Демон осени

27

Заходя в серое здание с рыжими колоннами Макс отлично знал, что не сдержится, знал, что Лера наверняка из всех рабов выберет того, кто станет вести себя вызывающе нагло. Но всё равно вошёл в комнату. Зачем? Знал ведь также, что Лере ничего не угрожает и что она лишь поговорит с тем, за кого заплатила. Теперь костяшки пальцев, перепачканные поганой кровью раба, ныли от боли, а Лерка смотрела на него так, как не должна была смотреть. Впрочем, разницы уже не было. Возможно, так было бы даже проще. Оставалось предупредить её, чтобы не совалась к нему в общагу, и всё. Макс посмотрел ей в глаза: обижена. Это всё-таки очень кстати, хоть и неприятно, словно обидел того, кто всецело доверял ему, предал и оскорбил в лучших чувствах. Но если подумать, это отлично, хоть теперь есть шанс, что она послушает его и прекратит думать, что провести с ним ещё несколько дней – хорошая идея. Макс спустился по лестнице на улицу и немного прошёл по ней, после чего обернулся к Лере. Она стояла и ждала чего-то. Макс не стал ничего говорить: было и так ясно, что она последует за ним. Вряд ли она настолько обиделась за этого раба, что станет долго дуться, да и судя по тому, как бодро она спускалась по лестнице, не всё так плохо: уныние в её движениях не читалось.

- Ну и зачем ты это сделала? – спросил он из любопытства, поскольку до сих пор не верилось ему, что эта девушка так просто повелась на его историю о его любви к рабу.

Лерка что-то ответила. Какую-то чушь, из которой Макс понял главное: она всё ещё не в себе. Это заставило его как можно быстрее перейти к тому, что он должен был ей сказать. Глупая Лера интересовалась, не обиделся ли он. Интересовалась так, словно они были друзьями, и её всерьёз заботило его мнение. Он усмехнулся: нет, до его мнения ей не было дела, она всё делала так, как хотелось ей. Собственно, чего ещё можно было от неё ожидать? Такие, как она, привыкли получать то, что хотят и не терпеть возражений. Макс, хоть и подумал именно так, подумал беззлобно и как бы шутя, словно все эти мысли были не всерьёз и его совершенно не задевало такое к себе отношение. Возможно, так вышло из-за того, что где-то в душе он чувствовал: девушка искренна с ним и верит, что он поможет ей. Он и вправду сделал всё, что мог, и больше помочь ничем не мог.

Всё оказалось сложнее. Несмотря на то, что Лерка только что обиженно глядела на него, она забыла обо всех его ошибках сразу, стоило ему попытаться объяснить, что дальше им не по пути. Милахин ощутил предательское чувство: хоть и опасно было кому-либо находиться с ним, он действительно был готов сразу сдаться и позволить Лере остаться, но нашёл в себе силы не поддаться этому чувству и попытаться отстоять своё мнение, а это было непросто, поскольку с каждой минутой их разговора он всё яснее ощущал, что не хочет оставаться один. Или не хочет оставаться без Леры? Нет, скорее, всё-таки просто нужен кто-то, кто разделит с ним его проблемы и никому не сдаст. Он посмотрел в лицо этой девчонки, которая, став больной, совершенно изменилась и которая теперь глядела на него с надеждой, словно у него был шанс отказать ей теперь. Лерка не сдаст. Подумав об этом, он молча пошёл дальше: нечего было говорить. Макс знал, что поступает неправильно.