, пропала священная корова. Конечно, это не совсем то, что я… однако, даже великий Шерлок Холмс когда-то начинал с незначительных происшествий. И мы, друг мой Чхота, слышишь, мы, отыщем ее!
     Чхота снова почесал под тюрбаном, одновременно размышляя над тем, что, если стукнуть сахиба Уота, совсем легонько, он проваляется до вечера, а потом можно у старой Радхики раздобыть опиумной настойки, и сахиб Уот сможет лежать долго-долго, к его – Чхота спокойствию, а заодно и суперинтенданта, и грозного дяди-губернатора.
     
     
     - Что он делает? – Абдалла – продавец сладостей смотрел, как Уот, пачкая костюм, лазит по пыльной улице Лахора. Вокруг Уота уже начала собираться толпа.
     - Сумасшедший сахиб.
     - Белые все немного того.
     - Старый Сунил тоже так ползал, когда объелся несвежих бобов.
     Так как они говорили на хинди, слова мало ранили сахиба Уота, который как раз подползал к высохшей коровьей лепешке.
     - О, Аллах, может стоит сводить его к старой Радхике, на прошлой неделе, я водил к ней своего ишака, она помахала ветками, прочла молитвы, очень надеюсь, что Аллаху, на своем урду, и ишак выздоровел, во всяком случае уже не лягается так часто.
     - Он ищет священную корову, - ответил Чхота.
     - Это то пегое порождение Иблиса, которое, прекрасно сознавая свое особое положение священного животного, каждое утро приходит к моей лавке, чтобы стянуть медовую лепешку! – возмутился Абдалла. – То-то мои лепешки целы уже много дней. И зачем он желает найти этого шайтана с рогами? И что во имя Аллаха милостивого и всезнающего у него в руках?
     - Лупа, - Чхота был рад блеснуть своей ученостью, что с того, что название незнакомой штуки он узнал несколько мгновений назад. Заметив, что мальчишки начали бросать в англичанина мелкие камушки и финиковые косточки, он счел за лучшее разогнать присутствующих. – А ну пошли отсюда, посмотрели – и хватит! Никогда сумасшедшего сахиба не видели!
     - Нет, а ты? – дерзко ответил Базу – сын плетельщика корзин Капила.
     - А вот если я расскажу твоему отцу, что ты с остальными мальчишками играешь в игры на деньги?
     Базу тут же след простыл.
     - Нашел! – возвестил снизу сахиб Уот, сжимая белыми длинными пальцами кусок коровьей лепешки, - почти невысохший навоз!
     
     
     Коровьи следы привели их к дому полковника Брадмалла. Служил он где-то на юге, кажется, в кавалерии, а в Лахоре поселился, выйдя в отставку. Жил один, лишь со старым слугой – бывшим сипаем.
     На их стук, ворота открыл слуга. Всякий раз, при виде его, кровь останавливалась в жилах Чхота. Длинный, не уступающий в росте своему господину и такой же худой. Высокие, как у пахари, скулы обтянуты коричневой кожей, глаза холодные, черные и густая борода, что покрывает нижнюю часть лица. Не красивая, красная, как у торговца лошадьми Махмуба Али, и не благородная седая, как у смотрителя музея сахиба Купера, а черная, как глаза хозяина, несмотря на возраст, совсем не тронутая сединой… или он ее подкрашивает?
     Старый сипай молча смотрел на них, сжимая одной худой рукой створку ворот, а вторую положив на завернутый край темного дхоти. Чхота представил, как эти самые руки, сжимающие саблю, разрубают противника. Напополам… с одного удара… сипаев бывших не бывает… впрочем, как и полицейских.
     - Мы бы хотели поговорить, э-э, с твоим господином! – важно возвестил сахиб Уот, и Чхота кивнул, мол, да, хотим говорить.
     Старый сипай молча развернулся и зашагал к дому.
     Им ничего не оставалось, как последовать за ним.
     Слуга скрылся в доме, не пригласив их войти. Через некоторое время, на порог вышел полковник Брадмалл. На полковнике был домашний халат и красная феска с кисточкой, что болталась на войлочном боку, как и сипай-слуга, был он высок и худ, вместо черной бороды имел большие усы, которые от того, что полковник много курил, стали грязно желтыми, над усами торчал нос – худой, тонкий и длинный.
