Демон. Очень приятно

Глава восемнадцатая. Известие о...

Ночь. Достаточно теплая для осени, приятная, спокойная, расслабляющая. Все люди уже спят после долгого рабочего дня, забывшись крепким надежным сном; детишки уже давно отправились в сладкое сонное царство. Правильно, так и должно быть. Но, к сожалению, есть и обратная сторона медали. Добра не существует без зла, кто бы что не доказывал, остается только голый факт.

Ночь — время для мечтаний... Ночь — время, когда мечты разрушаются, когда жизнь легко бьет по тебе, раздавливает тебя, разбивает все надежды и уничтожает.

Высокий золотоволосый юноша в официальном черном костюме открыл деревянную дверь и зашел в место, пестрящее яркими вспышками света, мерцающими, неприятными взору, колкими. Вокруг царила полутемная атмосфера, все вокруг провонялось едким запахом опиума и табака, что так настойчиво впитались даже в сами стены.

За разными столиками сидели одинаковые посетители: мужчины среднего возраста, мужчины постарше, старики. У них у всех были толстые кошельки и огромное самомнение, которое не удастся разрушить ничем, кроме резкого удара ножа где-то в область сердца. Среди них сидели девушки и молодые женщины, вульгарно накрашенные и улыбающиеся всякий раз, когда к ним непристойно прикасаются, смеющиеся слишком громко и весело для такого места, как будто им нравилось, что на них почти нет одежды, а если и есть, то такая унизительная, что уж лучше вовсе от нее отказаться. Они смеются и улыбаются настолько оживленно, что, казалось бы, можно позавидовать их веселью. Но стоит заглянуть в их глаза.

В эти увядшие глаза, блеск в которых не появится уже никогда. Никогда уже их сердца не расцветут, и ничего не наладится, кто бы что ни говорил. Даже если слабые вместе, они все равно не станут сильнее и не смогут себя спасти.

Пронзительные зеленые глаза встретились взглядом с темными, хитрыми и демонстративно наглыми. Юноша усмехнулся и подошел к столику, за которым сидел мужчина средних лет, курил дорогую сладко пахнущую сигарету и развязно обнимал двоих молоденьких рыжих девушек, которые улыбались так же приторно, как и все здесь.

— Есть разговор, — проговорил мягкий, но серьезный голос, когда парень оперся руками об стол, наклонившись, чтобы заглянуть в подлые глаза.

— Пф... У тебя ко мне разговор? А не слишком ли ты мал, парнишка? Может, домой пойдешь, маме поможешь? — мужчина оскалился, после чего расхохотался, а девушки тут же рассмеялись вместе с ним.

— Фейбер. Я пришел поговорить о Кармен Локвуд, — ответил, игнорируя сцену смеха.

— О той маленькой шлюхе?! — он нахмурился, тут же переставая смеяться и со злостью приказывая девушкам уйти. Конечно, разозлился, потому что его любимая проститутка куда-то исчезла. — Где она, сопляк?!

Мужчина поднялся, желая с рьяной злостью ухватить юношу за ворот рубашки, но тут же пожалел: Эйнлейн сжал руку в кулак и без единой эмоции зарядил Фейберу в челюсть, так, что тот отлетел назад и ударился об стол. Вокруг послышались испуганные крики, сразу после которых образовалась тишина.

— Мерзкая падаль... Где та мерзкая падаль?! — сплюнув слюну, смешанную с кровью, мужчина стал подниматься, все еще чувствуя, как по всему телу прошлась волна боли.

— Это последний раз, когда ты назвал ее так, — голос паренька переменился. На серьезном лице мелькнула ухмылка, от которой у Фейбера мурашки прошлись по коже...

Прошло несколько дней с тех пор, как Карми вернулась в дом демона. Вернулась она совсем другой, даже не так: вернулся уже не человек, а создание, принадлежащее тьме. Сознание потихоньку принимало новую себя, хотя вот так сразу переключиться и понять, что ты уже совсем не та, что прежде, сложно.

Девчонка прикрыла покрасневшие глаза тыльной стороной ладони и поморщилась от яркого солнечного света, что по-прежнему проникал в комнату, несмотря на новые темные шторы.

Нет, солнечный свет не сжигал ее, не причинял боль, но был таким противным. Казалось, что солнце смеется над ней, демонстрируя всему миру свою чистоту и сияние, которое у шатенки забрали уже очень давно. Уже очень давно она грязная, с ней больше нет того света, который исходил из глубины души, потому что... Ее больше нет. Кармен Локвуд больше нет.

Сегодня, когда девушка разговаривала с Левиафаном, то поняла одну вещь: с ним ей было общаться очень легко, ведь именно он принял ее новую сущность быстрее всех, даже почти не удивляясь тому, что до этого имел дело с человеком.

— Ты правда думаешь, что жизнь продолжит меняться в лучшую сторону? — она улыбнулась робкой улыбкой, глядя на князя.

— Конечно, Кармен. Не зависит, человек ты или еще кто, главное — идти дорогой, которую считаешь правильной. Все зависит только от тебя, и проблемы все в твоей голове. Научись справляться с плохими мыслями, контролируй чувства — и сможешь обрести счастье, — брюнет тоже улыбнулся, подвинулся к собеседнице и ласково потрепал ее по каштановым волосам.

— Но... — синие глаза наполнились болью, а светлая кожа стала еще белее, — мне нужно будет убивать, чтобы выжить. Вдруг однажды мне нужно будет уйти из этого дома и... и тогда мне никто не принесет свежей крови в стакане. Тогда что?

— М... — демон не сразу решил, что ответить. Он даже растерялся от такого пристального и болезненного взгляда пылких синих глаз. — Это тяжело. Но ты привыкнешь. Мы демоны. Мы нечисть. Ты попала не в Рай, а стала такой же темной, как и мы все, значит, должна смириться. У тебя был сложный путь — сейчас еще сложнее. Но ты справишься... Не думай об убийстве, просто положись на время. Я думаю, что ты будешь здесь еще долгое время, и тут тебе не о чем переживать. Просто не думай об этом. Все хорошо, Кармен, рядом с тобой я. И я понимаю тебя, приму такой, какая ты есть... Ведь мы...