Я дома… За окном совсем темно… В голове постоянно прокручивается наше прощание с Калугиным возле подъезда, вновь и вновь заканчивающееся моей финальной мыслью, перечеркнувшей все надежды: «Марго кончилась… Марго похоронили…». Внутренний диалог с Андреем не отпускает меня ни на минуту и я вновь и вновь пытаюсь найти запоздалые контраргументы. Вот он решительно мотает головой: «У нас с тобой ничего не получится», а вот запинается, ловя мой взгляд: «Ты воевала ради счастья, я воевал ради счастья… Все ради чего?», вспоминается как он обречено поднял глаза к ночному небу: «Ты знаешь, у меня полное ощущение что, по-моему, на небесах… Не хотят, чтобы мы были вместе». И, наконец, финальное: «Я тебя люблю. Я желаю, чтобы у тебя в жизни было хорошо. Я буду всегда тебя помнить! Потому что пусть недолго, но ты была в моей жизни. Ты великая женщина, Маргарит». Не оглядываясь, Калугин уходит прочь, закинув спортивную сумку на плечо, все быстрей и быстрей.
***
С тоской подхожу к окну… Приходится констатировать – даже любимый человек потерял надежду быть вместе и отказался от борьбы, оборвал все связывающие нас ниточки и уехал… Для него Марго умерла…
Отшатнувшись, отправляюсь в спальню. Умерла? Ну и хрен с ней! Да здравствует Игорь Ребров! Через месяц он вернется и все наладится! Переодевшись в слаксы и фуксиевую майку, заглядываю в зеркало, на осунувшуюся бледную физиономию: стоп - машина, чем стонать, лучше заняться делом! Энергично бросаюсь к шкафу и роюсь там на вешалках, выбрасывая на кровать мужские и женские шмотки, сортируя их. Начнем с ревизии женских блузок и мужских рубашек! Первые в комиссионку или Аньке в подарок, вторые в глажку!
Со стороны прихожей вдруг слышится возня, и голос нагулявшегося Гоши:
- Марго-о-о…. Марго.
Шаги приближаются, он заходит сюда в спальню и удивленно интересуется:
- А ты что делаешь? Уборку затеяла?
Скептически вздыхаю:
- Ну… Уборку это громко сказано, так… Избавляюсь от ненужного хлама.
Прикладываю вешалку с голубой рубашкой к Гоше – сойдет, пусть пока носит, мне и других хватит после затмения. Пожевав губу, комментирую:
- Ну, я думаю, что это Игорю Семеновичу на фиг не уперлось!
Доносит и выброшу. Бросаю бодрящий взгляд на Игоря:
- Да, Марусь?
Гоша неуверенно блеет:
- Марго, ну…
Прикладываю к его туловищу теперь синюю рубашку – ее мы специально покупали в торговом центре, прежде чем официально проявиться в офисе:
- Ну, согласись, разве я буду это носить?
Не буду! Мне такие напоминания ни к чему! Отбросив рубашку на кровать, лезу в шкаф посмотреть на нижней полке:
- А тут у нас что?
Достав какие-то мужские футболки, выпрямляюсь:
- Так, это тряпки. Да, кстати! Дома называешь меня Гошей! Мне пора привыкать.
Прикладываю к будущей Машке футболку:
- Договорились?
- Договорились.
Вот и ладно! Отшвыриваю футболку в общую кучу. Чего он тут столбом стоит? Помог бы! Встряхнув волосами, упираю руки в бока:
- Да, ты что-то хотел спросить?
Гоша зависает, потом мотает головой:
- А, не… Ничего.
- Ну, раз ничего, тогда пойдем ужин готовить.
Обойдя застывшего Игоря, проскальзываю в приоткрытую дверь и топаю на кухню.
***
Пока готовлю, Гоша сидит в полутемной гостиной на диване и смотрит по телевизору какую-то плаксивую мелодраму. Разложив по тарелкам пожаренные свиные отбивные, картошечку со шкварками, зелень и овощи, тащу все гостиную. На экране телевизора очередной всхлип с причитаниями о любви до гроба и я останавливаюсь, пялясь на целующуюся парочку. Не могу удержаться, чтобы не съязвить:
- Господи, как же ты выть задолбала, а? Вот такое интересное кино - они только спят друг с другом и плачут. И больше ничегошеньки!
.Ставлю тарелки на стол, торжественно объявляя:
- У нас сегодня пир. Жареная свинья!
И жареная картошка. Мужская еда. К черту бабские диеты! Гоша с какой-то опаской в голосе повторяет:
- Жареная?
- А ты что-то имеешь против?
Присев на придиванный модуль, и взяв тарелку на колени, отправляю кружок картошки в рот, косясь на Игоря. Тот морщится:
- Да живот чего-то.
- Чего живот?
- Да неважно.
Он меняет тему:
- Слушай, так что с Калугиным – то?
Блин, тебе – то какая разница? Останавливаю процесс активного жевания. Не глядя на Игоря, бросаю в воздух:
- А что с Калугиным?
- Ну… Где он?
- Ну как где… Уехал!
Голос Игоря звучит еще тише:
- Как уехал?
Уже соскучился? Повернув в его сторону голову, посылаю укоризненный взгляд:
- Как люди уезжают... Вот так и уехал. А ты что-то хотел ему передать?
- Да нет, просто я думал, что….
Что эта мелодрама еще на тысячу серий? Так нет, главный герой–любовник устал и покинул сцену. Огрызаюсь:
- А не надо думать, ясно? Все, траву выкосили, помидоры собрали. Все!
- Марго.
- Что?
- А ты уверена, что он не вернется?
Вернется? Сомневаюсь. Он уже принял решение - могилку выкопал, траурную речь произнес, фотографию в рамке на стенку повесил. Цежу сквозь зубы:
- Так, стоп - машина! Давай, договоримся возле парома – этой темы больше нет и мы ее не обсуждаем! Вопросы?
Игорь мотает головой, буднично соглашаясь:
- Вопросов нет
- Замечательно! Ешь, пожалуйста.
Снова принимаюсь жевать, но мне мешает жалостливый Гошин взгляд. Думает, опять рыдать начну? Нет… Если только ночью, когда никто не видит. Стараюсь говорить грубо:
- Что ты на меня смотришь? Все, воды больше не будет, отпричиталась! Ешь, давай.
Голос Игоря вдруг срывается:
- Мне тебя так жалко.
Делаю вид, что не слышу. Когда я ем, я глух и нем! А вот жареная свинина с картошечкой – это что-то с чем-то!
***
Поужинав и сбросив грязную посуду в раковину, прихватив чашку с чаем, возвращаюсь в гостиную. Сделав глоток, отставляю бокал на столик – есть идея. Достав джойстик от игровой приставки, забираюсь на диван с ногами, усаживаясь по-турецки – давненько я в футбол не гоняла, да! Пора меняться с Гошей ролями и приучать себя и его к прежней жизни. С кухни идет Игорь, у него тоже чашка в руке и он уже успел переодеться в синюю рубашку поверх красной майки и джинсы. Он усаживается рядом:
#115 в Фанфик
#44 в Фанфики по фильмам
#9591 в Фэнтези
#1268 в Городское фэнтези
внутренний конфликт, зарождение любви и дружбы, жизнь в чужом теле
Отредактировано: 20.11.2024