     - Чем могу? – половник запахнул халат, словно стыдливая девица, боящаяся, что случайный взгляд увидит вершины ее грудей.
     - Рекомендуюсь, - молодой сахиб поклонился, - Джон Уот – частный сыщик.
     Полковник вернул кивок, но продолжал хранить молчание, ожидая продолжения речи собеседника, и Уот продолжил.
     - Как вы, возможно, слышали, в городе пропала священная корова.
     Полковник пожал плечами, что в равной степени могло выражать и согласие, и неосведомленность.
     - И вот, если так можно выразиться, следы, привели нас к вашему дому.
     - Вы хотите спросить, не у меня ли данное животное? – спокойно уточнил полковник.
     - Возможно, не вы, а ваш слуга…
     - Нет, - был категоричный ответ. – Это все, господа?
     - Ну… - сахиб Уот заметно погрустнел, - да.
     - Тогда, не смею задерживать, наверняка, у частного сыщика в наших краях масса дел.
     - На самом деле… - начал было Уот, но полковник не дал ему договорить, скрывшись в доме, почти тут же на его месте появился слуга, указывая им на ворота.
     Сахиб Уот, а вместе с ним и Чхота двинулись, куда показывал старый сипай.
     
     
     - Сэр Уот, мы подождем, когда полковника и слуги-сипая не будет в доме и прокрадемся внутрь? – спросил Чхота.
     - Как ты мог даже подумать такое! Нет, конечно! 
     - Почему нет? – признаться, Чхота уже мало что понимал, может, правы люди, и все белые немного того… - разве мы уже не ищем священную корову?
     - Ищем.
     - Разве коровьи лепешки и эта… лупа, не привели нас к дому полковника? Теперь нужно войти туда, найти корову и уличить полковника, а заодно и его страшного слугу, а потом выпустить священное животное, к радости всех лахорцев за исключением жадного до лепешек Абдаллы.
     - Младший инспектор, разве вы не слышали, что сказал полковник Брадмалл? – сахиб Уот даже остановился. – А сказал он, что животного у него нет!
     - И? – Чхота не совсем понял, к чему клонил сахиб.
     - Слово джентльмена для вас что, ничего не значит! Воистину, дядя прав – варварская страна!
     - Но коровьи лепешки и лупа…
     - Скоро пять, - сахиб Уот сверился с блестящими часами, что висели у него на цепочке, - а значит – время пить чай. Естественно, мы продолжим наше расследование, мужчины рода Уот славятся железной волей и неизмеримым трудолюбием… завтра, мы продолжим завтра, или послезавтра.
     - Моя доченька, моя черноглазая Лата, где ты, отзовись, подай голос, протяни свои темные рученьки, вы не видели мою малютку, мою Лату?
     Мимо них шла сумасшедшая Чадра, как всегда призывая свою дочь.
     Так как она обращалась к сахибу Уоту, тот заинтересовался.
     - Чего хочет эта женщина? Вид у нее довольно несчастный.
     - Не обращайте внимания, сахиб, она ищет свою дочь.
     - Дочь, у нее пропала дочь! – оживился Уот. – Похоже, у нас новое дело, похищение ребенка куда интереснее пропажи какой-то коровы, пусть и священной.
     - Чандра появилась в нашем городе дюжину дней назад, никто не знает, кто она и откуда. Питается при храмах, спит на улице и ищет свою дочь, хотя никто не видел, была ли у нее девочка. Люди думают, она была беременна и родила мертвого ребенка, или потеряла в дороге, вот и повредилась умом. Дайте ей денег сэр Уот, она и пойдет.
     - Не знаю, - заворчал сахиб, - одно дело отыскать ребенка, совсем другое раздавать, так сказать, средства, - тем не менее, он протянул несчастной самый мелкий пай.
     - Благодарю, добрый человек, - произнесла Чадра на отличном английском, так что Чхота даже вздрогнул, - но не видел ли ты моей дочери?
     - Э-э-э, нет, - ответил Уот.
