День счастья

День счастья

Виолетта Лосева

           - А если ты считаешь, что я уделяю тебе слишком мало времени, я советую тебе посмотреть вот на это, - Марк резко распахнул шкаф, - И вот на это, - Он потряс ключами от машины, - и сюда тоже потрудись взглянуть, - он обвел рукой комнату, - Может, это все с неба упало? Может, мне это на блюдечке принесли?

            София затянулась сигаретой.

            - Ты смешон. Мы говорим о разном. Ты даже этого не способен понять. Ты говоришь о ВЕЩАХ. А я - о простом внимании. Но где уж тебе…

            - И действительно, где уж мне! - Марк уже кричал, - Я вкалываю, как идиот, тащу все в дом, и в качестве благодарности - нате вам! Под Новый год! Опять мало! Опять плохо!

            - Я не собираюсь продолжать этот разговор слепого с глухим, - София спокойно встала и нарочно сладко потянулась, - Не вижу смысла повторять сто раз одно и то же. Своей следующей женщине можешь заказать паранджу. Она будет встречать тебя с разогретым супом на плите, и греть тапочки к твоему приходу. Думаю, ты будешь доволен.

            - Ты просто дура! - крикнул он.

            - Спасибо, - улыбнулась София, - Пусть будет так. Если бы ты знал, до чего же мне безразличны твои слова…

            Сегодня они, конечно, были в разных «весовых категориях». Марк ушел на работу в полвосьмого утра и, один Бог знает, сколько сил высосал у него этот день. София утром встретилась с подругой и посетила парикмахерскую. Собственно, весь сыр-бор и разгорелся именно из-за парикмахерской. Точнее, из-за прически. Марк просто не заметил, что она стала на два тона светлее. Не заметил в упор.

            Она встретила его в коридоре и, тряхнув головой, сразу же спросила:

            - Ну, как?

            Вопрос был задан просто для проформы - она и сама видела, что прическа получилась великолепной. Для кого, спрашивается, она старалась? Но Марк решил, что она спрашивает, как у него дела.

            - Хреново, - буркнул он, разуваясь и, естественно, оставил свои ботинки посреди прихожей, - поцарапал бампер.

            Пока разобрались, что каждый их них имел в виду, наговорили друг другу много ненужных слов. Потом помолчали. Потом начались взаимные упреки. Потом крик. Если бы он не был таким уставшим, возможно, в какой-то момент, можно было бы и посмеяться над ситуацией, обратить все в шутку. Но ему было не до этого.

            - Я прихожу домой и хочу расслабиться!, - кричал он, - А не изображать то, что ты хочешь увидеть!

            - Да ты в жизни не думал о том, чего я хочу! Я для тебя как стенка! Как пустое место!

            - А ты сильно интересуешься моими делами? Да? Я машину поцарапал - ты хоть спросила, где, как?

            - Ездить нужно аккуратнее!

            - К тебе же спешил! Но тебе разве это интересно? Не ты же будешь ее чинить!

            - Да и не ты! Страховая компания! А для тебя железка важнее жены!

            Потом устали орать друг на друга. Сделали передышку. София расположилась на кухне и включила телевизор. Собственно говоря, она и в комнате могла бы посмотреть телевизор, тем более ничего интересного не показывали, но ей хотелось быть у него на виду. Живым укором. Она вытянула длинные ноги так, что он должен был через них переступать каждый раз, когда ходил от холодильника к плите, разогревая себе еду. Она не убирала ноги специально, чтобы он, наконец, споткнулся или попросил ее убрать. Тогда можно было бы продолжить ссору или помириться. Но он молчал и не замечал опять ни ее красивой прически, ни длинных ног.

            - У нас есть кетчуп или соус какой-нибудь? - спросил Марк.

            Так, хорошо, это уже шаг к отступлению. Он знает, где можно найти кетчуп. Значит, хочет заговорить. Ей бы просто ответить - да, есть, в холодильнике, на дверце.

            - А ты как думаешь? - прищурив глаза, спросила София.

            - Да ни черта я не думаю, - мирно огрызнулся он, - я не жрал с утра. Пришел домой, к любимой жене, а ты…

            Ну, если еще что-нибудь скажет таким же спокойным голосом - можно тогда встать, пожалеть и утешить!

            Но тут Марк, наконец, споткнулся о ее ногу. Хорошо еще, что в руках не было тарелки или чашки.

            - Да, елки-палки, уйди ты в комнату, - вырвалось у него, - дай поесть спокойно!

            - Я могу уйти, - крикнула София, - но не в комнату, а вообще уйти!

            Он уже сидел за столом и жевал. Не отреагировал.

            Ну ладно, посмотрим, кто за кем побежит. София хлопнула кухонной дверью.

            А она еще приготовила ему подарок! Наивная! Думала, как его обрадовать! Как сделать ему приятно! Хотела встретить с новой прической, вручить подарок, покормить ужином! Даже маме его позвонила сегодня с утра и поздравила с католическим Рождеством! Может, для других это и не праздник, но для его дорогой мамочки, которая преподает французский язык - это должно быть событием. Растрогалась, притворщица! Наверное, забыла уже, как причитала год назад «Сыночек, тебе еще рано жениться! Тебе еще только двадцать пять лет!»

            Ну и что, что двадцать пять лет? Лучше бы научила своего сыночка, что жене тоже нужно уделять время, а не только работе, машине и дорогой мамочке!

            Шкаф в комнате был открыт. Так и остался после того, как муж демонстрировал ей, сколько у нее платьев. Тряпками попрекал! София выдернула из глубины шкафа куртку и стала одеваться. Сначала очень спешила. Потом поняла, что одевается слишком быстро. Он, наверное, еще не успел понять, что она серьезно решила его бросить. Навсегда.

            - Ну и куда ты пойдешь? - Марк, слегка отдохнувший и, явно, сытый, появился в дверях.

            - Пусть тебя это не волнует.

            - Может, останешься? - он противно ухмыльнулся, - Там холодно. Мороз. Носик замерзнет. Возвращаться придется.