Дело об исчезнувших вампирах. Дело №1.

Глава 14.

Какие-то четыре дня назад меня незаслуженно посадили в камеру,  и вот я снова здесь. По ощущениям же прошло несколько недель с события на заднем дворе таверны «У Рышкевича». Несомненно, радует одно - на этот раз я сижу одна и скамейка под высоким окошком в целом моем распоряжении. Правда, воспользоваться ею в полной мере мне не дали. Через пару часов ко мне явился неожиданный посетитель. И пришел он не один.

- Сюда, господин. Здесь она, здесь.

- Отчего не в пыточной?

- Так-с, распоряжение господина Шарка.

Подавляю горестный вздох и дрожь заодно. Ко мне направлялись субъекты, определившие меня в кровные враги практически сразу после знакомства.

Первым шел Плешивый, за ним Особист, как же его имя. Савой, савссой… А вот за ним, тот с кем еще не доводилось встречаться. Такой же серый костюм и знак на груди как у …Савского! Вспомнила. Тоже особист?

Он пониже, с видом незначительным и скромным.

Его незаметность, но негласное ощущение превосходства над остальными, дала повод предположить, что передо мной новый начальник тайной полиции Алдаря, назначенный день назад в костной Тюрьме – господин Слюсар. Один взгляд на лицо этого фискала, давал понять – Слюсар занимал должность по праву. Об этом говорили умные глаза, выцветшие, но не утратившую цепкость и выдержку уравновешенного херлеквина[1]. 

Говорят, когда гончие Своры нападают на след и находят грешников, их глаза наливаются алым цветом крови, и они начинают петь. Тех, кто слышал эти звуки, давно нет на свете.

Древний гончий –  по два зрачка в карих глазах тому свидетельствовали – остановился перед решеткой. На жестких, коротко подстриженных волосах заиграли зайчики, проникнувшие через окошко под потолком. Савской и Плешивый по обеим его сторонам. Смотрят.

Вот чувствую себя обезьяной в зоопарке

- Почему я не удивлен? Промурлыкал  Савской. Его довольство нескрываемое и оттого еще более раздражающее побудило меня не молчать.

- Оттого что у вас нет воображения? Тихо предположила я.

Не шелохнулся и никак не выдал реакции на мои слова один херлеквин. Плешивый же осклабился, а Савской шагнул к решетки.

- Серафи, не обладая им, я могу вам в красках описать наказание за преступление, которое вы совершили.- Ненавистно зашипел он. – Бесы вам конечно не грозят. Но есть вещи похуже для молодой особи женского пола.

Молчу, смотреть на него противно и … боязно.

- Поцелуй черной вдовы – он только начал, а я уже с жадностью ловила каждое его слово – станет вам последним уроком, госпожа Серафи. – Каракуты[2] запрещены в использовании казни, а вот черным вдовам надо чем то питаться. И свое удовольствие они растягивают на века. Кусочек за кусочком отъедая от своей жертвы, пока смерть не покажется ей благом.

Вот не знаю чего он, собственно, собирался добиться. Черная вдова мечта любого из заклинателей. В универе мы в очередь выстраивались, что бы только поглазеть на их детенышей в яслях, не говоря уже о соединении с ними.

- Похоже, нахарар князь Эзра прав, – вы занимаете чужое место, Савской.  Медленно произнес Слюсар.

Особист сглотнул.

- Здесь есть стул? Задал он вопрос, не поворачивая головы, предпочитая возложить на своих подчинённых его поиски.

- Можете сесть со мной.

Кто ж за язык меня тянул!

Густые брови херлеквина радостно подпрыгнули.

- О, премного благодарен.

И прошел, прошел сквозь толстые прутья решетки.

Совершенно обалдевшая от сего перемещения (плоть раздваивается до решеток и соединяется после) автоматически сдвигаюсь в сторону, уступая место Слюсару.

Перед тем как устроиться рядом, херлеквин поклонился, а уж потом присоединился ко мне. Двое по ту сторону решётки переглянулись и Плешивый поспешно зазвенел связкой ключей.

- Следовательно, это вы государственная угроза? Спросил мужчина, обернувшись ко мне в пол оборота.

- Я? Искренне удивляюсь и съеживаюсь под пристальным взглядом необычных глаз.

- Стражники дворца ропщут. – Доносит «вовремя» подбежавший особист. – пошли нехорошие толки.

- Стражники клана Ночная тень. – тут же добавляет Плешивый.

- Лорд Танеш, говорит не при чем, но отправил посланников к господину Матту и намеревается снарядить гонца к самому императору.

- У господина губернатора копши[3] насколько я понимаю. И он не принимает.

- Эта девка соединялась с лисом… Исподлобья гляжу на Плешивого.

- Да? – Взгляд в мою сторону. – а Вам это откуда известно?

- Об это всем известно. И Танешу и мату и… нахарару в том числе!

- И он ее не допросил? Обескураженно спросил херлеквил, по-новому оценивая меня.

Вздрагиваю. Как допрашивал нахарар, я видела. Очень не хочется повторить судьбу бедного Рипа. Впрочем, имея одну жизнь весьма затруднительно потерять восемь.

- И еще не совсем ясна роль, этой девки, в деле с накопителями.

- Я бы на вашем месте не стал искушать судьбу, господа. 

Особист взглянул на Плешивого, тот на него. Они не поняли, я тоже.

- Кстати, я не представился – мягко произнёс  херлеквил, подавая мне руку, очень загорелую и жилистую, с длинными крючковатыми пальцами. С некоторой опаской вкладываю свою ладошку и пожимаю. – Я, Слюсар.

- Хм, где же ваш страх, госпожа Серафи. Задумчиво, всматриваясь в меня, задался вопросом скорее к себе, чем ко мне, мужчина.

- Потеряла. – раздалось отчетливое - Так же как и ты.

Плешивый неожиданно ойкнул и с размаху припечатался в стену, по которой тут же пошли трещины большие и малые. Сам собой. Точно такой же маневр совершил и особист. Летя на встречу обалделому ночнице, болтая ручками и ножками с силой воткнулся в сотоварища по несчастью и вместе с куском стены отлетели в соседнюю камеру, где и остались лежать ни живы, ни мертвые.