     - Лата, где моя Лата, - женщина пошла вдоль улицы, продолжая звать девочку.
     - Нет, нет и нет, вы в корне неправы, отец Виктор!
     - Нет это вы послушайте меня, уважаемый Бенет!
     Навстречу Чандре двигалась парочка сахибов-жрецов: отец Виктор из церкви святого Себастьяна, что стояла на южной окраине Лахора у Делийских ворот и пастор Бенет, Чхота забыл, как назывался храм того, но стоял он через дорогу от церкви отца Виктора. Как на взгляд Чхота, да и остальных, оба жреца, как и их храмы, были одинаковые и поклонялись они одному богу но, наверное, их белый бог Иса - странный бог, ибо жрецы больше спорили, чем жили в согласии, нарекая тех, кто ходил в соседний храм, вероотступниками и еретиками и призывая на их головы всяческие кары.
     Вот и сейчас они спорили, громко крича и размахивая руками, оба в темных одинаковых одеждах, ужасно неудобных в солнечную погоду, но у одного, а именно – отца Виктора, хотя бы была широкополая шляпа, что защищала его от палящего пенджабского солнца.
     - Святой Августин в своих «Исповедях»…
     - А Мартин Лютер в «О рабстве воли»…
     Доносилось до Чхота.
     - О, господин Уот, - пастор Бенет заметил их с сахибом и заспешил к племяннику губернатора, - нас представили, однако я не успел, так сказать, поинтересоваться. Смею надеяться вы, как и большинство подданных ее императорского Величества Королевы-Императрицы, как и ваш уважаемый дядя, принадлежите, так сказать к протестантской…
     - У ее императорского Величества достаточно верных поданных католиков! – тут же подскочил отец Виктор, вполне может статься, мистер Уот, как истинный сын нашей матери-церкви…
     - Я… признаться… пить чай… - немного растерялся белый господин.
     - Чай? И верно, время пить чай, - оба жреца сверились со своими часами, которые, подобно факирам-фокусникам, выудили откуда-то из темных складок одеяний. 
     - Не откажите в любезности составить мне компанию…
     - Нет уж лучше мне компанию…
     - Нам компанию, - через некоторое время, пришли к согласию оба жреца.
     - Э-э-э, не откажусь.
     
     
     - Эти священные и прочие животные такая ересь! – говорил отец Виктор, держа чайную чашку большим и указательным пальцем и далеко оттопырив мизинец. - Согласитесь, мало что может сравниться с хорошо прожаренным стейком из молодой телятины.
     - Только не в пост! – поддержал его пастор Бенет, отхлебывая из своей чашки.
     - Естественно, не в пост. Признаться, именно этого – стейка из молодой телятины мне больше всего не хватает здесь, на чужбине.
     - Индостан входит в состав империи ее Величества… - начал было Уот.
     - Да, да, конечно, мы в империи, однако, согласитесь, молодой человек, - отец Виктор обвел мизинцем бамбуковые стены заведения Махиндры, где они расположились, - это не старая добрая Англия.
     - Моя матушка из Шотландии, - непонятно отчего насупился сахиб Уот, - так что я наполовину…
     - Итак, вы расследуете пропажу коровы, - поспешил сменить тему находчивый жрец Виктор.
     Чхота-Лал сидел с другой стороны стены, в части заведения для местных, но прекрасно слышал разговор сахибов, и даже видел, сквозь неплотно пригнанные бамбуковые стебли.
     - Д-да, - сахиб Уот сделал глоток, - признаться, расследование зашло в некоторый тупик…
     - Как я уже имел честь говорить, священные животные – ересь!
     - Отец Виктор готов объявить ересью все, что не вписывается в его мироощущение, включая и мою церковь, несмотря на то, что большинство подданных ее Величества…
     - Истинность веры не измеряется количеством верующих, с этим, надеюсь, уважаемый пастор не станет спорить! Тем более, что в других странах, в частности – Испании, Италии, Португалии число католиков значительно превышает…
     - Расследование зашло в некоторый тупик! – повысил голос сахиб Уот, наверняка, чтобы унять спорщиков. – Однако, я уверен в этом, используя новейшие научные средства, как-то – метод дедукции, скрупулёзный анализ фактов, я смогу…
     - Варварская страна, - Чхота не понял, кто из жрецов это сказал. – Корова пропала, а не далее, как в конце прошлого месяца у вдовы генерала Порсона пропал любимый черный кот, породы корат. В прошлом году, во время нанесения визита дальним родственникам, госпожа Порсон привезла его из метрополии.
