Дети логики

Глава 1

Неброский плотно облегающий запястье браслет послал сигнал на излучатели затылочного обруча, и те легонько завибрировали, пробуждая владельца ото сна. Растрёпанный барахольщик потянулся, протёр кулаками глаза и с ходу вкатил себе малую дозу тонизирующих импульсов: в моменты особой бедности он даже приёмы пищи заменял программами портативного синтезатора состояний, и чудом только до сих пор не заработал себе гастрит.

Используемый парнем прибор в былые времена составлял серьёзную конкуренцию привычным антидепрессантам, однако, по ряду причин был выведен из широкой эксплуатации. Скромное украшение теперь имело спрос разве что у трудяг миров третьего эшелона, с жадностью набрасывавшихся на любые научные достижения более развитых систем, и у таких же лоботрясов, как он. Представитель касты бездельников выполз из ячейки ожидания, потянулся, натягивая глубже рукава помятой куртки, и побрёл по зале транспортного терминала, изучая хищным прищуром пассажиров. Болтливый язык с одинаковым успехом то втягивал его в щекотливые ситуации, то выручал из них, поэтому только самоуверенный искатель приключений до сих пор ошивался в портах, а не тюремной камере — слонялся без дела от системы к системе, гордо именуя себя «астростопером». Парнем руководило абсурдное и до крайности фанатичное устремление посетить все планеты Федерации, превратившее пусть и недалёкого, но вполне себе трудоспособного индивида в инфантильного шута. И дело было даже не в старательно зачёсанных малиновых волосах и грубой не по размеру куртке с уродливо распёртыми карманами, не в бесполезных «сувенирах» с планет и станций, которые он уже посетил, а в ставшей уже неотъемлемой частью его существа потребности играть того, кем он в силу собственной слабохарактерности быть не мог.

Ведь астростопер — это не просто красивый статус, сулящий его обладателю полную приключений жизнь. Это осознанный выбор. Мужчины и женщины бросали привычный им миропорядок и отправлялись кочевать по периферийным территориям разраставшейся в то время семимильными шагами Федерации, были готовы работать за кров и пищу, терпеть любые невзгоды ради того, чтобы прочувствовать в полной мере красоту и самобытность неизведанных миров и постараться выжить в том месиве традиций, законов и фактов, которое там именовали обществом. Те, у кого это получилось особенно удачно, своими рассказами распалили сердца молодого поколения, принявшего рутинный труд за золотую жилу, и просторы Федерации наводнились воодушевлёнными жаждой славы смельчаками, а искусство познавать мир быстро выродилось в нежелание брать за что-либо ответственность.

Идти по проторенной дорожке всегда просто: автоматические переводчики позволяют говорить на родном языке, единичные грузовые рейсы перерастают в потоковые магистрали с чётко налаженным графиком движения и обустроенной инфраструктурой, а пришедшие вместе с торговыми соглашениями законодательные обязательства значительно усмиряют нрав местного населения. Так выживание и поиск точек контакта превращаются в коллекционирование — соревнование, в котором ради победы порой решаются на отчаянные поступки.

Например, проникнуть на поверхность закрытой научной планеты под видом учёного.

Подобрав разговорчивую жертву примерно своей комплекции, парень принялся с жаром распинаться перед научным деятелем о том, как он восхищается подобного рода работой, как хотел бы хоть немного узнать о такой притягательной, но недосягаемой для простых смертных планете, как Экат.

— Представьтесь официально, а?! Друзьям покажу… а то не дело — не поверят! — скулил он, вертясь вокруг приземистого субъекта с большими навыкате глазами и чешуйчатой влажной кожей. — А можно в полный рост?! Да-да!.. Когда ещё настоящего учёного встретишь! Ну-ка, я повторю… походка учёного! А можно?! Можно!.. одним глазком… на приглашение, а? Никогда не видел!

Паренёк явно не блистал ни умом, ни тактичностью, но воспитание не позволяло мужчине озвучить это вслух, и он послушно обернулся вокруг своей оси, а затем, дабы успокоить крикуна, аккуратно продемонстрировал переливавшуюся перламутровыми разводами карточку с фирменным гербом научного сообщества.

— Вот это да-а-а! — заверещал барахольщик, и глазки его алчно заблестели: такой бы вот «сувенирчик» отхватить на память. — А какая она, эта планета?! Вам инструкции выдают? Путеводители? Я бы вот всё-всё-всё отдал, чтобы только её увидеть!

Учёный несколько смутился: ему польстило, что обычную по его меркам работу некоторые воспринимают, как величайшее в жизни достижение. Вернув неторопливым движением карточку на место, он вынул небольшой голографический дисплей с приветственным роликом и произнёс тоном ментора, что получить желаемое порой проще, чем кажется.

«Не представляешь себе, насколько!» — подумал про себя парнишка и настойчиво потребовал, чтобы собеседник в благодарность непременно испробовал его чудо синтезатор. Поразительная штука — на раз вылечивает головную боль, устраняет усталость, голод… каких только программ в нём нет!

Учёный было засомневался, но пронырливый астростопер уже накинул ему на голову обруч и затолкал в ячейку ожидания, приговаривая, что в тишине эффект будет более действенный — буквально с ног валит. Программа сработала как надо. Отсканировав оцепеневшее существо специальным устройством, парень стянул обратно прибор и поскорее смотался, не удосужившись даже поестественнее разместить свою жертву, чтобы вошедшие могли принять учёного за спящего.

Бездельника занимало сейчас куда более важное дело — в порт прибывал дальнемагистральный карголинер. К овальным экранам высотой в пару сотен метров уже стекались зеваки, подначиваемые гомоном завсегдатаев, с волнением ожидавших, когда красочные космические панорамы сменятся прямой трансляцией стыковки корабля со станцией. Парнишка протолкался в первые ряды, нацепил на голову обруч и запустил одну программку, ругаясь попутно, что склизкая кожа учёного ему прибор перепачкала.