День Лоха

Часть 2

Тут под балконом послышалось квохтанье соседки:

– Мыхайливно! Слухай сюды. Подывысь, що с помидорами скоилось. Чи ты нэ бачыш, що рослыны впалы? Выйды, прывъяжы йих до палыци. Та вбэры пэршый врожай. Ось тут дэкилько поспило.

            Ангелина бросилась на балкон, зависла над лоскутком палисадника и с волнением вгляделась в облелеянные ею кустики помидоров.  Внизу застарелая пенсионерка с утиными формами – раскорячившись, приподнимала полегшие растения. Их витиеватые стебли не хотели стоять смирно, несмотря на крепость и низкорослость. Рассада помидоров была от рождения изогнута у корешка. Ангелина это видела, но из деликатности промолчала, когда ясноглазая молодуха заворачивала хрупкую зелень в бумагу. «Да их всего-ничего – пятнадцать штук. Справлюсь», – думала она, глядя на дубовые руки селянки с коричневыми рытвинами на ладонях – Чему возмущаться? Три копейки, ой, нет, три рубля одна штучка. Сколько же их нужно вырастить и продать, чтобы заработать?!» Теперь же, лежащей в лёжку овощной культуре требовались подпорки.

            С тех пор как Украина перекрыла Крыму днепровскую воду, и артерии канала высохли, обнажая их каменную внутренность, садово-огородные участки, питающие население городка, были брошены на запустение и разграбление. Вот и придумали изобретательные крымчане выращивать овощные культуры во дворах и палисадниках. Носили драгоценную воду пластиковыми бутылками, лили из горлышка по капле под каждый кустик.

Поливать нужно вечером. Если это сделать с утра, то солнце, поднявшись высоко, попросту сварит корешки в мокрой земле. «Полью на закате. И сразу подвяжу, в сырую землю палки войдут легко. А сейчас пойду, соберу первые помидорчики» – подумала Ангелина, устремляясь к двери, и улыбка освежила ее лицо цветочным лепестком.

 Орудуя ключом, она почуяла неладное. Замок не поддавался. Хозяйка пыхтела над механизм до тех пор, пока, наконец не поняла, что он мёртв. «Воистину, День лоха начался. Признаки неоспоримые» – подумала она, утирая пот, и цветочный лепесток на лице трагично съежился, точно сраженный тлёй.

Ангелина знала, что нужно делать. Порывшись в фанерном чемодане, она извлекла четырехгранную отвертку и ловко отвинтила замок. Дело привычное. Ей часто приходилось откручивать и прикручивать самые разные шурупы и болты. В её ведении находились штепсельные розетки и вилки, электрические патроны и выключатели, шпингалеты и дверные ручки, стулья и столы, настольные лампы и навесные полки.  Все эти предметы методично выходили из строя по причине своего древнего происхождения. Но замок-то новёхонький, купленный всего три дня назад! Не какое-то там китайское барахло, а российский, из самого настоящего железа… Такой подлости она от него не ожидала.

Прежний замок, хоть и старый до чрезвычайности, но зато абсолютно рабочий был незамедлительно восстановлен в своих правах, а новый – негодный упакован в родную коробку. «Ничего, продавец Андрюша – паренёк хороший. Верну замок в магазин, он мне его и заменит» – подумала Ангелина. При воспоминании о прекрасном юноше с тонкими белыми пальцами, длинными каштановыми волосами и бархатными глазками цветочный лепесток снова заиграл на женском лице.

Время поджимало. Сегодня Кулагиной предстояло собеседование – очередная попытка устроиться на работу. Серая простыня газеты с объявлениями Крыма, растянутая на столе, приманивала взгляд толстым красным кольцом, точно карта Наполеона в дни похода на Смоленск. Вчерашним вечером Ангелина Михайловна определилась с планом действий и обозначила цель решительно, жирно обведя адрес. Зацепила фраза: «При приеме на работу предпочтение отдаётся творческим личностям».

Кулагина считала себя весьма творческой личностью. Во-первых, она была мастером высшего класса по женским причёскам. Модницы знали её имя далеко за пределами их маленького городка.  Записывались загодя, приезжали на личном транспорте. Благодарили и боготворили известную мастерицу за её тонкий вкус и умение из ничего сотворить роскошную женскую головку при помощи различных парикмахерских хитростей. Муссы, гели, воски, лаки, а также шиньоны, перья, кружево, цветы, – чем только не сдабривала Ангелина женские волосы, чтобы они выглядели стильно.

Но, когда завивки, начёсы, перманенты, а потом и стрижки стали выходить из моды, мастерица отошла от дела. В последние годы широкое распространение получили длинные, дикорастущие, прямые без малейшего намёка на волнистость, гривы. Особы от природы кудреватые выравнивали  пряди плойками. А если волос было много, то их разреживали филировочными ножницами, чтобы создать эффект бомжеватости. В сочетании с дырявыми джинсами и майками выглядит вполне гармонично.

У Михайловны были золотые руки. Сколько она всего умела! И шить, и вязать, и вышивать, и плести макраме. А недавно увлеклась декупажированием всевозможных бутылок, банок, коробок и прочего утиля. Уж ей-то эта увлекательная работа, о которой она прочла в газете, но пока ничего не знала, достанется однозначно. Поездка предстояла в столицу. На автобусе всего полчаса езды. Женщина катастрофически опаздывала. Отбросив всё второстепенное, она судорожно набросала на лицо несколько косметических штрихов, схватила газету и замок и устремилась к остановке, прижимая к груди сумочку, набитую бумагой и железом.

Летом ехать в автобусах всегда мучительно. А новые двухэтажные прекрасные видом автолайнеры, что появились в Крыму в последнее время, могут довести до припадка любого. Их неохватные в полкорпуса цельнокроеные окна не открывались. А кондиционеры не работали. Крымчане ненавидели этот подарок судьбы, называя его «консервной банкой» и «гробом на колёсиках». Ангелина поднялась по ступенькам автобуса, как на эшафот. Виновато тыча локтями в крепких парней, она пробилась к месту под открытым люком, отвернулась от солнца и, вцепившись в поручни, потянулась темечком к воздушной струе.

Очень неожиданно и столь же необоснованно (не старуха же она, в самом деле!) юноша, сидящий перед нею, поднялся и, прижимаясь к её носу куриной грудной клеткой, сказал: «Садитесь, пожалуйста». При этих словах организм Алевтины восстал против плюшевого кресла, как узник концлагеря против душегубки. Кулагина мученически выдохнула в лик Путина на футболке парня: «Не беспокойтесь, молодой человек, здесь под люком хорошо». Над головами взвился чей-то задиристый тенорок: «Не только падлюкам, но и хорошим людям тоже хорошо». На распаренных физиономиях улыбки поплыли, как мокрые акварели.