     - Если бы мы не были так далеко от цивилизованного мира, я заподозрил бы черную мессу. Говорят, в ознаменование договора с Врагом Рода Человеческого, практикующие ее приносят жертвы, даже человеческие, однако чаще – черного кота и пропажа подобного животного имела место, причем, незадолго до полнолуния, а, если не ошибаюсь, именно в полнолуние проклятые дьяволопоклонники справляют свои мерзкие ритуалы.
     - Если кто и практикует черную мессу, так несомненно ваши прихожане, уважаемый пастор Бенет!
     - Нет ваши!
     - Святые отцы, успокойтесь! – неожиданно повысил голос молодой сахиб, Чхота и не думал, что он может кричать, но продолжил сахиб уже более спокойно. – Мы не в гм, цивилизованном мире, здесь не проводят черных месс, а, если кого и убивают, скорее можно заподозрить душителей тугов, чем отступников истинной веры.
     - О-о, юноша, у вас устаревшие сведения, о тугах уже пол века ничего не слышно, во всяком случае, с тех пор, как казнили этого дьявола среди людей Тага Бехрама. Из, так сказать, реальной жизни, душители давно перекочевали в бульварные романы.
     - Пусть там и остаются, - поддержал собрата другой жрец, - к тому же туги не убивали животных. Кстати, раз уж мы так, гм, мило беседуем, сэр Уот, не посвятите нас, так сказать, в детали расследования, или это тайна?
     Перед тем, как ответить, сахиб Уот наполнил опустевшую чашку новой порцией чая, Чхота воспользовался этим и тоже налил чай себе. У белых сахибов много глупых обычаев, но вот пить чай в жару – один из полезных.
     - Никакой тайны нет, пока я опросил только полковника Брадмалла. Сэр Брадмалл был столь любезен, что ответил на мои вопросы…
     - Бедняга Брадмалл, вот уж кому впору обратиться к высшим силам.
     - В лице Всевышнего, разумеется, - вставил пастор Бенет.
     - Разумеется. Он игрок, впрочем, как и все здешние военные, особенно бывшие, чем еще заняться-то. В последнее время, полковнику катастрофически не везет, он дошел до того, что проиграл даже Киннара – своего жеребца, а ведь Брадмалл верхом на Киннаре был одним из лучших игроков в местной команде поло. 
     - У вас устаревшие сведения, Виктор, - снова встрял пастор Бенет, - я, гм, совершенно случайно услышал, в среде игроков только и разговоров, что последний месяц Брадмалл начал отыгрываться, не то, чтобы речь шла о крупных выигрышах, но по меньшей мере, каждый раз он встает из-за стола в небольшом плюсе. Однако, мечта полковника отыграть Киннара. До недавнего времени майор Райли – нынешний хозяин жеребца - сопротивлялся этому, не желая рисковать и расставаться со столь ценным приобретением, однако, по счастью, мы люди цивилизованные и общественное мнение что-то да значит, не далее как на послезавтра в офицерском собрании намечена крупная игра – полковник Брадмалл против майора Райли, на кону, помимо денег, естественно, красавец Киннар. Принимаются ставки, как на скачках, учитывая недавнее везение Брадмалла один к двум в пользу полковника.
     - Откуда вы знаете? – тут же спросил отец Виктор.
     - Прихожане, рассказывали прихожане.
     - И про соотношение ставок тоже?
     - В отличие от ваших прихожан, приверженцы истинной веры делятся со своим преподобным самым сокровенным.
     - И, несомненно, вы пойдете на игру?
     - Мирские страсти мало волную меня, - смиренно ответил пастор Бенет, - однако возможно, проигравшему, может понадобиться душеспасительная беседа.
     - Тогда я иду тоже! И, кстати, просто ради интереса, кто принимает ставки?
