День середины лета

Пролог

Всё началось с письма.

Конверт лежал среди другой почты, под рекламным каталогом, поэтому Анна не сразу его заметила, но когда всё-таки взяла в руки, разволновалась. «Мисс Анне Линд» - гласила надпись на конверте.

Нечасто Анна получала бумажные письма. Гораздо проще набрать смс или отправить электронное сообщение на e-mail – кому взбредёт браться за ручку в век интернета? Может быть, какой-нибудь одинокой старушке из деревенской глубинки? Тётушке Маргаретте из Миддлстоуна, например…

Больше никто не мог прислать Анне настоящее, написанное от руки письмо. Всякий раз незадолго до дня рождения она находила в почтовом ящике конверт, подписанный мелким, бисерным почерком, а в нём – короткую, в полстранички, записку:

«Дорогая моя, любимая Нана…»

Нана…

Слова обычно быстро стирались из памяти, а вот запахи, липшие к пальцам, ещё долго будоражили невидимую струнку в груди. Чайные розы, свежесваренное какао, миндальное печенье и ещё целый букет едва уловимых, пряных, душистых ароматов – так пахло лето в Милддлстоуне, где Анна давно не бывала.

Обычно письма приходили по родительскому адресу, и Анна никак не ждала получить поздравление в свой первый год учёбы в университете. Анна на миг представила, как бедная старушка слепится, чтобы набрать на телефонном диске нужный номер, а потом слушает длинные гудки в трубке. «Здравствуй, Дорис, не могла бы ты…» И мама недовольно бурчит что-то в ответ, а потом, закончив разговор, жалуется отцу: «Старой карге всё неймётся».

Тётушку Маргаретту не особо жаловали ни Перкинсы, ни Булстроуды, ни Линды. Мама так вообще терпеть не могла:

- Вот уж не знаю, почему из всей нашей семьи она выбрала именно тебя, - говаривала она обычно, завидев знакомый конверт, и поджимала губы. – Хоть раз она приглашала к себе кого-нибудь? Кузена Барти? Крошку Молли?

Ну, предположим, Барти Перкинса Анна тоже вряд ли бы пригласила в гости, но с тем, что из всех-всех родственников тетушка Маргаретта любила одну только её, трудно было поспорить. Каждый июль, вплоть до десятилетия, Анна гостила на каникулах в Миддлстоуне, в небольшом домике, расположившемся посреди пышного цветника, и скрашивала несчастной старушке дни. С утра до вечера они гуляли по округе, пили прохладный лимонад, играли в карты и даже иногда выбирались к Русалочьей заводи порыбачить. До чего же славное было время!

Жаль только, мама всё это прекратила… Но когда пошли вереницей письма, прокладывая тонкую ниточку между детством и полным школьных забот и новых, почти взрослых обязанностей настоящим, мама оказалась бессильна её оборвать. Ко дню рождения Анну всегда ждало её письмо.

Однако на этот раз написано оно было не тётушкой Маргареттой, а кем-то другим, хоть и пришло из Миддлстоуна…

- Что же ты, открывай скорей! – сказала Фанни, заглядывая через плечо.
Анна медлила. Она вертела конверт, изучая волнистые оттиски и штампы, и то и дело возвращалась к строгим, с незнакомым наклоном буквам своего имени, а внутри тем временем зрело и крепло чувство тревоги: что-то случилось.

- Хочешь, я открою его вместо тебя? – предложила Фанни.

Фанни была соседкой Анны по комнате и очень романтичной особой. Наверняка она думала, что письмо от таинственного поклонника, и не могла дождаться подробностей. Что ж, придётся её разочаровать: Миддлстоун – местечко, где живут одни старики.

Наконец, Анна решилась и надорвала конверт. На ладонь ей лёг сложенный пополам листок:

«Мисс Линд,

вынужден сообщить печальную новость: ваша тётушка, мисс Маргаретта Винтерс, скоропостижно скончалась в минувшую среду от двусторонней пневмонии. Будучи поверенным в её делах, должен уведомить, что вам надлежит как можно скорее явиться в Миддлстоун, чтобы исполнить последнюю волю покойной, а также вступить в права наследования. Сообщите телеграммой на обратный адрес день и время вашего прибытия, чтобы я мог вас встретить. Мистер Дж. Энгус, нотариус».

- Телеграммой? - фыркнула Фанни, выхватив кусок из середины. – Может, ещё с голубями отправить?.. Ой! – вдруг она прикрыла ладонью рот – значит, дошла до самого главного и трагичного.

- Нужно позвонить маме, - только и сказала Анна и на негнущихся ногах пошла за телефоном.