Дэн и Мамадэна

Дэн и МамаДэна

1

А может быть, все же попробовать?.. Рвануться, пробежать мимо толстой важной Мамы-Директора, выскочить из автобуса, сбросить ненавистное новое пальтишко и подбежать к Маме-Дене, обнять, прижаться к ней… Ден вытянул шею, выглядывая в окно. Несколько знакомых и незнакомых мам-воспитателей стояли возле автобуса, тихо переговаривались, некоторые смахивали с глаз слезы. Мама-Дена стояла чуть в стороне, без шапки, без шарфа, в распахнутой шубе, вцепившись покрасневшими замерзшими пальцами в воротник. Закусив губы, она с отчаянием смотрела на маленький автобус. Бессилие явно читалось в ее глазах – Ден не знал этого, но понимал, что что-то нехорошее и недоброе мешает ему выбежать к Маме и заплакать, прижавшись к ней.

Он вспомнил, как еще вчера Дена присела перед ним на корточки и, застегивая верхнюю непослушную пуговицу на его белоснежной рубашечке, сказала: «Ну вот, Денек, сегодня утренник, вечером в группе будет праздник, а завтра – Новый год, и целых три дня выходных! И я возьму тебя домой, честное слово!» Ден тогда очень обрадовался, ему так и захотелось пробежать вприпрыжку по группе, по спальне, по коридору и закричать во все горло, размахивая руками. Но он знал, что Мама-Ивановна не разделит такой его радости, может даже наказать и не взять на утренник, и – самое ужасное – отобрать эту замечательную белую рубашку, воротничок которой так и хрустит под подбородком. Такие рубашки только у него и у Сашки-Колеса, да еще у молчаливого Алешки. Остальные мальчики в этих глупых костюмах с заячьими ушами и хвостиками на шортах, они будут рассказывать стихи, танцевать и петь, а Ден, Колесо и Молчаливый будут просто сидеть на стульчиках и смотреть. Ден считал, что это ни капельки не обидно, тем более, что Мама-Дена будет сидеть рядом.

Итак, он не завопил от радости и не замахал руками, он не тронулся с места, только покивал в ответ Дене. Та огорчилась: «Ты что, не рад? Или.. – она схватила его, прижала к себе. – Сынок мой, поверь, я не обманываю тебя!» Ден и так ей верил, напрасно она так разволновалась. Он уже научился различать, когда его обманывают, а когда – нет. Вот если Дены нет рядом, а Мама-Ивановна говорит громким голосом: «А если Денис сейчас быстро-быстро оденется, вечером Женя возьмет его домой!» -- это неправда. Один раз он поверил, потом долго-долго ревел, зато с тех пор он уже не попадался на эту удочку. Мама-Дена же обещала взять его домой только один раз, и ничего не надо было для этого делать, и он поехал домой в тот же день… Поэтому сейчас он совсем даже не сомневался в ее словах, и вообще, он терпеть не мог, когда мама грустила. Это он был маленьким и слабым, он мог плакать от обиды или от боли, а она нет – она ведь такая большая, красивая, добрая… Нахмурив брови, Ден вывернулся из маминых объятий. Ну вот, на белоснежном отутюженном рукаве складочка. Опять задавака Аська скажет, что он – «неяха». Он ободряюще улыбнулся Дене и побежал строиться: в актовый зал, на утренник.

Ден помотал головой в знак несогласия с тем, что он сегодня натворил. Да пусть бы его лучше наказали и не взяли на праздник, пусть бы отобрали эту дурацкую рубашку! Он готов всю жизнь ходить в выцветших и застиранных! Какой он был дурак, что любил новые и красивые вещи! Сейчас на нем все новое и красивое, но разве это радует?!.

Сашка-Колесо подпрыгнул рядом на сидении и загудел, как мотор автобуса. Денис вздрогнул и посмотрел на него. Голубые глаза Колеса сияли. «Диська, мы далеко поедем!» И чему радуется? Ни минуты не может посидеть спокойно, подумать не дает. Вот и вчера. Важный Сашка Калинкин вышел к Деду Морозу и, как учила Мама-Константиновна, размахивая руками и вертя головой, стал рассказывать стишок:

Ах, Мороз, Мороз,

Ты нас не морозь,

Ручки Сашины и ножки.

Ты же должен понимать:

Ножкам бегать по дорожке,

Ручкам бабу обнимать!

Такой уж человек Сашка Калинкин – сам важный, и слова у него все получаются толстые и важные: «Морож», «Шаша». Слово «мама» Сашка не говорит никогда, наверное, потому, что у него есть самая настоящая, собственная Бабушка, вон она сидит в третьем ряду и всегда берет его домой на выходные.

Калинкину Дед Мороз дал шоколадку, и Санька-Колесо так и вытянулся весь от возмущения. Еще бы! Стихи он тоже учил наизусть! Вот только мамы-воспитатели почему-то не захотели выпускать его на сцену и посадили на стульчик рядом с Деном и Молчаливым, да еще и загородили двумя другими стульями. Ден сочувственно глянул на Саньку, но тот не нуждался в сочувствии! Маленькими ножками «колесом» он уперся в стоящие перед ним стулья и оттолкнул их. Не успели охнуть воспитатели и гости, как он уже подкатился к Деду Морозу и требовательно дернул его за полы красной шубы. Дед подхватил его на руки и крохотный Колесо почти утонул в пышной бороде. Махать руками было неудобно и Санька просто в такт стишка хлопал ладошками по державшей его огромной руке.

«Ах, Моесь, Моесь…» -- Санька читал стихотворение тоже по-своему, соответственно своему облику и характеру. – «… Носькам бегать по доеське, руськам…» -- Колесо выдержал паузу, как заправский артист (Ден, конечно, не знал этого, но ему очень понравилось!), лукаво посмотрел на Деда Мороза, хлопнул его по большой красной варежке и объявил: «Руськам Деда обнимать!»

Воспитатели и гости хохотали до слез. Колесо получил шоколадку, а Денис в восторге топал ногами по полу, пока кто-то не ткнул его больно в спину кулаком. Денис хотел было зареветь, но тут Дядя-Фотограф позвал всех фотографироваться.

Ден не помнил, когда Мама-Дена успела выйти из актового зала, он увидел ее, входящую, с глазами, полными слез. Тут же пронеслось по комнате непонятное, хотя слышанное столько раз слово «Колосовка». Дена бросилась к Маме-Директору: «Можно я возьму Дениску домой, до завтра?» -- На что толстая Мама ответила: «Нет, зачем? Уже все». «Женя, иди сюда, вставай рядом, сфотографируемся!» -- воспитатели подтолкнули Дену к группе. Проходя мимо Дениса, она посмотрела на него так же, как смотрит теперь: с отчаянием и бессилием. И Ден понял в тот момент, что случилось страшное: д о м о й о н н е п о е д е т !