     
     
     - Скажите, младший инспектор, если бы вы вели, гм, расследование, не то, чтобы я сильно интересовался, но в порядке, так сказать, расширения кругозора, с чего бы вы начали? – спросил сахиб Уот на следующий день, едва они с Чхота снова встретились.
     - Я бы пошел на базар и послушал, что говорят люди, - честно ответил Чхота.
     - На базар… ну что же, эта улица, если не ошибаюсь, ведет, так сказать, к месту торговли, давайте проследуем по ней.
     - Сэр Уот не будет смотреть в лупу? – Чхота кивнул на порядком высохшую коровью лепешку на обочине.
     - Нет, возможно, позже.
     Чхота кивнул, ладно, пошли на базар, только что сахиб Уот собирался слушать, не зная языка?
     Чтобы скоротать время, Чхота заговорил об услышанном вчера.
     - Сэр Уот, что есть черная месса?
     - Откуда ты… ты что, подслушивал?
     - Белые сахибы так громко разговаривали, что их слышали все посетители Махиндры, счастье сахибов, что не все из них знают язык белых.
     - Ну, - отчего-то смутился Уот, - черная месса, это как бы… определенный ритуал. Чаще всего он проводится, чтобы получить нечто… желаемое, деньги там, положение, здоровье.
     - Это как в храме, когда просишь у бога, а потом льешь молоко?
     - Не совсем… но, что-то вроде, все это достаточно сложно. О! Мы пришли!
     На рынке, как всегда, было шумно. Абдалла разложил свои сладости и отгонял от них мух и местную ребятню, что норовила стянуть лепешку-другую. Кунджри – торговка низкой касты зазывала покупателей к своему прилавку с овощами. Маруф-горшечник, мусульманин, как и Абдалла, бережно выкладывал пирамиду из желтобоких кувшинов. 
     Увидев следующего человека, Чхота вздрогнул – черный сипай – слуга белого полковника покупал у Низама целую вязку сена, по счастью, сипай уже расплачивался, и Аниш – слуга Низама - потянул покупку, вслед за высоким бородачом.
     - О-о, Чхота-Лал, какие дела привели тебя к нам на базар! - весело приветствовал Чхота Абдалла. - Вижу с тобой снова этот белый сумасшедший, если он опять будет лазить по земле и нюхать коровье дерьмо, скажи, чтобы немного подождал, я позову Лейлу – свою жену, а то, когда я рассказывал ей про вчерашнее, она не поверила.
     - Что говорит этот человек? – спросил сэр Уот.
     - Он не видел священной коровы, но, если увидит, обязательно нам скажет.
     - Так что, он будет падать?
     - Пока нет.
     Сахиба Уота тут же облепила ватага местных попрошаек, во главе с Базу – сыном Капила.
     - Дай!
     - Дай! 
     Тянули они грязные руки, а Базу привычно приноравливался к карманам сахиба. Растерянный Уот потянулся было за бумажником, но, под взглядом Чхота, сорванцы отступили.
     - Доченька, Лата, где ты.
     И Чадра была тут, как тут. 
     Прия – жена Асима-водоноса насыпала ей полную пиалу риса, да еще приправила овощным кари.
     - Поешь, бедняжка.
     Поблагодарив, Чадра уселась в тени дерева и принялась есть. При этом она приговаривала:
     - Лата, твоя бедная мать зовет тебя.
     И неожиданно, глядя на жующую женщину, Чхота-Лал все понял. Даже удивительно, как он раньше не додумался до этого. Он обрел новое знание, осталось решить, что делать с ним. Знание не всегда польза, неведение иногда большее благо. Он снова взглянул на несчастную женщину. Чхота решил поделиться знанием и, если делиться, то только с племянником губернатора, расстроить которого боится сам суперинтендант.
     - Сэр Уот, вы хотите найти священную корову?
     - Что? Да! Ты знаешь, где она?
     - Да, думаю, да. У вас есть оружие?
     - Э-э, конечно, перед тем, как отправить сюда, дядя подарил мне револьвер Энфильда. А почему ты спрашиваешь?
     - Возьмите его и встретимся, как стемнеет у заведения Махиндры.
