Десятая жизнь

Глава 4

«Вышестоящим начальством» оказался мужик преклонных лет, обладающий внушительным пузом и солидным кабинетом. Перед тем как выйти в коридор, я нацепила платок, и в кабинет вошла в нем же.

– Норт? – как только мы вошли, обратился пузач к старшему зерру. – Хорошо, что зашел, я уже хотел тебя вызвать. До меня тут слухи дошли, что у нас в лесу ликой видели. Сплетни, конечно, но для проформы проверить нужно. А то народ у нас темный, только дай повод панику поднять… кто это с тобой?

Последний вопрос сопровождался кивком в мою сторону. И взглядом, выражающим набившее оскомину пренебрежение. Видно, поговорка «встречают по одежке» работает во всех мирах.

Старший зерр коротко мне кивнул, и я, решив, что отступать все равно поздно, стянула многострадальный платок. Причем снимала его с каким-то необъяснимым удовольствием, медленно, неотрывно наблюдая, как меняется лицо развалившегося в кресле мужика. На отсутствие внимания от противоположного пола я не жаловалась, но никогда не сражала своим видом наповал! А всего-то и стоило, что обзавестись меховыми ушами, и вот, пожалуйста – уже который по счету в обморок едва не бухается…

– Да чтоб я сдох… – округлив глаза, выдохнул начальник. – Акира?

– Да чтоб вам жить и здравствовать, потому что я – Маргарита, – возразила ему.

Подавшись вперед, он вглядывался в мое лицо несколько долгих секунд, а потом внезапно подскочил на ноги и выкрикнул:

– Черт знает что, Акира! Ты же умерла! Окончательно умерла!

И, резко переменившись в лице, зачастил:

– Надеюсь, ты понимаешь, что в тот раз я сделал все, что мог… но казнь была делом решенным, я уже не мог ни на что повлиять… ты ведь не собираешься… мстить? Не для того снова переродилась, да?.. Все кары на мою бедную голову, как у тебя получилось вернуться?!

На некоторое время опешив, я обменялась взглядами со старшим зерром, в глазах которого тоже читалось непонимание. А затем взяла себя в руки, сконцентрировалась и из всей тирады вычленила суть.

– Как вы сказали? – наверное, в моем голосе отразилось нечто зловещее, потому что раскрасневшийся пузач отступил на шаг. – Казнь? Моя восьмая жизнь прервалась, потому что меня казнили?

Час от часу не легче!

Но реакция начальника мне понравилась. Если прежде я думала, что ликой здесь боятся из-за суеверий, то теперь закралось подозрение, что дело не только в них. Если уж глава местных правоохранительных органов так от меня шарахается, значит, я и в правду что-то могу? Точнее, могла.

– Она ничего не помнит, – пояснил за меня старший зерр. – Кроме последней жизни, которую провела по другую грань.

Начальник медленно опустился обратно в кресло, не сводя с меня растерянно-ошарашенного взгляда.

Не дожидаясь приглашения, я подошла к его рабочему месту, заняла место напротив и, угрожающе подавшись вперед, потребовала:

– Немедленно рассказывайте все, что знаете о моем прошлом. Или я за себя не отвечаю и разнесу здесь все к кошачьей бабушке!

Это был блеф. Наглый и импульсивный блеф, сопровождающийся внутренним напряжением и нарастающим волнением. Мне требовалось узнать подробности, а, ввиду отсутствия у меня воспоминаний, важные факты от меня могли утаить или вообще их переиначить. Поэтому требовалось действовать напористо, играя на чужом страхе, и быть при этом очень убедительной.

Похоже, актерский факультет плачет не только по госпоже Ерише, но и по мне, потому что пузач проникся. В искусстве уничтожения взглядом я преуспела уже давно, и сейчас оно сыграло мне на руку. Бедняга даже вспотел и, достав из кармашка рубашки платочек, промокнул им лоб и лысину.

Даже забавно – такой важный дядька трясется перед какой-то девчонкой с хвостом…

Норт тем временем придвинул к столу еще один стул и, сев на него, обратил на начальника внимательный взгляд.

– Ты приехал к нам десять лет спустя, поэтому не знаешь, – теперь уже избегая прямо на меня смотреть, проговорил начальник, обращаясь к старшему зерру.

– Я видел ее дело, когда разбирал документы, – произнес Норт. – Изучал его, к тому же слухи еще долго ходили, поэтому кое-что все-таки знаю.

– Вы долго будете говорить обо мне в третьем лице? – напомнила я своем присутствии. – Я все еще жду ответов.

 Судя по виду, пузач бы лучше пробежал десяток километров, чего в жизни своей явно не делал, чем стал бы мне что-то объяснять. Но, видимо, Акира… в смысле прежняя я здесь имела действительно устрашающую репутацию, поскольку игнорировать меня он не стал.

– Госпожа ликой, – произнес со всем уважением. – Предлагаю вам лично ознакомиться с материалами, которые очень кстати захватил с собой старший зерр. Слова бывают пусты, а бумаги – это факты.

 Замечание было справедливым, и я, приняв из рук Норта папку, принялась внимательно изучать ее содержимое. Как оказалось, здесь на меня собрали целое досье. Если верить написанному, я прожила в Морегорье аж целых тридцать лет. За оный срок Акира (все-таки решила нас пока разделять, так было проще) умудрилась стать настоящим врагом народа, вызывающим ужас одним упоминанием своего имени.