     Сахиб Уот нахмурился.
     - Ты что-то задумал? Почему вечером? Если знаешь, где корова, пошли сейчас и заберем ее, если нужно, я скажу вашему суперинтенданту, и он выделит отряд сопровождения.
     «Вечером, потому что дело не только в корове,» - подумал Чхота, вслух же сказал.
     - Я не уверен, мне нужно подумать, до вечера.
     
     
     Они шли ночным Лахором: Чхота, сахиб Уот и Абдалла, которого Чхота решил взять с собой за большую силу.
     - Куда мы идем? – в который раз спрашивал Уот, и в который раз Чхота отвечал.
     - Увидите.
     Наконец, когда они были на месте, Чхота сказал:
     - Мы пришли.
     - Но это же… - сахиб Уот огляделся, - дом полковника Брадмалла.
     - Все верно, дом полковника, - подтвердил Чхота, - а сейчас нам нужно перелезть через забор. Абдалла, ты стань спиной к нему, подсадишь меня, а потом я сверху затяну сахиба, потом мы вместе затянем тебя.
     - Лучше я останусь на улице и, если что случиться, буду звать на помощь, - нашелся Абдалла.
     Да, сила и смелость – не одно и то же.
     - Хорошо.
     Они сделали, как сказал Чхота, при этом сахиб Уот ворчал, что было бы лучше просто постучаться и спросить полковника.
     Во дворе, они сразу пошли к дому. Уже подходя, Чхота услышал какое-то пение и тихий детский плач.
     - Скорее, вытяните револьвер! – сам Чхота тоже взвел курок служебной винтовки, что взял с собой.
     Сразу за входом была большая комната, толкнув дверь, они с сахибом Уотом вошли туда. Вся комната была освещена множеством горящих свечей, причем отчего-то свечи были черные, Чхота ни разу не видел таких. Полковник Брадмалл, тоже весь в черном, со странной рогатой маской на лице, из-под которой смешно торчали усы, стоял над невысоким столиком, укрытым тканью. На ткани лежал и плакал ребенок, девочка. Чхота не сомневался, что это пропавшая Лата – дочь Чандры.
     - Ни с места! – крикнул сахиб Уот, так как из дальнего угла к ним метнулась чернобородая тень. Увидев револьвер в дрожащей руке, но – главное – винтовку в не дрогнувшей руке Чхота, старый сипай остановился. – Что здесь?.. – сахиб Уот часто моргал глазами.
     - Черная месса, - ответил Чхота, - вы же сами рассказывали, чтобы получить желаемое, а полковник ой как желает получить Киннара – своего жеребца.
     - А корова? – почти обиженно спросил молодой сахиб.
     - Думаю, в хлеву, за домом.
     - Но… как ты?..
     - Я догадался, когда увидел, как слуга-сипай покупает сено. Зачем сено, если нет коня, значит – для чего-то еще, для пропавшей коровы, тем более, что лепешки ее вели как раз к этому дому. Но зачем старому белому красть корову? Или ради мяса, про которое со страстью рассказывали ваши жрецы, хотя меня чуть не вырвало – как можно есть священное животное, или ради молока. И, когда я увидел несчастную Чандру, все стало понятно. Сегодня как раз полная луна, если верить вашим жрецам – время для черной мессы, тем более, что, думаю, на прошлое полнолуние полковник уже проделал такой же обряд с котом генеральши, совпало или нет, но он начал выигрывать в карты. Дочь несчастной Чандры пропала две недели назад, все это время ее нужно было чем-то кормить. Старый полковник мог нанять кормилицу из какого-нибудь дальнего селения, мог покупать молоко у разносчиков, но он решил украсть корову, на наше счастье и счастье маленькой Латы.
     - Полковник Брадмалл, вы арестованы! – важно возвестил сахиб Уот. – За кражу ребенка, священного животного и надругательство на истинной верой!
     - Э-э, сэр Уот, - произнес Чхота, - вы не можете арестовывать, но вы можете дойти до ворот и сказать Абдалле, чтобы он бежал в участок и звал белых полицейских, а я пока покараулю. И, знаете что, сахиб, оставьте мне револьвер.